Автор: С.В. КАРПЕНКО | 08 Февраля 2014

С.В. КАРПЕНКО

«ИСТИНА МОЖЕТ БЫТЬ УСТАНОВЛЕНА ТОЛЬКО НА ОСНОВАНИИ ДОКУМЕНТОВ»: АРХИВ ГЕНЕРАЛА П.Н. ВРАНГЕЛЯ И ИЗУЧЕНИЕ ИСТОРИИ БЕЛОГО ДВИЖЕНИЯ НА ЮГЕ РОССИИ

Karpenko S.V. “The truth can only be established on the basis of documents”: general P.N. Vrangel’s archive and the study of the history of the White movement in the south of Russia

Аннотация / Annotation

В статье на основе ранее неизвестных документов рассматривается история личного архива генерала П.Н. Врангеля (1878–1928). Главное внимание уделяется созданию архива и его передаче на хранение в Гуверовский институт войны, революции и мира в 1929 г. Делается вывод о том, что решающую роль в создании архива сыграл Н.М. Котляревский, секретарь генерала Врангеля, и документы архива до сих пор хранят в тайне подробности ключевых событий истории Белого движения на юге России.

Based on previously unknown documents, the article looks at the history of General P.N. Vrangel’s personal archive. Main attention is paid to its creation and transfer to the Hoover institution of war, revolution and peace in 1929. The conclusion is made that N.M. Kotlyarevsky, General Vrangel’ secretary, played the decisive role in the creation of the archive. Its documents still keep in secret the details of the key events of the history of the White movement in the South of Russia.

Ключевые слова / Keywords

Архив П.Н. Врангеля, источник, Гражданская война в России, Белое движение, русская эмиграция, Н.М. Котляревский, Гуверовский институт войны, революции и мира. General P.N. Vrangel’s archive, Russian Civil War, White movement, Russian emigration, N.M. Kotlyarevsky, Hoover Institution of war, revolution and peace.

КАРПЕНКО Сергей Владимирович – доцент кафедры истории России новейшего времени Историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета (ИАИ РГГУ), кандидат исторических наук, г. Москва; 8-495-335-03-83, 8-903-681-47-55; Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

Многие исследователи истории Гражданской войны и Белого движения, которые работали с «Записками» генерала П.Н. Врангеля , пришли к справедливому заключению: их источниковедческий анализ требует привлечения и обширной мемуарной литературы, и множества документов . Потому цитировать «Записки», не задаваясь вопросами относительно «нестыковок» с другими источниками, для авторов некоторых современных исследований оказалось гораздо проще.

Прежде всего это касается биографов Врангеля: один за другим берутся они за жизнеописание последнего белого вождя, а отойти от текста «Записок» не могут, не «замечают» тенденциозности автора, умолчаний и даже фактических ошибок. По сути, биография Врангеля, особенно ее отрезок времен революционного 1917 г. и Гражданской войны, сводится к пересказу его «Записок».

Начало пересказу «Записок» как основы изложения биографии Врангеля положил Алексей Врангель, младший сын генерала. Книга его сначала дважды вышла на английском языке в США , затем в переводе на русском . Полностью доверившись «Запискам» отца, а также исключительно тем воспоминаниям, где ему давались хвалебные характеристики, Врангель-младший построил книгу на их обильном цитировании. Текст ее, собранный в основном из цитат, сразу раскрыл немало пробелов в биографии Врангеля. С одной стороны, пробелы эти совершенно естественны: «Записки» охватывают лишь четыре года из его 50-летней жизни: с ноября 1916 по ноябрь 1920 гг. С другой – о некоторых событиях и своем участии, своей реальной роли в них Врангель либо поведал очень скупо, либо вовсе умолчал, либо дал заведомо искаженные сведения.

Тенденция пересказа «Записок» получила развитие в книге В.Г. Черкасова-Георгиевского . Вопреки подзаголовку («документальное жизнеописание») основу книги составляют опять же мемуарные источники. Правда, автор постарался расширить их круг, но в содержательном плане они подобраны так же тенденциозно: цитаты, сменяющие друг друга, если не восторженно восхваляют Врангеля, то скромно одобряют его действия.

Две самые новые биографии Врангеля также в основе своей являются пересказом «Записок», хотя авторы их отнеслись к своему герою куда более критично . Но главное, что роднит эти книги, – все то же поверхностное представление о поворотных моментах в судьбе Врангеля в годы Гражданской войны, о которых сам он предпочел либо умолчать, либо отделаться скороговоркой, либо исказить свои подлинные намерения и поступки, подлинное свое участие в некоторых ключевых событиях .

Между тем целенаправленный поиск и введение в научный оборот архивных документов могут радикально изменить представления о некоторых моментах и целых этапах жизни Врангеля. Так, недавно выявленные в Государственном архиве Иркутской области документы о службе 24-летнего выпускника Горного института барона Врангеля в Иркутском генерал-губернаторстве, наконец пролили свет на самое начало его карьеры. Из них впервые стало ясно, что в 1902 г., благодаря связям своего отца, он был устроен чиновником по особым поручениям при Иркутском военном генерал-губернаторе ради того, чтобы сразу занять должность VII класса Табели о рангах (чин надворного советника). Хотя как выпускнику Горного института ему была положена должность X класса (чин коллежского секретаря). В Русско-японской войне он участвовал в качестве прикомандированного к войскам чиновника Министерства внутренних дел. Окончательный же выбор в пользу военной карьеры Врангель сделал лишь в начале 1906 г. (а не с началом войны, как считалось прежде), после производства в чин штабс-ротмистра (IX класс) .

Куда более важны для раскрытия личности и биографии Врангеля самые драматичные моменты истории Белого движения на юге России. Прежде всего, его участие в расправе с Кубанской радой и кубанскими политиками-«самостийниками» в ноябре 1919 г., названном современниками «Кубанским действом». Далее, его борьба против главкома Вооруженных сил на юге России (ВСЮР) генерала А.И. Деникина в ноябре 1919 – феврале 1920 гг. Наконец, его роль в судебной расправе над генералами В.И. Сидориным и А.К. Кельчевским, командиром и начальником штаба Донского корпуса, в мае 1920 г.

Чтобы выяснить, какими мотивами руководствовался тогда Врангель, что именно он предпринимал, чего добивался, крайне важно найти и опубликовать сохранившиеся отрывки и подготовительные материалы к «Запискам». Особенно теперь, когда по прошествии семи десятков лет после издания «Записок» генералом А.А. фон Лампе, документально установлено: текст опубликованного варианта был сожжен после смерти Врангеля, 31 октября 1928 г., во исполнение его предсмертной воли .

Наиболее перспективное направление поиска – изучение истории личного архива Врангеля, состава и содержания его документов. Некоторые сведения об архиве Врангеля были обнаружены в личном фонде редактора и издателя «Записок» генерала А.А. фон Лампе, хранящемся в ГАРФ (Ф. 5853).

Еще в 1923 г., когда Врангель жил в Сербии, он начал переговоры через своих представителей в США с Гуверовской библиотекой войны Стэнфордского университета о передаче туда на хранение своего личного архива, в котором находилось и много служебных документов, в том числе штаба главкома ВСЮР и гражданских ведомств. Переговоры велись и с другими библиотеками и архивами, однако Врангель предпочел именно это хранилище, потому что оно гарантировало наибольшую безопасность и наилучшую сохранность. Проблема безопасности была наиболее серьезной, поскольку в этот период ОГПУ начало операции против русской эмиграции с целью «нейтрализации» наиболее активных организаций и лидеров, а также с целью вывоза в СССР документов эмигрантов. На переговорах с Гуверовской библиотекой войны были выработаны условия передачи архива. Главное из них состояло в том, что «архив передается в библиотеку на хранение на срок 50 лет, в течение которого Русское Белое Правительство, признанное наследниками генерала барона Врангеля, имеет право получить этот архив обратно» . Эти условия были одобрены лично Врангелем.

После смерти Врангеля Гуверовская библиотека войны отпустила 15 тыс. фр. на приведение архива в порядок. И Н.М. Котляревский, служивший у Врангеля секретарем, когда деньги были получены, начал эту работу. Он закончил ее за семь месяцев, потратив все деньги на переплет дел и перепечатку перечня этих дел с подробным указанием состава материалов .

10 января 1929 г., когда подготовка архива к отправке подходила к завершению, окончательный текст договора был согласован и подписан баронессой О.М. Врангель, вдовой генерала. В фонде фон Лампе сохранились копии этого договора между Гуверовской библиотекой войны и баронессой Врангель на английском и русском языках. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в окончательном варианте договора не упоминается о каких-либо белых правительствах, которые могли бы получить этот архив с одобрения наследников последнего главнокомандующего. Это вполне понятно, ибо в конце 1920-х гг. на Западе уже никто не верил в возможности антибольшевистской эмиграции сокрушить СССР.

Договор устанавливал, что документы, хранясь в течение 50-ти лет в Гуверовской библиотеке войны, могут изучаться в научных целях, однако не могут быть изданы или обнародованы каким-либо другим путем. Наследники генерала Врангеля сохраняли за собой право в течение этого срока востребовать назад любые документы. В случае смерти баронессы Врангель это право переходило к детям, которые были перечислены в договоре не в порядке убывания возраста, а следующим образом: Петр (старший из сыновей), Алексей (младший из сыновей), Елена (старшая из дочерей, первый ребенок в семье), Наталья (младшая из дочерей). Причем требование об отзыве каких-либо материалов должно было быть подписано некоторыми наиболее близкими генералу Врангелю людьми, названными в договоре, в частности, Котляревским. По истечении 50-ти лет все документы и материалы, не востребованные наследниками, становились собственностью Гуверовской библиотеки войны .

Перед отправкой архива в США с ним ознакомился генерал Н.Н. Головин, известный военный историк, активно изучавший историю Гражданской войны и Белого движения. В письме Котляревскому он писал о том «поражении, которое овладело им при осмотре личного архива покойного барона Врангеля». Головин, в частности, писал, что его поразила та «изумительная и блестящая работа, которая была сделана в смысле подготовки к отправке личного архива покойного главнокомандующего» .

5 апреля 1929 г. Головин написал письмо генералу Е.К. Миллеру, председателю Парижского комитета по увековечению памяти генерала П.Н. Врангеля, с восхвалениями в адрес Котляревского и оценками состояния подготовленного им к отправке в США личного архива Врангеля. Среди прочего он писал: «Подробно осмотрев архив перед его отправкой в Америку, я в полном смысле этого слова был поражен тем порядком, в котором этот архив передается на хранение. Мне пришлось видеть довольно много и самых разнообразных архивов. По совести должен сказать, что ни один из них не был в таком безупречном виде, как ныне отправляемый в Америку личный архив покойного генерала Врангеля». Далее он особо отметил, что все дела архива переплетены, сделана «изумительно разумная и целесообразная классификация документов», «при архиве прилагается подробно составленная опись, облегчающая розыск интересующего материала» .

Общее заключение Головина состояло в том, что «всей своей вышеизложенной работой Н.М. Котляревский воздвиг генералу барону П.Н. Врангелю несокрушимый памятник. Память покойного главнокомандующего, как память всех выдающихся людей, особенно действовавших в бурные революционные периоды, не раз будет подвергаться переоценке... Истина же может быть установлена только на основании документов... Но мало было найти место хранения, надо было еще привести архив в такой вид, чтобы при самом сохранении время не смогло бы оказать на его документы губительное и разрушительное влияние» .

Действительно, сохранившийся «Перечень дел личного архива генерала П.Н. Врангеля, отправленных 4 апреля 1929 года из Брюсселя на хранение в Гуверовскую библиотеку войны Стэнфордского университета», подготовленный Котляревским, отличается разумностью классификации и систематизации, точным названием всех дел и полным описанием материалов, содержащихся в делах. Сомнение вызывает лишь разумность переплетения документов в своего рода книги, продиктованного заботой об их сохранности.

Первыми в «Перечне...» идут журналы заседаний «Особого совещания» за 1918–1919 гг., приказы главкома ВСЮР за 1920 г., журналы заседаний Правительства юга России, дипломатическая переписка, материалы комиссии по аграрной реформе, материалы о судах и имуществе, переданных французам после эвакуации из Крыма в ноябре 1920 г., материалы о пребывании Русской армии и военных организаций в эмиграции, журналы заседаний Русского Совета за 1921–1922 гг.

Обращают на себя внимание два очень важных обстоятельства, которые проливают свет на судьбу и самих «Записок», и материалов к ним.

Первое. Хотя архив Врангеля и назывался «личным», в нем было очень мало документов личного происхождения. В основном это были материалы и документы официальных учреждений белых властей, а также русских эмигрантских организаций, военных и гражданских. Поскольку идея передачи архива на хранение в надежное и безопасное хранилище возникла еще при жизни в близком окружении Врангеля и им самим поддерживалась, он отобрал (или давал своему секретарю Котляревскому соответствующие поручения) для передачи на хранение исключительно официальные материалы, а не личные, какими он, несомненно, считал и рукопись «Записок». Именно поэтому он и предполагал, что этот архив должен поступить в распоряжение следующего «Русского Белого Правительства».

Второе. Документы периода Гражданской войны составляют менее одной десятой всех материалов архива. Скорее всего, большая часть документов 1918–1920 гг., которые находились в распоряжении генерала Врангеля, затонули в момент гибели яхты «Лукулл» на Константинопольском рейде 15 октября 1921 г.

Документы, имеющие отношение к «Запискам» и их изданию, Котляревский собрал в одно дело. В «Перечне...» оно содержится под № 49. Объем его – 149 страниц (Котляревский указывал объем дел в страницах). В это дело переплетены: переписка Врангеля с фон Лампе и другими близкими ему лицами по вопросам издания сборников «Белое дело» с декабря 1925 г. по 23 апреля 1928 г.; документы об учреждении издательства; о материалах, подлежащих напечатанию в сборниках «Белое дело»; газетные рецензии и, наконец, переписка об издании собственно «Записок» в V и VI сборниках «Белого дела» .

Кроме того, среди книг и брошюр, включенных в состав архива Врангеля, находились сами V и VI сборники «Белого дела», в которых были изданы I и II части «Записок». В «Перечне...» они указаны соответственно под № 85 и № 86 .

Таким образом, можно с уверенностью утверждать, что с самого начала не предполагалось включать в состав архива Врангеля, передаваемого на хранение в Гуверовскую библиотеку войны, рукопись «Записок», отрывки из нее и подготовительные материалы, включая документы. Отсюда, естественно, возникает предположение, что в хранящемся ныне в архиве при библиотеке Гуверовского института войны, революции и мира (Стэнфорд, Калифорния, США) архиве генерала Врангеля (в настоящее время разделен на три секции: Военный архив П.Н. Врангеля, Архив дипломатической переписки и Личный архив П.Н. Врангеля) не может быть рукописи «Записок» и никаких отрывков из нее.

Однако, как явствует из документов фонда фон Лампе, не все материалы, находившиеся на момент смерти Врангеля в его архиве, были переданы в Гуверовскую библиотеку войны. Сохранился «Перечень дел, книг, брошюр, газет, папок с бумагами и документами, оставшихся на хранении у баронессы О.М. Врангель». Он был составлен и собственноручно подписан Котляревским 30 апреля 1929 г., то есть уже после отправки архива Врангеля в США .

В этом «Перечне...» под № 1 значится дело «Документы и фотографии к “Запискам”». В примечаниях к нему, раскрывающих состав и содержание документов, сказано, что это дело представляет собой «запечатанный сургучными печатями холщовый конверт», в котором находятся:

1) конверт «Документы к “Запискам”» Врангеля, «в коем в свою очередь вложены в 10 холщовых конвертах все подлинные документы, приведенные в “Записках” и н е (Разрядка Н.М. Котляревского. – Авт.) приведенные, но на основании коих были написаны “Записки”». В каждом конверте подобраны документы к соответствующим главам и частям «Записок»;

2) конверт с 88 фото, которые не были напечатаны в «Записках»;

3) карта Юго-Востока России .

Выходит, что, во-первых, в отличие от дел архива Врангеля, отправленного в США, которые были переплетены (что дало основание Головину писать, что это уже «не столько архив, сколько библиотека» ), оставшиеся на хранении у баронессы Врангель материалы хранились в особых опечатанных холщовых конвертах. И, во-вторых, конвертов с документами меньше, чем глав: в I части «Записок» их 5, во II части их 10, а конвертов с документами – всего 10. Вероятно, при систематизации документов Котляревский счел необходимым объединить в некоторых конвертах документы нескольких глав. Можно также предположить, что ряд документов были утрачены, уничтожены или попали в дела, отправленные в Гуверовскую библиотеку войны.

Особый интерес в «Перечне дел, книг, брошюр, газет, папок с бумагами и документами, оставшихся на хранении у баронессы О.М. Врангель» представляет дело № 2. Котляревский дал ему такой заголовок: «Глава IV-я Части I “3aписок” “Крамола на Кубани”. Рукопись, напечатанная на пишущей машинке». Объем дела № 2 – 80 страниц.

В примечании к делу № 2 он указал: «Оба экземпляра рукописи, напечатанных на пишущей машинке, “Записок” были, согласно предсмертного распоряжения генерала барона П.Н. Врангеля, 31 октября 1928 года сожжены (о чем составлен был в четырех экземплярах протокол), за исключением второго экземпляра Главы IV-й части I “Крамола на Кубани”, где приведены разговоры по прямому проводу между генералом бароном Врангелем, генералом Покровским, генералом Науменко, полковником Колтышевым и телеграммы, не напечатанные, согласно распоряжению генерала барона Врангеля в “Белом Деле” с целью сокращения размера “Записок”» .

Итак, очень важное примечание оставил историкам чрезвычайно аккуратный Котляревский, хотя и попытался ввести их в заблуждение: совсем не о сокращении объема текста думал Врангель, а о затушевывании своей ключевой роли в «Кубанском действе».

Другие три с лишним десятка дел, оставшиеся на хранении у баронессы Врангель, содержат личные документы ее мужа (послужные списки и т.д.), письма от разных лиц и вырезанные из газет статьи, посвященные болезни и смерти Врангеля, альбомы с фотографиями чинов различных частей Русской армии, подаренные Врангелю.

К сожалению, мы не встретили в литературе сведений о дальнейшей судьбе личного архива баронессы Врангель, в котором остались все эти материалы. В настоящее время он также хранится в библиотеке Гуверовского института войны, революции и мира на правах секции Личного архива генерала П.Н. Врангеля (там же хранится личный архив Н.М. Котляревского, тоже на правах секции) . В конце 1930-х гг. баронесса Врангель переехала в США. Она перевезла и свой личный архив, иначе его ждала бы совсем иная участь. После ее смерти в 1968 г. ее дети – Елена, Петр и Наталья – систематизировали материалы ее архива и передали в библиотеку Гуверовского института войны, революции и мира .

На процитированном выше примечании к делу № 2 необходимо остановиться особо.

Во-первых, Котляревский назвал «рукописью» машинописные, скорее всего им самим и напечатанные, два экземпляра «Записок»: «рукопись, напечатанная на пишущей машинке». Это его выражение, несколько абсурдное, четко указывает на очень важное обстоятельство: первоначальные, действительно рукописные, наброски самого Врангеля с его же собственными поправками и вставками были уничтожены еще в ходе работы над воспоминаниями в 1921–1923 гг., после завершения перепечатки на пишущей машинке.

Во-вторых, упоминание о том, что был сохранен именно «второй экземпляр» главы «Крамола на Кубани», говорит о том, что сокращения производились на первом машинописном экземпляре и именно он был увезен фон Лампе из Брюсселя в Берлин в феврале 1928 г. для подготовки к изданию и возвращен обратно в Брюссель, вдове Врангеля, уже для сожжения, в конце сентября или начале октября.

В-третьих, Врангель, принимая решение об уничтожении машинописных экземпляров своих воспоминаний, все же сделал исключение для материалов, в которых освещались события на Кубани в ноябре 1919 г., когда подчиненные ему генерал В.Л. Покровский на основании приказов его самого и главкома ВСЮР Деникина арестовал оппозиционных кубанских политиков-«самостийников» и повесил одного из них – священника А.И. Кулабухова .

Таким образом, если первоначальный вариант «Записок» генерала Врангеля утерян для истории навсегда, то сохранившиеся в Гуверовской библиотеке материалы позволяют частично компенсировать эту утрату и ликвидировать некоторые «белые пятна» в его биографии. Особенно это касается его участия в «Кубанском действе».

Список литературы

Врангель П.Н. Записки (ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г.). Ч. I, II // Белое дело. Кн. V, VI. Берлин, 1928.

Белоконь И.А. Упущенный шанс Широкорада, или Белое дело и его разоблачение // Новый исторический вестник. 2009. № 3 (21).

Карпенко С.В. Мемуарные источники о причинах конфликта между Деникиным и Врангелем // Источниковедение и компаративный метод в гуманитарном знании. М., 1996.

Wrangel A. General Wrangel: a personal biography. N.Y., 1986; Wrangel A. General Wrangel: Russia’s White Crusader. N.Y., 1987.

Врангель А. Генерал Врангель: Доверие воспоминаний. Минск, 1999.

Черкасов-Георгиевский В.Г. Генерал П.Н. Врангель – последний рыцарь Российской империи: Документальное жизнеописание. М., 2004.

Широкорад А.Б. Упущенный шанс Врангеля: Крым, Бизерта, Галлиполи. М., 2009.

Соколов Б.В. Врангель. М., 2009.

Карпенко С.В. Очередной пересказ «Записок» Врангеля, дополненный, но не исправленный // Новый исторический вестник. 2010. № 1 (23). С. 146–153.

Ковригина И.А., Костров А.В. П.Н. Врангель в Иркутске (1902–1906 гг.): «документальные жизнеописания» и архивные документы // Новый исторический вестник. 2012. № 2(32). С. 57–65.

Карпенко С.В. Судьба «Записок» генерала Врангеля // Новый Журнал (Нью-Йорк). 1997. № 207. С. 213–232.

Карпенко С.В. К вопросу о сохранности и использовании архивов белогвардейских правительств // Архивы СССР: История и современность. М., 1989.

Цветков В.Ж. Петр Николаевич Врангель // Вопросы истории. 1997. № 7. С. 79.

Пученков А. Конец Кулабухова, или рассказ об одном повешенном // Родина. 2008. № 3. С. 41–44.

Карпенко С.В. «Крамола на Кубани»: экономика и политика (1919 г.) // Новый исторический вестник. 2009. № 2 (20). С. 81–91.

Полностью материал публикуется в российском историко-архивоведческом журнале ВЕСТНИК АРХИВИСТА. Ознакомьтесь с условиями подписки здесь.