«МЕСТНЫЙ ТЕРРОР» В РОССИИ В 1905-1907 гг.: ЛЮДИ И СУДЬБЫ. ПО АРХИВНЫМ ДОКУМЕНТАМ КУРСКОЙ ГУБЕРНИИ

Печать PDF

Г.А. САЛТЫК

«МЕСТНЫЙ ТЕРРОР» В РОССИИ В 1905-1907 гг.: ЛЮДИ И СУДЬБЫ. ПО АРХИВНЫМ ДОКУМЕНТАМ КУРСКОЙ ГУБЕРНИИ

Saltyk G.A. «Local terror» in Russia in 1905-1907: people and their fortunes (On archive documents of Kursk region)

Аннотация / Annotation

В статье уделено внимание террористической деятельности неонародников Курской губернии в 1905-1907 гг. На большом фактическом материале Государственного архива Курской области (ГАКО) и Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) показан «местный террор» эсеров-максималистов и боевых дружин крестьянских братств. Приводятся ранее неизвестные данные о судьбе одного из «боевиков» Щигровского крестьянского союза партии социалистов-революционеров (ПСР) – Ивана Ивановича Голощапова.

In the article the attention is paid to the terroristic activity of Neonarodniks of Kursk region in 1905-1907. “Local terror” of social revolutionaries and fighting squads of peasant brotherhoods are described on the large factual material, found in State Archive of Kursk Region. There are mentioned the unknown before facts about the fortune of a fighter, Ivan Ivanovich Goloshapov – one of the members of Shigrov peasant social-revolutionary union.

Ключевые слова / Keywords

Архив, источник, Партия социалистов-революционеров, крестьянские братства и союзы, боевая дружина, террорист, полиция, «местный террор». Archive, source, Social-revolutionary party, peasant brotherhoods and unions, fighting squad, terrorist. police, “local terror”.

САЛТЫК Галина Александровна – профессор кафедры истории Отечества Курского государственного университета, доктор исторических наук, г. Курск; Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

В современных исследованиях революционного терроризма начала ХХ в. анализируется не только стратегия и тактика политических партий, признававших террор главным методом борьбы народных масс с существующим строем, но и раскрываются масштабы их террористической деятельности в отдельных регионах Российской империи . Вместе с тем, еще не достаточно изучена деятельность «летучих боевых отрядов», действовавших при губернских комитетах партии социалистов-революционеров (ПСР), а также боевых дружин крестьянских братств и союзов, борьба губернских жандармских управлений с «местными боевиками». Сегодня очень важны исследования, направленные на выявление нравственного облика террориста.

Заметим, что террористическая борьба против существующего строя в политической жизни России начала ХХ в. занимала значительное место. Ей отводилась особая роль в активизации антиправительственных настроений народных масс и приобщении их к политической деятельности. В годы российской революции 1905-1907 гг. призывы к вооруженному восстанию являлись главным тактическим лозунгом одной из популярнейших политических партий Российской империи – социалистов-революционеров (эсеров). Так, один из февральских номеров их печатного органа «Революционная Россия» констатируя, что «гражданская война началась», предлагал отбросить «сомнения и предубеждения против всяких боевых средств» и немедленно использовать все виды вооруженной борьбы: от массового выступления с оружием в руках до «партизанско-террористической» борьбы «по всей линии» включительно. Эта задача возлагалась, прежде всего, на местные «летучие боевые отряды», которые находились под достаточно строгим контролем губернских комитетов ПСР .

В Курской губернии неонароднические группы появились задолго до революции 1905-1907 гг. И практически все они имели боевые дружины, которые не только совершали террористические акты, но и осуществляли охрану демонстраций и митингов, уничтожали провокаторов и шпионов, добывали средства для партийных касс путем экспроприаций. Об этом свидетельствует деятельность «летучего боевого отряда» Курского губернского комитета партии социалистов-революционеров (ПСР), «работавшего» в тесном контакте с группой приобретения, доставки и хранения оружия. В него входили М.Т. Горбачёв, В.Н. Воинов, Н.П. Слепушкин и другие . По неполным данным курскими боевиками было совершено в 1906 г. 10 террористических актов и 40 вооруженных нападений; в 1907 г. – соответственно 6 и 13 .

Террор являлся главным методом борьбы и у эсеров-максималистов. К осени 1906 г., после образования в России Союза социалистов – революционеров-максималистов, одноименные группы стали активно возникать и на местах. В Курске максималисты заявили о себе в сентябре 1906 г. Костяк организации составляли железнодорожные служащие г. Курска: В. Барышников , Е.Чиж, И. Ноздрачев, А. Тутышкин , П. Сошников и другие . Руководили ею И. Растегаев и Е. Чиж. Боевики имели связь с г. Конотопом, мастерскими порохового завода в г. Шостка, г. Брянске, а также с Москвой. Им также удалось установить связи и с единомышленниками, проживавшими за границей. Так, у арестованных в Париже максималистов были обнаружены адреса курян и жителей Белгорода. Побывали местные боевики и в Цюрихе .

Главной целью максималистов была боевая подготовка крестьянских масс к грядущему вооруженному восстанию. «Бороться надо не мирной стачкой, а необходимо вступать на путь вооруженной борьбы со всеми угнетателями. Бомбы и пули – вот чем следует бороться. Организуйтесь в боевые дружины, нападайте на наших врагов, уничтожайте их» , – отмечалось в одной из листовок курских максималистов.

Курские максималисты имели склад оружия и большой запас взрывчатых веществ. Нередко оружие и боеприпасы (разрывные снаряды, порох) боевики хранили у себя дома . По заданию «центра» они должны были «снабжать» Москву и все прилегающие к Курской губернии территории бомбами «для проведения террористических актов, экспроприацией». Часть оружия они планировали передать «передовому крестьянству» для самозащиты и убийства исправников.

Известно, что за время существования в Курске организации эсеров–максималистов в Москву было отправлено около 100 бомб. Причем их изготовлением занимался «опытный химик» Евгений Чиж. Оболочки для снарядов в Курск доставлялись с завода Меркеля, нарезки – с депо Киево-Воронежской железной дороги, «горючую смесь» привозили из Шостинского завода. Затем готовые снаряды упаковывали в ящики и по железной дороге с курьером отправляли по месту назначения.

Кроме того, эсеры–максималисты совершили ряд экспроприаций и покушений на должностных лиц. Так, 10 марта 1907 г. они организовали ограбление денежного транспорта, перевозившего из казначейства в отделение банка 7 700 рублей. В ходе этого ограбления боевики были арестованы. На начавшемся процессе прокурор потребовал смертной казни для всех подсудимых. Курский комитет ПСР принял решение провести в отношении прокурора террористический акт. Но и он оказался неудачным для боевиков. В ходе операции был убит городовой, а один из боевиков вынужден был застрелиться .

С помощью силы эсеры–максималисты пытались решить и некоторые политические вопросы. Летом 1907 г., например, они направили Курскому губернатору письмо, в котором требовали «снять арестантские костюмы с политических заключенных местной тюрьмы, а также дать свободный доступ на свидание к заключенным, как с политическими так и с уголовными». При неисполнении этих требований члены боевой организации эсеров–максималистов «свободу действий оставляли за собой» .

С поражением революции наблюдался резкий спад террористической деятельности курских боевиков и к 1910 г. она сошла на нет. Правда, в начале 1909 г. эсеры–максималисты пытались наладить свою «боевую деятельность». Немаловажную роль в воссоздании курской группы максималистов сыграл приезд в губернский город известных боевиков П. Булатникова, И. Расторгуева, И.Г. Малеева, И.Д. Смирнова. 12 мая 1909 г. они уже обсуждали «порядок проведения намеченных организацией террористических актов» . Возрождению активности курских боевиков способствовало и экстренное сообщение ЦК ПСР из С.-Петербурга: «быть всем боевикам в полной боевой готовности ввиду предполагаемого проследования в Полтаву на юбилейные торжества в июне 1909 г. его Императорского Высочества» . Узнав о готовящемся покушении на царя, местное жандармское управление приняло все меры для «искоренения» опасности. Уже 15 мая прошли аресты, после которых боевая организация прекратила свое существование .

Вооруженными грабежами и нападениями занимались и боевые дружины, входившие в состав крестьянских братств. В Курской губернии одной из самых крупных являлась боевая дружина Щигровского крестьянского союза ПСР .

Первоначально деятельность Щигровского крестьянского союза проявлялась в массовом распространении среди сельского населения нелегальной литературы. Устная пропаганда велась настолько энергично, «вызывая среди крестьян такое брожение», что, по выражению одного из современников, «ужас охватывал мирных жителей и ни один из них не был уверен ни в сохранности своей жизни, ни в целости своего имущества» . Однако в обязанности членов союза входила не только революционная пропаганда и вербовка новых членов. Вскоре для расширения деятельности комитетов союза предлагалось совершать экспроприации и заниматься подготовкой вооруженного восстания.

О серьезности этого намерения свидетельствует тот факт, что в каждом из комитетов был назначен ответственный за его подготовку. Так, в с. Кошелево этим занимался Г.И. Петров, в деревне Васютино – И.Е. Пьяных и Я.И. Рогожин, а в селах Горяиновке и Мармыжах – Д.К. Арцыбашев.

Для вооруженной борьбы с верховной властью создавались целые боевые подразделения, именовавшиеся военно-боевыми отрядами. Вербовались в них в большинстве случаев люди, прошедшие военную подготовку, запасные и отставные нижних чинов. Членами таких отрядов могли быть и крестьяне, но им ставились условия: не надеяться при выступлении на возращение домой; борьбу с правительством не ограничивать территорией только своей деревни, а вести ее по всей России .

Боевая дружина Щигровского крестьянского союза ПСР, к примеру, состояла из 35 человек. При ее непосредственном участии с февраля 1907 г. в уезде начались систематические поджоги: огнем истреблялось не только имущество помещиков, но и представителей духовенства. Так, 28 февраля был совершен поджог экономии И. Белявского, немного позже – экономии П. Савенкова, Н. Михайлова и др. По словам члена союза Петра Хмелевского, одна из конференций представителей местных комитетов призвала крестьян совершать «одновременные массовые поджоги на территории всего Щигровского уезда». Для этой цели членом союза студентом–химиком В. Остриковым были изготовлены «особые снаряды из жидкости». Взрывчатые вещества доставлялись в комитет членом боевой дружины С. Базаровым. Он же снабжал товарищей горючим материалом. Кроме поджогов и взрывов члены союза совершили нападения на дом дворянки Абердяевой, а также организовали убийство крестьянина В.Н. Тихонова, являвшегося агентом Курского губернского жандармского управления (КГЖУ).

Массовые аресты «братчиков» начались летом-осенью 1908 г. Среди арестованных оказался и И.И. Голощапов – один из самых «загадочных» террористов Курской губернии. Однако спустя месяц после задержания «щигровский Иван» бежал из-под стражи. По окончании судебного процесса о Щигровском крестьянском союзе партии социалистов-революционеров 15 июля 1909 г. военным судом было присуждено 9 человек – к смертной казни; 25 – в каторгу, 33 – на поселение, 1 – в тюрьму, подверглись высылке 133 человека. Но в деле о «Щигровском союзе» ГЖУ не могло поставить точку – во что бы то ни стало полиция пыталась поймать И.И. Голощапова. Более того, именно со времени его побега в уезде участились «разбойные нападения».

Вот как об этих событиях говорилось в одном из донесений уездного исправника: «В 1909 г. в Курске военным судом было приговорено к каторжным работам ряд крестьян Щигровского уезда, преимущественно крестьян села Нижнее Гурово. Вслед за высылкой осужденных, оставшиеся их родственники и единомышленники задались целью мести, как лицам полиции, так и лицам, являвшихся на суд свидетелями против приговоренных; их деятельность выявилась в убийстве нескольких лиц и поджогах. По агентурным сведениям инициатором этого являлись И.И. Голощапов, скрывавшийся крестьянин Тимского уезда К.П. Лузин, разыскиваемые Циркуляром Департамента полиции от 21 мая 1909 г. крестьяне с. Н.-Гурово М. Сопрыкин, Ф. Помогаев, и бывший студент И.Е. Черемисинов, уроженец д. Черемисино. Главарем означенной шайки является И.И. Голощапов» .

По мнению полиции, «преступная шайка» образовалась, поставив целью своей деятельности – систематическую месть лицам, выступившим на суде свидетелями: в ночь на 21 сентября 1909 г. было совершено покушение на поджог дома и лавки свидетеля по указанному делу Д. Башкатова; в ночь на 28 июня 1909 г. выстрелом из револьвера через окно был убит помощник пристава Извекова; в ночь на 31 августа была подожжена ветряная мельница свидетеля по делу И. Кудрявцева. «За донос властям» был также убит крестьянин К.Н. Васютин .

Заметим, что во время следствия по делу о «Щигровском крестьянском союзе» было организовано несколько покушений на одного из главных свидетелей – священника Яструбинского и его работника Кирюхина, а затем был убит и первый «раскаявшийся» член крестьянского союза Петр Хмелевский. По свидетельству родственников П.Н. Хмелевского подготовкой преступления руководили находящиеся под следствием И. Михайлов, В. Остриков и Г. Петров. Постановление об убийстве было передано в боевую дружину 1 июня 1908 г. Матреной Петровой. И.И. Голощапов скрывался от полиции в с. Кошелево у Петровых. В ночь на 23 августа 1908 г. вместе с товарищами – Помогаевым и Чуриловым отправились в усадьбу Хмелевского. Голощапов вошел в комнату и, осветив электрическим фонариком, убил спящего Хмелевского из «Браунинга» .

Как политического преступника И.И. Голощапова стали разыскивать согласно Циркуляра Департамента полиции от 21 мая 1909 г. № 1510028/44, ст. 13058. С этого времени о месте его жительства в КГЖУ стали поступать противоречивые сведения. По одним – И.И. Голощапов скрывался на Кавказе, по другим – в Беловском уезде Томской губернии. Затем он якобы снова появлялся в Щигровском уезде и продолжал «на почве мести» свою боевую деятельность.

8–9 декабря 1912 г. в г. Воронеже состоялось заседание Особого совещания начальников Воронежского, Курского и Харьковского ГЖУ, а также товарищей прокурора Воронежского и товарища председателя Курского окружного суда, на котором обсуждался перечень мероприятий ГЖУ в отношении задержания И.И. Голощапова. При этом исправники ряда уездов получали следующие указания по производству розыска: «По получении точных сведений о месте пребывания Голощапова или кого-либо из его шайки исправник, а за его отсутствием – его помощник или его заместитель должны немедленно с достаточным количеством стражников отправиться для задержания названного преступника, известить тотчас же по телеграфу шифром соседних исправников, начальника ГЖУ или его помощников в уезде и начальников надлежащих железнодорожных отделений. В случае если Голощапов сможет скрыться, немедленно предпринять меры к выяснению направления, в каком он скрылся, тотчас окружить место и произвести подробный обыск. Если по получению сведений место нахождения преступника было ближе к границе соседнего уезда – немедленно дать знать ближайшему становому приставу соседнего уезда, который должен тотчас же выехать на место с отрядом стражи для содействия розыску. Чины полиции или отряды полицейской стражи соседнего уезда не стесняясь границами уезда тот час же принимают все означенные выше меры к розыску и задержанию преступника и доносят своему начальнику».

Большую надежду в деле розыска И.И. Голощапова ГЖУ возлагали на секретную агентуру. Нам удалось обнаружить несколько документов, красноречиво свидетельствующих о привлечении филеров и агентов к розыску революционера. Так, 8 февраля 1913 г. ротмистр Гурович сообщал начальнику КГЖУ, что «в порядке охраны по розыску бывшего члена крестьянского Щигровского союза ПСР И.И. Голощапова и его соучастников из числа состоящих в названном союзе с 15 декабря минувшего года состоит секретный сотрудник с ежемесячной платой ему 30 руб., под кличкой «Суровый»; в Суджанском уезде работает с 1 января сего года вспомогательный сотрудник под кличкой «Аграрник». Последнему постоянной платы не установил пока, и будет зависеть от важности доставляемых сведений» . Кроме того, рекомендовалось также направить с агентурной целью сотрудников Дарью Свинцову и Ольгу Селунину. Известно также, что сведения по И.И. Голощапову доставлял и агент КГЖУ «Карпов».

10 июня 1915 г. рыльский уездный исправник Г.И. Вознесенский докладывал в КГЖУ: «Разыскиваемый разбойник по Щигровскому уезду И.И. Голощапов в настоящее время, по имеющимся сведениям, проживает в Владивостоке, в 60 верстах находится на постройке железной дороги в качестве подрядчика. Место, где находится Голощапов на постройке железной дороги, называется «Русский остров». Сведения об этом получены при следующих обстоятельствах: на родину было прислано письмо в с. Гурово от некоего Шубина, тот работает на островах, где пишет, что Голощапов находится во Владивостоке. Лицо, давшее эти сведения, обещало назвать фамилию, под которой скрывается Голощапов. Что касается Курской губернии и прилегающих к ней уездам Воронежской и Орловской губерний то здесь все спокойно и Голощапов ничем себя не проявил. В заключение имею честь просить указаний …ввиду наступившего полного затишья свои поездки прекратить. Ротмистр Нестеровский» .

Заметим, что приметы И.И. Голощапова были напечатаны в газете «Курские губернские ведомости». 3 августа 1913 г. она писала: «На основании 846, 847, 848 и 851 статей Установлений уголовного судопроизводства по определению Курского окружного суда разыскивается крестьянин с. Нижнее Гурово Щигровского уезда Иван Иванович Голощапов. Его приметы: 35 лет, рост средний, плотный, сутуловатый, шея короткая, не толстая, лицо круглое, скуластое, небольшое, глаза серые, брови густые, опущены вниз, нос небольшой, острый, вздернутый кверху, губы толстые, зубы ровные, белые, усы густые, короткие, лоб большой, высокий, уши небольшие, голову держит вниз, смотрит исподлобья, на левой скуле родинка с конопляное зерно темно-синего цвета, подбородок раздвоенный, говорит тихо, при разговоре в глаза не смотрит, бороду бреет, волосы темно-русые, короткие, причесывает их слева направо, но он может перекрасить их и даже надеть парик, ноги пропорциональны туловищу, ступни большие, грудь высокая, кисти рук короткие, на левой руке средний палец ушиблен и утолщен, его ноготь врос в мясо, возможно, нет правого глаза, походка твердая, но не быстрая, одевается чисто, имеет костюмы городского образца, но может тут же переодеться в одежду нищего и даже женщины» .

Как относились односельчане к И.И. Голощапову? Кто-то ему сочувствовал, помогал, а кто-то осуждал. Нами обнаружены документы, красноречиво свидетельствующие об этом. Так, в список лиц, поддерживающих террориста в 1914–1915 гг., полицией было внесено более 30 человек. Это были друзья, родственники, знакомые Голощапова из сел Нижнее Гурово, Новых Савинах, деревень Васютино, Горяиновка, Кресты .

Однако большинство крестьян осуждали действия И.И. Голощапова. Местной полицией проводились сходки домохозяев, на которых его представляли и безжалостным бандитом с многолетним стажем, поджигателем и изготовителем взрывных устройств, опасным для всех… «Не изловлен он потому, - убеждали жандармы, - что его укрывают родственники, друзья, соседи и другие отсталые граждане. Поэтому для избавления от злодея надо очиститься путем высылки в отдаленные губернии сочувствующих ему, чтоб его некому было укрывать…» Устав от проводимых полицией мероприятий по его поимке, крестьяне ряда населенных пунктов Курской губернии принимали ходатайства с просьбой выселить односельчан, оказавших поддержку боевику.

Вот некоторые из них: «Мы, ниже подписавшиеся крестьяне Курской губернии Щигровского уезда, Хохловской волости, с. Алексеевки от 130 домохозяев, имеющих право голоса в числе 98 человек были 6 ноября 1913 г. на сельском сходе (под председательством нашего сельского старосты Василия Ильича Смирнова), где обсуждали вопрос о выселении из среды нашего общества порочащих его членов с их семействами, которые по нашему убеждению соприкасаются с разбойником И.И. Голощаповым. Он разыскивается несколько лет полицией и судебными властями, но задержание его не представляется возможным, вследствие укрывательства его нашими однообщественниками Павловыми. Выселению подлежат: Петр Васильевич Павлов (со всем семейством) и Иосиф Васильевич Павлов (со всем семейством). Подпись: 98 домохозяев» .

5 ноября 1913 г. 96 домохозяев д. Горяиновка Липовчанской волости Щигровского уезда Курской губернии приняли ходатайство о выселении семьи О.Ф. Федоринова, поддерживающей И.И. Голощапова. Подобное решение поддержали 550 крестьян с. Н.–Гуров Средне-Расховецкой волости Щигровского уезда Курской губернии. Они подписались под ходатайством о выселении родственников террориста: Лаврентия Ивановича Голощапова (с семьей), Давида Ивановича Голощапова (с семьей), Акулины Антоновны, Александры Егоровны и Веры Пименовны Голощаповых, а также А.А. Токаревой и ее мужа и М.А. Токарева со всем семейством» .

После сельских сходок жандармские власти составили список хозяйств, за которыми устанавливалось тайное круглосуточное наблюдение, так как в них, по их мнению, мог укрыться И.И. Голощапов. Этот список включал: по Щигровскому уезду: в Нижнем Гурово 12 хозяйств, Ледовском – 6, Новых Савинах – 3, Горяиновке и Васютино – по 2, Панском, Старых Савинах, ст. Кшень, Верхнем Гурово, Становом и Щиграх – по 1, всего по уезду 31 хозяйство; по Тимскому уезду: в Крестище 4 хозяйства; по Землянскому уезду: в Натальино 4 хозяйства, по уезду 7 хозяйств; по Ливенскому уезду: в Михайлоанненке 1 хозяйство, по уезду 8 хозяйств; по Нижнедевицкому уезду 6 хозяйств; по Воронежскому уезду 2 хозяйства; по Фатежскому уезду, по области Войска Донского, Тамбовской и Томской губерниям – по 1 хозяйству, а всего по стране 62 хозяйства. Вскоре этот список дополнили украинскими, поволжскими, алтайскими и сибирскими хозяйствами. Итак, курская, воронежская и орловская полиция, привлекая на помощь сотни гражданских лиц и расходуя многие тысячи рублей, усердствовали до февраля 1917 г., но поймать И.И. Голощапова не смогли.

Как сложилась судьба террориста после Февральской революции? Вернулся в родную деревню и продолжил революционную деятельность? Нам удалось обнаружить заметки в эсеровской газете «Курская жизнь» за 27–28 августа, в которых говорилось об аресте И.И. Голощапова: «25 августа 1917 г. по настоянию Комиссии общественной безопасности губернским комиссаром в 10 часов вечера был вызван в дом комиссара начальник разведывательного бюро Змиев. Змиев и его помощник сообщили, что арест Голощапова производился военными властями в присутствии прокурора Брежизовского и коменданта Тихомирова .

Несколькими днями позже в той же газете была помещена еще одна заметка «К аресту Голощапова», в которой говорилось следующее: «На запрос комиссии общественной безопасности о причинах ареста Голощапова 28 августа прокурор уведомил комиссию общественной безопасности и Исполнительный комитет Народного Совета, что Голощапов арестован на основании ордера прокурора Харьковской Судебной Палаты и постановления судебного следователя Землянского уезда Воронежской губернии. Голощапову было предъявлено обвинение в убийстве двух лиц .

В конце августа И.И. Голощапов был отправлен в Харьков. Однако революционные события осени 1917 г. спасли его от тюрьмы. К этому времени он примкнул к партии левых социалистов-революционеров. Был председателем Среднерасховецкого волисполкома. В январе 1918 г. являлся делегатом III Всероссийского съезда Советов от Воронежской губернии с правом решающего голоса. В числе 125 левых эсеров вошел во ВЦИК .

В Среднерасховецкую волость И.И. Голощапов вернулся в середине февраля 1918 г. убежденным сторонником большевиков, где и был убит неизвестными. По данным краеведа Н.А. Немцева, это были бывшие активисты Щигровского крестьянского союза партии социалистов-революционеров … Так закончилась жизнь «самого знаменитого боевика» Курской губернии.

Оценивая эсеровский террор, нельзя забывать не только о той роли, какую он сыграл в кризисе 1905–1907 гг. и в русской истории начала ХХ в. в целом, но и о нравственном и идейном облике участников террора. Ведь они были не только бесстрашными борцами за свободу и свои революционные идеалы, но и неоднозначными, противоречивыми людьми. И судьба Иван Ивановича Голощапова – яркое тому подтверждение.

Список литературы

Леонов М.И. Партия социалистов-революционеров в 1905-1907 гг. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1997.

Морозов К.Н. Партия социалистов-революционеров в 1907-1914 гг. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1998.

Будницкий О.В. Терроризм в российском освободительном движении. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2000.

Салтык Г.А. Неонародническое движение в губерниях Черноземного Центра России: 1901-1923 гг. М.: Изд-во «Прометей», 2002

Квасов О.Н. Террористическая деятельность революционеров Центрального Черноземья, 1901–1911 годы // Вопросы истории. 2005. № 8. С. 93-103.

Салтык Г.А. Неонародническое движение в губерниях Черноземного Центра России: 1901-1923 гг. М.: Изд-во «Прометей», 2002.

Неуловимый борец с царизмом (Земля кшенская) // Электронный ресурс. Режим доступа: stkshen.ucoz.ru›Knigi/Zemlia/borba_za.htm (дата обращения 5.04.2012).

Миллер В.И. Третий Всероссийский съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Приложения // Политические деятели России. 1917. Библиографический словарь / Гл. ред. П.В. Волобуев. М.: Научное издательство «Большая российская энциклопедия», 1993. С. 407.

Н

емцев Н.А. Земля Кшенская. Очерки по истории Советского района Курской области. Курск, 2003.

Полностью материал публикуется в российском историко-архивоведческом журнале ВЕСТНИК АРХИВИСТА. Ознакомьтесь с условиями подписки здесь.