«НЕ ДОПУСТИТЕ ЭТОГО, ТОВАРИЩ СТАЛИН, ИНАЧЕ ПОГИБНЕТ ЧЕЛОВЕК, ГЛУБОКО ПРЕДАННЫЙ РОДИНЕ И НАУКЕ...» АРХИВ УЧЕНОГО В.П. ЭФРОИМСОНА – НОВЫЙ УНИКАЛЬНЫЙ ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ СОВЕТСКОЙ ГЕНЕТИКИ
| 08 Февраля 2014
Р.А. ФАНДО
«НЕ ДОПУСТИТЕ ЭТОГО, ТОВАРИЩ СТАЛИН, ИНАЧЕ ПОГИБНЕТ ЧЕЛОВЕК, ГЛУБОКО ПРЕДАННЫЙ РОДИНЕ И НАУКЕ...»
АРХИВ УЧЕНОГО В.П. ЭФРОИМСОНА – НОВЫЙ УНИКАЛЬНЫЙ ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ СОВЕТСКОЙ ГЕНЕТИКИ
Fando R.A. Efroimsonʼs archive is a new unique source on the history of Russian genetics
Аннотация / Annotation
Cтатья посвящена обзору фонда 2024 Архива РАН, содержащего материалы по истории российской генетики человека. В фонде хранятся документы, принадлежавшие выдающемуся генетику Владимиру Павловичу Эфроимсону. Представленные материалы вводятся в научный оборот впервые и позволяют реконструировать историю генетики человека в периоды ее взлетов и падений
The article is devoted to Fund 2024 (Archive of the RAS) containing materials on the history of Russian human genetics. Documents belonging to prominent Russian geneticist Efroimson are kept in the Fund. Presented materials are introduced for the first time and allow to reconstruct history of human genetics during the periods of its rise and fall.
Ключевые слова / Keywords
Источник, личный фонд, Архив РАН, В.П. Эфроимсон, история генетики. Source, personal fund, Archive of the RAS, V.P. Efroimson, history of Russian genetics.
ФАНДО Роман Алексеевич – старший научный сотрудник Института истории естествознания и техники им. С.И. Вавилова РАН, кандидат биологических наук, г. Москва; 8-926-549-08-70; Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript
Социокультурные и политические изменения, происходящие в последние десятилетия в обществе, коренным образом изменили представления о развитии многих научных направлений, открыли неизвестные страницы в биографиях выдающихся ученых. Данные процессы были бы невозможны без знакомства с новыми документальными материалами из отечественных и зарубежных архивов. Одним из таких источников, проливающих свет на многие факты из истории отечественной генетики, оказался архив Владимира Павловича Эфроимсона (Фонд 2024 Архива РАН).
Владимир Павлович Эфроимсон (21.11.1908–21.07.1989) был человеком, в судьбе которого отразились все перипетии эпохи ХХ столетия: Октябрьская и Февральская революции 1917 г., борьба с «врагами народа», Великая отечественная война, разгром генетики, преследование космополитов, диссидентство, время «застоя», бурные годы «перестройки». Его жизненный путь – пример биографии российского интеллигента, всегда боровшегося за идеи гуманизма и свободы, непримиримого труженика науки, мечтавшего помочь своими исследованиями тяжело больным людям.
Он родился в Москве в семье банковского служащего Павла Рувимовича Эфроимсона. С ранних лет серьезно стал увлекаться историей, просиживая часами в Румянцевской библиотеке за чтением книг. К пятнадцати годам он экстерном оканчивает школу, обладая энциклопедическими знаниями и свободно владея пятью иностранными языками. В 1925 г. Эфроимсон поступает на биологическое отделение физико-математического факультета МГУ, где начинает заниматься изучением генетики. В 1929 г. он открыто выступил в защиту своего учителя – Сергея Сергеевича Четверикова, которого преследовали из-за принадлежности к богатому роду, отец его до революции владел суконной фабрикой. За смелую речь, произнесенную в поддержку своего учителя на университетском собрании, Эфроимсон был исключен из МГУ, став впоследствии выдающимся ученым-генетиком без диплома о высшем образовании.
В 1932 г. по приглашению директора Медико-биологического института С.Г. Левита он начинает заниматься вопросами генетики человека. Однако в том же году его арестовывают за участие в «Российском вольном философском обществе», приговорив к трем годам исправительно-трудовых работ в лагере «за антисоветскую агитацию и пропаганду». По возвращению из лагеря Эфроимсон устроился в Среднеазиатский НИИ шелководства, где проработал с 1936 по 1938 г. В эти годы начались гонения на генетику, что повлияло на его дальнейшую научную карьеру. Его книга «Генетика тутового шелкопряда», принятая в печать издательством АН СССР, была рассыпана в наборе, а молодого ученого выгнали из института. Работы по генетике тутового шелкопряда были продолжены им на Всеукраинской станции шелководства в городе Мерефа (1938-1939 гг.).
С августа 1940 по август 1941 г. Владимир Павлович работал учителем в школе № 6 города Купянска Харьковской области. В июне 1941 г. он защитил кандидатскую диссертацию в Харьковском университете. С самого начала войны он пошел на фронт, сражаясь в действующей армии, участвовал в разведывательных операциях, был демобилизован. В феврале 1945 г. Эфроимсон подал рапорт в Военный совет армии, в котором сообщал о случаях массового изнасилования советскими солдатами женщин завоеванных территорий.
С 1945 по 1948 г. работал доцентом Харьковского университета. В 1947 г. защитил докторскую диссертацию «Проблемы генетики, селекции и гибридизации тутового шелкопряда». После августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 г., наложившей официальный запрет на генетические исследования, ученого лишили докторской степени.
В мае 1949 г. Эфроимсон был вторично арестован и осужден на семь лет за клевету на Советскую армию. После досрочного освобождения из лагеря в 1955 г. и амнистии 1956 г., он получил возможность работать библиографом в Библиотеке иностранной литературы. С 1961 г. – сотрудник Института вакцин и сывороток им. Мечникова. В 1962 г. ему была возвращена ученая степень доктора биологических наук, а в 1967 г. присвоено звание профессора. С 1967 г. заведовал лабораторией генетики Института психиатрии Минздрава РСФСР, в 1980-1989 гг. – работал в Институте биологии развития АН СССР.
Эфроимсон выдвинул гипотезу о связи гениальности с повышенным синтезом в организме человека мочевой кислоты, часто являющейся причиной заболеваний суставов. Он досконально изучил около двух тысяч биографий выдающихся людей, отметив частое распространение у них подагры, обусловленной, по мнению ученого, генетическими факторами. Оказалось, что великие люди страдали подагрой в сто раз чаще, чем среднестатистические индивиды. Последние годы своей жизни он посвятил социобиологическим проблемам, доказывая биологические причины в одаренности и гениальности, формировании высших психических функций, эмоций, поведения, становлении альтруистических и эстетических потребностей.
Всю свою жизнь Владимир Павлович прожил в бедности, у него в доме никогда не было ни радио, ни телевизора. Главным достоянием ученого были его книги, которые он бережно собирал и внимательно прочитывал. Он работал по 12-18 часов в день над своими статьями и книгами, многие из которых были опубликованы уже после смерти ученого: «Генетика гениальности», «Генетика этики и эстетики», «Педагогическая генетика».
Все документы из личного архива В.П. Эфроимсона поступили в Архив РАН в апреле 1992 г. от канд. биолог.наук Изюмовой Елены Артемовны, его секретаря и наследницы, работавшей с ним вместе на протяжении многих лет. До недавнего времени архивные документы находились в неразобранном состоянии, только в 2010 г. автору статьи удалось посмотреть материалы, собранные в одну опись в соответствии с принятой в Архиве РАН схемой систематизации.
Опись фонда содержит шесть разделов. В начале описи приводятся научные труды В.П. Эфроимсона. Здесь два подраздела – 1.1. Монографии, статьи, доклады, выступления и 1.2. Рецензии и отзывы. Фундаментальные труды ученого – монографии «Введение в медицинскую генетику», «Иммуногенетика», «Генетика олигофрений, психозов и эпилепсий», «Генетика этики и эстетики», «Генетика гениальности» представлены развернутыми планами, главами, фрагментами, статьями, докладами, подготовительными разработками, однако полные версии текстов работ отсутствуют.
Наиболее полно в архиве представлены материалы, касающиеся начальных этапов научной деятельности В.П. Эфроимсона по общим вопросам генетики, экспериментам над тутовым шелкопрядом. Особый интерес представляют материалы, связанные с деятельностью в области медицинской генетики, иммунологии, радиобиологии, онкологии. Многие из этих работ так и не опубликованы до сих пор.
Второй раздел «Биографические документы» включает в себя три подраздела и представлен 60 делами за период с 1890 по 1990 г. В первом подразделе (1.1.) можно встретить личные и автобиографические документы, имущественно-хозяйственные документы, юбилейно-поздравительные телеграммы. Во втором подразделе «Документы о В.П. Эфроимсоне» (2.2.) в двух группах дел представлены характеристики на В.П. Эфроимсона, написанные такими выдающимися учеными как Герман Меллер, Б.Л. Астауров, Н.П. Дубинин, С.С. Четвериков. Большой массив материала представлен рецензиями и отзывами на статьи В.П. Эфроимсона, которые тоже составлялись крупнейшими специалистами в области генетики: С.Н. Давиденковым, Е.Ф. Давиденковой, И.А. Рапопортом, М.Е. Лобашевым, Г.П. Георгиевым, Л.И Корочкиным. В третьем подразделе (2.3) собраны фотографии из личного архива ученого. Здесь мы можем встретить как фото самого Владимира Павловича Эфроимсона, так и фото его близких – жены Цубиной Марии Григорьевны и ее дочери от брака с академиком Н.П. Дубининым – Дубининой Ансельмы Николаевны, брата – Эфроимсона Аркадия Павловича, отца – Эфроимсона Павла Ефремовича. Встречаются фотографии и его учителей– Николая Константиновича Кольцова, Соломона Григорьевича Левита.
Документы о научно-организационной деятельности (3 раздел) содержат материалы, проливающие свет на работу ученого в Среднеазиатском научно-исследовательском институте шелководства, НИИ вакцин и сывороток им. И.И. Мечникова Министерства здравоохранения СССР, НИИ психиатрии Министерства здравоохранения РСФСР, письма в Президиум АН СССР, ЦК КПСС по вопросам развития медицинской генетики и биохимии. Сохранились и включены в этот раздел пригласительные билеты на конференции, симпозиумы. Четыре дела, расположенные в конце раздела, посвящены научно-педагогичекой, редакционно-издательской и международной деятельности ученого.
Раздел «Переписка» включает в себя 253 письма за период 1941 по 1989 гг. и состоит из двух подразделов – письма от ученого и к ученому. Среди адресатов можно встретить генетиков: В.Е. Альтшулера, А.Г. Андреса, М.Е. Аспиз. Б.Л. Астаурова, Д.К. Беляева, Н.П. Бочкова, В.Т. Волобуева, С.Н. Давиденкова, Н.П. Дубинина, Ю.Я. Керкиса, Н.А. Крышову, М.Е. Лобашева, П.Ф. Рокицкого, В.А. Струнникова, Г.Р. Фразера (G.R. Fraser), Д.В. Шаскольского, К. Штерна (K. Stern), биологов других специальностей: И.А. Ефремова (палеонтолог), Д.В. Лебедева (ботаник), Г.Ф. Маклакову (микробиолог, вирусолог), А.Л. Тахтаджяна (ботаник), Т.М. Турпаева (физиолог), И.И. Шмальгаузена (зоолог, эволюционист), историков науки: В.В. Бабкова, М.Д. Голубовского, И.Т. Фролова, Н.И. Калабухова, И.И. Канаева, В.А. Парнес, В.А. Труханова. Круг интересов Владимира Павловича был очень широк, о чем свидетельствует его переписка не только с учеными различных специальностей, но и с деятелями культуры и искусства. В архиве хранятся письма, написанные рукой актрисы Светланы Андреевны Тома (настоящая фамилия Фомичева), писателя Вениамина Александровича Каверина, литературного критика Евгении Александровны Таратуты.
В разделе «Материалы родственников» содержится 15 дел, кающихся жизни и деятельности его жены - Цубиной Марии Григорьевны, биографии приемной дочери – Дубининой Ансельмы Николаевны, личные документы Цубиной Эсфири Григорьевны – преподавателя, переводчика, сестры М.Г. Цубиной, его отца - Эфроимсона Павла Ефремовича – банковского служащего, брата - Эфроимсона Аркадия Павловича – журналиста.
Последний раздел описи «Труды других лиц» содержит документы в количестве 20 дел и охватывает период с 1927 по 1989 г. В нем можно встретить программу учебного курса по селекции шелкопряда Б.Л. Астаурова, автобиографические заметки А.Г. Гурвича, воспоминания И.А. Рапопорта, биографическая справка Н.В. Тимофеева-Ресовского, воспоминания д-ра. биолог. наук В.А. Цукермана об академике И.Е. Тамме.
Всего опись включает 508 дел, охватывающих период с 1890 по 1990 г.
Особую ценность архивного фонда представляют материалы, связанные с историей зарождения и развития генетики человека в СССР. Это и рукописные документы, и эпистолярное наследие ученого, и воспоминания выдающихся деятелей науки, собранные им в различные периоды жизни.
Приведем выдержки из документов фонда 2024, которые позволяют реконструировать многие эпизоды из истории отечественной биологической науки, а также показать сложный путь ученого на фоне его эпохи.
Хочется надеяться, что публикуемые ниже впервые документы из архива Эфроимсона будут интересны всем интересующимся отечественной историей, а также молодым исследователям, только начинающим свой путь в генетике, в становлении которой огромная заслуга принадлежит Владимиру Павловичу Эфроимсону. Пророчески сегодня звучат слова ученого: «Прошлое, уползая, никогда не уползает целиком, оно оставляет кусок на настоящее и тяжелый груз на будущее» .
***
«В 1929 г. меня выперли из университета. Своими словами: В 1929 г. из университета выгнали Четверикова , я встал и начал орать. Четвериков у нас читал курс, был превосходным преподавателем. Мы все знали его статью 1926 года ”О некоторых проблемах эволюционного учения с точки зрения современной генетики”» .
***
«Вытесняя В.П. Эфроимсона на десяток лет из медицинской генетики, Н.П. Дубинин очень хорошо знал, что делает. Осенью 1932 г. В.П. Эфроимсон в двух докладах на его семинаре развил теорию равновесия между мутационным процессом и отбором и показал, что сделанный на основании этой теории подсчет дает частоту мутаций генов человека порядка 1 на 100 000 гамет за поколение. Оба доклада Н.П. Дубинин непререкаемо опроверг, и статья В.П. Эфроимсона осталась неопубликованной. Однако в 1935 г. известный английский ученый Холдейн пришел независимо тем же путем к тем же самым выводам о частоте мутирования и в автонекрологе оценил свою работу как наиболее значительную из всего им сделанного. Проблема частоты мутирования у человека в связи с радиационно-генетической опасностью лично занимала самого Н.П. Дубинина, и о приоритете В.П. Эфроимсона он не мог не помнить» .
***
«На третий день войны пришел в Харькове в военкомат – говорю, что знаю немецкий как русский. Отвечают, что очень нужны такие.
– Да, но, я, во-первых еврей и немцев ненавижу, а во-вторых у меня есть судимость.
– Сейчас выясню, как у них там дела с кадрами.
По возвращении отвечают, что места все заняты.
И тогда я понял, что к работе, связанной с немецким языком я допускаться не буду.
Служил в 49-й, а потом в 33-й армии. Формировалась армия в Москве. Меня назначили помощником начальника разведки дивизии. Начальником разведки дивизии был Борис Трофимов – любимый ученик Иоффе.
В 1942 г. стал служить в медсанбате.
Я подал заявление прокурору армии. Объяснил суть дела: Советские солдаты насилуют множество иностранных женщин – это приведет к тому, что позорные факты станут известны всему миру.
Начсанармии Лялин вместе со своим заместителем по хирургии ругали меня последними словами… И я помню одну только фразу: «Пусть не по десять, а по сорок насилуют одну – так им сволочам и надо. И это не ваше дело».
Я – эпидемиолог. Это мое дело. Будут венерические болезни. Кончилось тем, что меня вычеркнули из наградного листа. В конце войны я все же получил орден Отечественной войны 2-й степени» .
***
«В 1946 году я защитился. Диссертация ушла в ВАК. ВАК отправил ее Дубинину. Дубинин держал диссертацию 7 месяцев. Хотя оппонентами были классики – Астауров , Четвериков и Делоне . В октябре-ноябре 1947 года, когда началась борьба с космополитизмом, диссертацию с положительным отзывом он отправил в ВАК. Но было уже поздно.
В ВАКе отдали рецензию Лискуну. Лискун оценил положительно, но сказал, что одобрить диссертацию невозможно, так как она слишком сложно написана. Какой-то профессор артиллерист сказал, что это чушь – у нас хорошие диссертации вообще-то понимают 2-3 человека. 6.01.1948 года Пленум ВАК утвердил работу.
Я жил в Харькове в 1949 году. Не оформил даже кандидатской диссертации. Правда, был доцентский диплом, но не было документа ни о кандидатской, ни о высшем образовании.
Приехал в 1949 году в Харьков, где меня и арестовали, в мае 1949 года. По статье 35, как лицо без определенных занятий, хотя я поехал в Харьков и по договору начал составлять англо-русский зоологический словарь» .
***
«Харьковский биофак, кафедра дарвинизма. Дарвиновский музей. Зав. кафедрой Илья Михайлович Поляков сказал: Я сделал ошибку, взяв Эфроимсона доцентом кафедры дарвинизма и генетики. Его надо было взять в музей в качестве экспоната. Посадить в клетку и написать ”Человек неразумный, верящий в человеческую порядочность. Вымирающая ветвь. Тупик эволюции”» .
***
«В 1958 г. окончил крайне необходимую для медицины СССР книгу «Введение в медицинскую генетику». Издательство «Медицина» выпустило эту книгу, заполняющую зияющую брешь в медицине СССР только в 1964 г. и только благодаря решительной поддержке вице-президента АМН СССР, академика АМН и АН В.В. Парина (совершенно несущественно, что книга получила за рубежом оценки «превосходная» и «замечательная», будь она самой обыкновенной, при существующей пустоте, это играло бы ничтожную роль. Книгу автора «Иммуногенетика» издательство «Медицина» продержало с 1966 г. по 1971 г. К моменту выхода обе книги, несмотря на обновления (в рамках сниженного объема), оказались настолько устаревшими, что их уже было неудобно издавать за рубежом» .
***
В своих рукописных документах, озаглавленных как «Некоторые уроки борьбы за науку и против науки», Владимир Павлович написал: «Обсуждая пути быстрейшего вывода отстающих разделов нашей биологии на нужный уровень, нельзя не остановиться на некоторых уроках истории, ярко освещающих то, с чем столкнулась советская биология, медицина и сельскохозяйственные науки в 1963-1964 гг., когда разом появилось множество книг, которые нельзя назвать иначе как дезинформирующими. Нельзя не вспомнить опубликованное в «Правде» от 13.07.1961 г. предложение Т.Д. Лысенко включить в программу партии следующий пункт: «Шире и глубже развивать мичуринское направление в биологической науке, которое исходит из того, что условия жизни являются ведущими в развитии органического мира и на этой основе впервые в теории и на практике доказана возможность направленного изменения наследственности». Казалось бы, здесь осуществляется лишь законное право каждого советского гражданина предлагать свои поправки к обсуждаемой программе партии. Однако на самом деле появление этого предложения в печати перед самым открытием съезда, принимавшего программу, означало, что предложения, отвергающие поправку Т.Д. Лысенко, в печать не попадут, и поправка может пройти. Вместе с тем, Т.Д. Лысенко не мог не сознавать, что его «поправка» была совершенно неприемлема не только для подавляющего большинства зарубежных ученых (биологов, селекционеров, врачей и т.д.), но и для очень большого числа советских ученых, партийных и беспартийных. Однако в случае принятия поправки, все бесчисленные противники взглядов Лысенко должны были бы либо впредь изображать согласие с ним, либо оказываться в положении лиц, занявших антипартийную позицию. К счастью для советской науки и для престижа коммунистической партии, четкую концовку поправки удалось в ходе обсуждения на самом высоком уровне отвести и осталось такое определение мичуринского направления, которое совпадает с общепринятым учением Дарвина. Но расценивая ретроспективно действия Т.Д. Лысенко, нельзя не понять, что им была осуществлена во внешне законной форме акция, чрезвычайно опасная для советской науки, для советской практики, педагогики. Эта акция заключалась в попытке, вводя партию в заблуждение, используя ее авторитет, навязать советскому народу совершенно неверные догмы, то есть повторить прием, с такими роковыми последствиями, использованный в 1948 г. Нечто подобное было осуществлено и при недавнем выдвижении книги «Очерки диалектики живой природы» на Ленинскую премию. С точки зрения уровня самого изложения, эта книга состояла из очерков, по рангу не подымающихся выше брошюрных, с точки зрения фактического содержания – решающие главы книги были глубоко неверны, давали читателю лишь совершенно неправильное представление как о факторах эволюции, так и о явлениях и законах наследственности. Это, например, выявилось при обсуждении книги в Институте радиационной биологии, а также в рецензии в «Правде». Однако при создавшихся в 1963–1964 гг. условиях пренебрежения к науке, к мнению специалистов, слепого доверия к некоторым лицам, в результате волюнтаристического решения при выдвижении книги на Ленинскую премию создавалась возможность ее утверждения, а, следовательно, и ввода ее в качестве обязательного руководства в программы, выпуска массовым тиражом и т.д., при этом в обход оценки подлинных специалистов и с зажимом этой оценки. Лишь обстоятельства, от авторов книги не зависящие, помешали книге стать причиной дезинформации миллионов советских граждан по важнейшим вопросам естествознания и марксистско-ленинской философии» .
***
В 1965 г. В.П. Эфроимсон написал письмо секретарю Ленинградского обкома КПСС В.С. Толстикову, в котором попросил восстановить памятник Грегора Менделя – основателя генетики.
«Обращаюсь к Вам с вопросом, имеющим некоторое международное значение и требующим Вашего срочного указания. По инициативе чехословацкого правительства 1965 г. объявлен научными организациями ООН международным годом Менделя.
Открытия Менделя, долго оспаривавшиеся и опорочивавшиеся, впервые установили корпускулярность строения наследственного вещества, законы рекомбинации этих корпускул (генов) и лежат в основе важнейших современных открытий в области биологии (ДНК, код наследственности и т.д.).
И.П. Павлов чрезвычайно высоко оценил работы Менделя и поставил ему бюст в Колтушах, в ряду других величайших ученых. Привожу подлинные слова И.П. Павлова (газета «Известия» 2.11.1935) «Жизнь требует всемерного использования открытых Менделем законов наследственности. Генетические истины достаточно изучены для того, чтобы интенсивно начать их практически применять. Воплощение в жизнь научной истины в законах наследственности поможет избавить человечество от многих скорбей и горя».
В связи с предстоящим столетним юбилеем открытия Менделя и созываемым юбилейным Международным конгрессом в Брно, музей имени Менделя в Брно письмом от 14.10.1964 г. № 1132 просит меня прислать фотодокументацию об отношении И.П. Павлова к Г. Меделю, и сведения о бюсте Г. Менделю в Колтушах, более подробные, чем приводимые мной на странице 66 книги «Введение в медицинскую генетику». По полученным мною сведениям, бюст Менделя цел, но снят с постамента и хранится на чердаке в Колтушах. Поскольку вопрос имеет большое значение, прошу Вас лично дать указание о возвращении бюста Менделя на надлежащее место в Колтушах, в соответствии с истинным значением этого ученого и действительным отношением к нему И.П. Павлова» .
***
После ареста В.П. Эфроимсона в 1949 г. его жена, М.Г. Цубина, написала письмо Иосифу Сталину, выдержки из которого приводятся ниже.
«Больше полугода назад, 24 мая 1949 г., мой муж – научный работник, доцент Эфроимсон Владимир Павлович, был арестован МГБ СССР.
Мне неизвестны причины ареста и предъявленные обвинения. Может быть это в какой-то мере связано с упоминанием незадолго до ареста его фамилии американским профессором Меллером , бывшим членом-корреспондентом Академии Наук СССР, называвшим в клеветнических передачах «голоса Америки» имя В.П. Эфроимсона, как крупного ученого, преследуемого в СССР (по мнению Меллера) за научные взгляды в области биологии.
Возмущенный провокационным выпадом Меллера (думаю, что материалом для этого выпада могла послужить статья в «Вестнике Высшей школы» № 12 за 1948 г., где говорится о том, что Экспертная Комиссия Высшей Аттестационной Комиссии неправильно поступила, утвердив докторскую диссертацию В.П. Эфроимсона), В.П. Эфроимсон немедленно обратился по телефону в Отдел Науки ЦК ВКП к ответственному работнику аппарата товарищу Жениховой с просьбой принять его и помочь ему отредактировать заявление в печать с протестом против клеветнического выпада Меллера; Женихова переадресовала его к другому сотруднику Отдела Науки – товарищу Жеребцову, которому он звонил трижды, но в приеме ему, к сожалению, все же было отказано.
Историческая августовская сессия ВАСХНИЛ является образцом обсуждения и решения научных проблем, возможным только в условиях нашего социалистического общества. Муж не присутствовал на августовской сессии ВАСХНИЛ, но за несколько месяцев до сессии, он, с присущей ему прямотой и резкостью, высказал свои взгляды по вопросам биологии в докладной записке, поданной им в Отдел Науки ЦК ВКП. В этой докладной он сделал ряд предложений относительно применения достижений генетики на службу Социалистическому хозяйству с подробным освещением в частности вопросов шелководства и селекции шелкопряда, которым он посвятил 18 лет своей научной работы. По ряду пунктов взгляды В.П. Эфроимсона расходились с принятыми позднее решениями сессии ВАСХНИЛ.
Полагая, что в деле В.П. Эфроимсона имеет место неправильное понимание уроков исторической дискуссии по вопросам биологии, ненаправленной лично ни против одного ученого, я прошу Вас об освобождении мужа и предоставления ему возможности продуктивно вести научную работу на благо нашей стране.
Научную работу В.П. Эфроимсон начал в 1928 г. в возрасте 20 лет, еще будучи студентом, и выполнил ряд работ по исследованию действия коротковолновой энергии и температуры на наследственность и изменчивость. Одновременно он начал работать над разрешением проблем повышения урожайности шелка путем улучшения породы шелкопряда и сделал в этой области ряд предложений. В 1932 г. он был осужден на три года и, отбыв в 1935 г. срок наказания, немедленно вернулся к научной работе, которой отдавал все свои силы, вне которой он не мыслил жизни.
В 1941 г., после защиты диссертации на тему «Генетико-селекционные исследования над тутовым шелкопрядом», Ученый Совет Харьковского Государственного Университета единогласно (47 голосов «за», «против» и воздержавшихся не было) утвердил В.П. Эфроимсона в ученой степени кандидата биологических наук.
В первые же дни Отечественной войны В.П. Эфроимсон подал заявление о добровольном вступлении в ряды Красной Армии. Через несколько месяцев он, будучи рядовым, наотрез отказался от сделанного ему, как кандидату наук, предложения демобилизоваться. Начав войну рядовым, он окончил ее капитаном, все время был на фронте, участвовал в боях за Юхнов, Спас-Деменск, Смоленск, Оршу, Витебск, Франкфурт. Приказом по 49-й Армии Западного фронта в марте 1943 г. В.П. Эфроимсон одним из первых в дивизии был награжден орденом Красной Звезды. В ответ на его заявление о прежней судимости 1932 г., ему было указано, что вручение Правительственной награды снимает судимость. Впоследствии он был награжден еще орденом Отечественной войны и медалями. Я считала, что четырехлетним участием в Отечественной войне, он полностью себя политически реабилитировал и смыл с себя пятно судимости.
Демобилизовавшись в ноябре 1945 г., он сразу же, с присущей ему страстностью, отдался научной и педагогической работе в Харьковском Государственном Университете. Высокое качество его работы неоднократно отмечалось на заседаниях кафедры и Ученым советом, о чем можно судить по протоколам и характеристике.
Результатом напряженной 18-летней практической и теоретической работы В.П. Эфроимсона явилась его докторская диссертация «Проблемы генетики, селекции и гибридизации тутового шелкопряда» – фундаментальный труд, в котором автор обобщил весь опыт Советской и зарубежной науки по селекции тутового шелкопряда и изложил свои оригинальные скоростные методы создания новых пород улучшенной шелконосности, обладающих повышенной жизнеспособностью.
В 1947 г. Ученый Совет Харьковского Университета 43 голосами против 2 присудил В.П. Эфроимсону степень доктора биологических наук после защиты им вышеназванной диссертации. Оппоненты – крупнейшие специалисты Союза в области биологии и шелководства, дали чрезвычайно высокую оценку диссертации, отметив, что она утверждает приоритет Советской науки в данной области знания и указали на необходимость скорейшего ее опубликования в виде монографии. Экспертная комиссия ВАК по биологии оценила диссертацию В.П. Эфроимсона как выдающийся научный труд, как образец связи науки с практикой и единогласно рекомендовала автора к утверждению в ученой степени доктора биологических наук. 7 февраля 1948 г. Пленум Высшей Аттестационной Комиссии 28 голосами против 2 утвердил В.П. Эфроимсона в степени доктора биологических наук. Спустя 8 месяцев, 9 октября того же 1948 г. ВАК пересмотрел докторскую диссертацию В.П. Эфроимсона и, найдя ее несоответствующей предъявляемым требованиям, лишил его докторской степени. В 1948 г. В.П. Эфроимсон был снят с работы в Харьковском Государственном Университете за то, что полутора годами раньше, в 1946 г. он перевел статью из американского биологического журнала (свободно выдававшегося тогда во всех научных библиотека), содержавшую критику некоторых научных взглядов академика Лысенко. При этом был поднят вопрос о судимости В.П. Эфроимсона, имевшей место 16 лет назад, несмотря на то, что ему уже были прощены эти грехи пять лет назад.
В заявлении на имя Министра высшего Образования СССР С.В. Кафтанова, В.П. Эфроимсон изложил причины, побудившие его перевести эту статью. Будучи болезненно ревнивым к поддержанию чести Советской науки и Советского государства, муж, переводя эту статью, считал необходимым обратиться в Отдел Науки ЦК ВКП по поводу вопросов биологии, затронутых в этой статье, боясь, что неправильное освещение их в зарубежной литературе может скомпрометировать нашу Советскую биологию.
Для мужа характерны принципиальность в вопросах науки, резкая прямота (нередко приводившая к конфликтам с окружающими), глубокая патриотичность и полное пренебрежение к материальным условиям и личному благополучию.
Как истинно советский человек, В.П. Эфроимсон, пренебрегая своим личным благополучием, выступал всегда настойчиво, резко, горячо и прямо, не считаясь с тем, что его прошлая судимость давала возможность легко уязвить его, истолковать любую его ошибку, как нечто случайное.
Я полагаю, что муж является жертвой клеветников, пытающихся ввести в заблуждение органы Государственной Безопасности. В.П. Эфроимсон жаждет лишь одного – плодотворно работать по специальности на благо нашей стране.
Товарищ Сталин! Помогите! Я боюсь, что давняя судимость мужа, горячность, которую он проявлял в вопросах биологии до сессии ВАСХНИЛ, могут создать ложное впечатление, которое перевесит его положительные качества бескорыстного ученого-энтузиаста, всю жизнь посвятившего науке, занимавшегося ею всегда и везде, человека, искренне любящего свою родину.
Не допустите этого, товарищ Сталин, иначе погибнет человек, глубоко преданный родине и науке, ученый, которым еще сможет гордиться наша страна.
12.12.1949.
М. Цубина»
Полностью материал публикуется в российском историко-архивоведческом журнале ВЕСТНИК АРХИВИСТА. Ознакомьтесь с условиями подписки здесь.