ИЗ «ДНЕВНИКА ОДНОГО СВИДЕТЕЛЯ» ИВАНА ДЕ ШАЕККА - ЛИЧНОГО СЕКРЕТАРЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ БОРИСА ВЛАДИМИРОВИЧА, СОПРОВОЖДАВШЕГО РОМАНОВЫХ НА КАВКАЗЕ В 1917-1919 гг.

Автор: К.А. МАЛЬБАХОВ | 16 Февраля 2014

К.А. МАЛЬБАХОВ

ИЗ «ДНЕВНИКА ОДНОГО СВИДЕТЕЛЯ» ИВАНА ДЕ ШАЕККА - ЛИЧНОГО СЕКРЕТАРЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ БОРИСА ВЛАДИМИРОВИЧА, СОПРОВОЖДАВШЕГО РОМАНОВЫХ НА КАВКАЗЕ В 1917-1919 гг.

Malbahov K.A. The publication of the «Diary of one witness» of the Grand Duke Boris Vladimirovich personal secretary Ivan De Schaeck, who accompanied the Romanovs in Caucasus in 1917-1919

Аннотация / Annotation

Статья посвящена анализу дневника Ивана де Шаекка, который длительное время являлся личным секретарем великого князя Бориса Владимировича, двоюродного брата императора Николая II. В 1917-1919 гг. Иван де Шаек оказался на Кавказе вместе с великим князем Борисом и его братом Андреем. Здесь он вел дневник, в котором описал драматические и трагические события большевистской революции и историю спасения нескольких членов царской семьи в Кабарде. Эта история впервые была опубликована в 1920 г. во французском журнале «LaRevuenouvelle» и оставалась неизвестной российским читателям почти столетие. «Дневник одного свидетеля» Ивана де Шаекка является важным, интересным и правдивым историческим источником в изучении русской революции и судеб представителей Дома Романовых.

This article is devoted to the firsthand acquaintance with the works of Ivan de Schaeck, who was for a long time a personal secretary of the Grand Duke Boris Romanov, cousin of the tsar Nicholas II. In 1917−1919 Ivan de Schaeck found himself in the Caucasus, together with the Grand Duke Boris and his brother Andrew. Here Ivan de Schaeck wrote a diary, in which he described the dramatic and tragic events of Bolshevik revolution and the history of the life saving of the members of the tsarʼs family in Kabarda. This history was public shed for the first time in 1920 in the French magazine “La Revue nouvelle” and remained unknown for the Russian readers nearly a century. The “Diary of one Witness” of Ivan de Schaeck is the important, interesting and truthful literary source-book for the study of the Russian Revolution and the fortunes of the representatives of the House of Romanov.

Ключевые слова / Keywords

Исторический источник, дневник, Иван де Шаекк, Кавказ, династия Романовых, великий князь. Historical source, diary, Ivan de Schaeck, Caucasus, the House of Romanov, Grand Duke.

МАЛЬБАХОВ Каральби Ахмедович – заведующий сектором источниковедения Института гуманитарных исследований Кабардино-Балкарского научного центра Российской академии наук (КБНЦ РАН), кандидат исторических наук, доцент; г. Нальчик; 8-960-431-74-76; Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript , Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

В череде далеких и близких исторических событий и имен мы, порой неожиданно, сталкиваемся с отдельным персонажем или эпизодом, которые помогают нам лучше понять прошлое, более точно представить в деталях подлинный смысл минувшего. К таковым персонажам относится и Иван де Шаекк . В 1910 г. в Париже была издана книга Ивана де Шаекка «Зрелища пути: Прогулка вокруг света вместе с Его Императорским Величеством Великим князем России Борисом». Книга была украшена ста гравюрами. Там же, в Париже, в 1914 г. опубликована его книга «Празднества в Сиаме». Великий князь Борис участвовал в этой восточной стране в коронации монарха, проходившей в декабре 1911 г. Книга украшена 91-й гравюрой. В 1916 г. в парижском «Новом журнале» был опубликован дневник Ивана де Шаекка под названием «Курьер войны».

Вызывает сожаление, что очень мало известно о жизни этого незаурядного человека, а его дневники незнакомы русскому читателю. Читателям журнала «Вестник архивиста» предлагаются в изложении переводы последнего по времени произведения Ивана де Шаекка.

Ивану де Шаекку суждено было в 1917–1919 гг. оказаться на Кавказе, где он вел «Дневник одного свидетеля», в котором запечатлены события в Кисловодске, Пятигорске, Ессентуках и Кабарде до августа 1919 г. В 1920 г. этот дневник под заглавием «Большевистская буря» был опубликован в дюжине номеров парижского «Нового журнала». Свидетельства Ивана де Шаекка еще раз возвращают нас к одной из самых трагических и переломных вех нашей отечественной биографии, рождая сложные чувства и мысли. В хаосе кровавых страстей большевистской «пугачевщины» проявлялись не только классовые противоречия, но и столкновения добра и зла, дикости и цивилизованности, верности и предательства, гнусности и благородства.

Отнюдь не сторонними наблюдателями происходившего тогда в России стали горские народа Кавказа, в том числе и кабардинцы, представшие на страницах «Дневника» защитниками жертв насилия и унижения, к какому бы классу или политическому лагерю те ни относились. У моего народа, казавшегося в то время многим «диким» и «отсталым», обнаружился нравственный иммунитет, удержавший его от того, чтобы творить зло под самым высокопарными лозунгами. У него очень прочными выказались понятия верности, долга, справедливости. Если бы подобные страницы нашей отечественной истории были известны многим людям, может быть, исчезли бы иные мрачные сюжеты, сопровождающие восприятия кавказцев и черкесов в нынешние дни.

В дневнике - галерея всем знакомых лиц, череда событий. Отречение и арест царя, жизнь российских столиц, бегство «бывших» на Кавказ, далекий, но ставший близким и часто посещаемым элитой российского общества, жаждавшей обнаружить здесь, на окраине, успокоение и защиту от творимого насилия в центре бывшей Российской империи. Но революция опередила их еще в пути, и когда они ступили на перрон Кисловодского железнодорожного вокзала, то тотчас окунулись в жестокие испытания.

Среди главных персонажей этой драматической истории обнаружились и члены царской семьи – великая княгиня Мария Павловна с ее сыновьями Борисом и Андреем.

Мария Елизавета Элеонора, в православии Мария Павловна, внучатая племянница Вильгельма I, в 1874 г. вышла замуж за великого князя Владимира Александровича, третьего сына императора Александра II. В этом браке у нее родились пять детей: Александр, Кирилл, Борис, Андрей и Елена.

Мария Павловна была известна щедрой расточительностью, она регулярно заказывала, особенно у Картье, коллекции драгоценностей, коими восхищались все европейские дворы. Ежегодно по нескольку месяцев она проводила в Париже, вращаясь в высших аристократических кругах Европы. Будучи с 1909 г. вдовой, но гордая тем, что дала жизнь крепким и красивым сыновьям, она не только мечтала, но и пыталась сделать все, что позволит одному из них взойти на царский престол. Но этому не суждено было сбыться. Уже после революции, за границей, Мария Павловна отдаст изумруды (некоторые из них оказались позднее у Элизабет Тейлор) Борису, рубины достались Андрею, брильянты – Елене, а жемчуга – Кириллу. Среди драгоценных вещей были несколько творений Фаберже.

Мария Павловна известна была в России под именем «Великая княгиня Владимир». Дело в том, что ей на свадьбу супруг подарил изготовленную из жемчугов и бриллиантов тиару, вошедшую в ювелирные каталоги под названием «Владимир». Известно, что Марии Павловне посчастливится покинуть Россию, охваченную кровавой Гражданской войной, но от пережитых волнений она умрет в 1920 г. во Франции. На следующий год ее дочь продаст тиару, ставшую ныне парадным украшением английской королевы Елизаветы II. Мария Павловна после смерти великого князя Владимира унаследует от мужа и должность Президента русской Академии художеств. Вот почему многие русские художники не прочь были сотворить портреты своей благодетельницы. Среди них и знаменитый Б.М. Кустодиев.

Великий князь Андрей (1879–1956) окончил Михайловское артиллерийское училище и Александровскую военно-юридическую академию. С 16 лет служил в армии, до осени 1916 г. Он вел дневники и слыл весьма образованным и талантливым человеком. Уже в эмиграции женился на знаменитой русской балерине Матильде Кшесинской, предмете первой пылкой юношеской любви Николая II. Матильда Кшесинская тоже оказалась героиней дневника, будучи в Кисловодске с лета 1917 г. и проживая на вилле, тоже когда-то подаренной ей Николаем II. Именно к этой вилле однажды, после долгих месяцев тайного пребывания в кабардинских селах, где Владимировичи спасались от большевиков, Андрей в окружении охраны из кабардинской знати, появился на своем скакуне. В горах у него отросла борода и «Маля» (Матильда) чуть не расплакалась: Андрей как две капли воды походил на уже тогда покойного императора, ее любимого Ники!

Спутником Владимировичей, пережившим все их приключения на Кавказе, был Леон Манташев, один из сыновей Александра Манташева, создателя нефтяной империи в Баку. Удачливый предприниматель, он сумел преумножить богатства отца. В 1914 г. капитал корпорации «Ал. Манташев и Ко» оценивался в 20 миллионов рублей. При этом, как ни странно, Леон слыл кутилой и повесой, к тому же человеком довольно экстравагантным. Когда в 1913 г. император Николай II приобрел к своим 37 автомобилям и темно-синий лимузин Rolls-Royse, с французским кузовом, Леон Манташев, узнав об этом, заявил, что «беднякам Романовым по карману лишь один такой автомобиль» и купил себе два Rolls-Royse.

По иронии судьбы, Леону суждено будет умереть за рулем такси в Париже, в 1954 г. А ведь до революции у него были дворцы, ипподром, конюшня в Петербурге. Уже будучи в эмиграции ему удалось через суд получить от одного из компаньонов по нефтяному бизнесу 18 млн франков, им впоследствии растранжиренных. Довольно близко знал его Алексей Толстой, красочно описавший приятеля в своем романе «Эмигранты». Оказавшись в 1917 г. в Кисловодске, Леон Манташев часто предоставлял Владимировичам свой особняк, получивший название знаменитой крепости «Карс».

Главным персонажам «Дневника одного свидетеля» с превеликим трудом удалось добраться до Кисловодска. Но в Пятигорске местный Совет вскоре был распущен фронтовиками. В течение нескольких дней власть находилась в руках самых неистовых «максималистов». В ночь с 6 на 7 августа 1918 г. их лидер отправил в Кисловодск вагон с солдатами, чтобы захватить великих князей Бориса и Андрея. Тяжкое испытание выпало великой княгине Марии Павловне, когда солдаты вырвали у нее двоих ее сыновей, дабы отвезти их пленниками в Пятигорск. Повсюду носились слухи об арестах, обысках, расстрелах. «Наше нынешнее существование, – пишет И. де Шаекк, – является лишь цепью постоянных страхов и обманутых надежд... Но вскорости облик улиц Кисловодска полностью переменился в самую лучшую сторону. Развязные солдаты, мародерствующие и разнузданные матросы, нарушавшие общественную безопасность и составлявшие постоянную угрозу для бедных обывателей, принуждены таки были уступить дорогу горцам, спустившимся с окрестных гор... Даже простое присутствие кабардинцев в Кисловодске вернуло обывателям мужество и после кровавых событий месяца минувшего защита, даже потенциальная, была достаточной, дабы жизнь быстро восстановила свое течение».

В честь кабардинцев Совдеп, желая привлечь их на свою сторону, организовал вечер в ресторане «Парк». Никогда еще широкая терраса Курзала не видела столького числа людей. Национальные костюмы кабардинцев, спустившихся по этому случаю из своих аулов, придавали особую сочность толпе гуляющих обывателей. Ради «кабардинского вечера» Совдеп даже отменил свой же запрет на продажу и потребление крепких напитков. Но кабардинцы отказались подчиняться приказам большевистского Совдепа и с общего согласия решили покинуть город, разве что предупредив, что если будут продолжаться расправы и реквизиции, они вернутся и положат им конец силой.

Испугавшись потерять своих защитников, той же ночью в кабардинские села устремились многие офицеры и их семьи. Осознавая угрозу, над ними особо нависшую, великие князья Борис и Андрей, к тому времени освобожденные из-под ареста, тоже решили тайно покинуть город и укрыться в Кабарде. Это было сделано не случайно. По всей видимости, великие князья Борис и Андрей прознали о возвращении к себе на родину всадников знаменитой Кавказской туземной конной дивизии. Уже по своей должности походного атамана при Его Императорском Величестве, генерал-майора, великий князь Борис Владимирович хорошо был знаком с этим воинским формированием. Немало о дивизии, несомненно, рассказывал ему и брат - великий князь Михаил, коему, как известно, было суждено стать первым ее командующим. В памяти остались и события лета 1917 г. в Петрограде, куда была призвана эта дивизия в надежде на предотвращение большевистского переворота. Великие князья Борис и Андрей, вероятно, поэтому и надеялись, что возвратившиеся в Кабарду в начале осени 1917 г. воины Северокавказской кавалерийской дивизии спасут их.

Можно добавить несколько слов об этом прославленном воинском соединении. В начале Первой мировой войны в состав российской армии вошла Кавказская туземная конная дивизия, прозванная за неукротимую отвагу «Дикой» и прославившаяся своими боевыми подвигами. Сам факт формирования ее всего через пятьдесят лет после окончания Кавказской войны стал знаменательным событием. Кабардинский конный полк стал в 1914 г. первым на Северном Кавказе национальным соединением, сформированным из добровольцев - кабардинцев и балкарцев Нальчикского округа. Эта инициатива получила положительный резонанс и была одобрена императором Николаем II. Она послужила основой для создания из горцев Северного Кавказа конной дивизии под командованием младшего брата царя — великого князя Михаила Александровича.

О доблести и отваге кавалеристов Кавказской конной дивизии во время Брусиловского наступления рассказывал «Армейский вестник» Юго-Западного фронта: «Много навредили кавказцы германцам и австрийцам; знают о них везде и трепещут при одном их виде... Храбры чеченцы в своих белых и черных папахах, отважны и дерзки ингуши на своих тонконогих конях, лихи и быстры татары, беспощадны и смелы кабардинцы».

В 1958 г. бывший офицер Кабардинского конного полка А.А. Арсеньев в очерке «Кавказская туземная конная дивизия», опубликованном в парижском эмигрантском журнале «Военно-исторический вестник», писал, что судьба российской монархии могла сложиться иначе, а династия Романовых — избежать трагической участи, если бы великий князь Михаил призвал на помощь Кавказскую конную дивизию. Она без колебаний поддержала бы своего боевого командира. Знакомство с многочисленными свидетельствами тех минувших лет дает возможность убедиться, что это утверждение не было голословным. В них ярко описывается уникальный характер взаимоотношений великого князя Михаила, офицеров и всадников Кавказской конной дивизии, их неприхотливый военный быт, верность своему командиру и воинскому долгу.

Отречение государя, а затем и великого князя Михаила от престола смутило и потрясло всех всадников конной дивизии и было встречено ими без энтузиазма. В отличие от других частей в этой дивизии не надели на грудь красные банты. В то время как в российской армии под влиянием революционной пропаганды катастрофически падала воинская дисциплина, росло неповиновение командирам, дезертирство, самовольное оставление боевых позиций, расправы «революционных» солдат над своими командирами, в Кавказской конной дивизии сохранялась стабильная обстановка, твердая дисциплина, верность воинскому долгу, уважение всадников к своим командирам.

Некоторые российские газеты развернули компанию нападок на офицеров и всадников дивизии, которая с первых дней войны, находясь на своем боевом посту, наравне с другими сынами великой России защищала родину от врага. В Музее армии в Париже на почетном месте находится восковая фигура офицера–кавалериста «Дикой дивизии» времен Первой мировой войны как дань глубокого уважения союзников России по Антанте нашим славным землякам.

Но возвратимся к дальнейшей истории Владимировичей на Кавказе. Без особых приключений они достигли аула Кармово. Там беглецы явились к одному из именитых жителей села, кабардинцу по имени Али Шериев. В отсутствие Шериева его жена сперва не захотела принять их в своем доме, но благодаря настойчивым просьбам нескольких офицеров, которых она у себя приютила, в конце концов, согласилась предоставить им убежище.

Великие князья тем временем отнюдь не чувствовали себя в безопасности в Кармово, чьи жители, частью большевистски настроенные, проявили враждебное к ним расположение сразу же, как прознали об их присутствии в селе. Молодые кузены царя рассудили тогда разумным покинуть как можно быстрее это место и отправились в Хабаз, где оставались, укрывшись в бивуаке инженеров, работавших на строительстве моста. Их отъезд из Кисловодска, подготовленный и осуществленный в большом секрете, оставался некоторое время неизвестен для большевистских властей.

Но как только они узнали, что великие князья от них сбежали, тотчас послали вдогонку своих тайных агентов. Эти последние тщетно искали их в Кармове, затем пошли по их следу до Хабаза, где тоже не сумели их настичь. К счастью, великие князья оттуда уехали за несколько часов до прибытия эмиссаров, чтобы укрыться еще далее, в горах, в ауле черкеса Мурзабека Конова, предоставившего им добрый кров и полную защиту. Мурзабек Конов являлся одним из самых влиятельных людей этой местности. Он был последним старшиной селения Коново (Къуэнхьэблэ – ныне Нижний Куркужин) в начале XX в. В 1906 г. ему были отданы в аренду на тридцать лет источники «Нарзан» под горой Эльбрус, известные у горцев под названием «Джылы-суу». Он был награжден золотой и серебряной медалями «За усердие» для ношения на Аннинской и Станиславской лентах.

Великие князья оставались в их уединении более месяца под гостеприимной кровлей Мурзабека Конова, настоящего великана, наделенного не только огромной физической силой, но и доброй душой, живя на манер местных горцев, кушая ягнят, пожаренных на вертеле, и молочные продукты. Мурзабек спешно отправил одного из своих наездников в Кисловодск, где тот с большими предосторожностями добрался-таки ночью до великой княгини, поведав ей подробности отважного приключения ее сыновей. Последняя передала с горцем белье и некоторые предметы туалета первой необходимости, чтобы тот отвез их ее сыновьям.

И только месяцы спустя, когда А.Г. Шкуро захватит Кисловодск, стало возможным возвращение великих князей. Уже другой кабардинец, Тамбиев, спешно ищет лошадей, желая поскакать на поиски Бориса и Андрея, чтобы вызволить их из их укрытия. Отправляясь в путь, Тамбиев сказал великой княгине, что выполнит ее поручение. «Если все пойдет хорошо, – добавил он, – я возвращу ваших сыновей послезавтра вечером».

Но этому не суждено было сбыться. Эскорт Тамбиева в пути был окружен отрядом красных. Тамбиев и сопровождавший его племянник были взяты в плен и отвезены в Пятигорск, где оба позднее были расстреляны. Что касается великих князей, ради которых столь благородно пожертвовали собой Тамбиев с племянником, позднее они все же возвратились к своей у матери – Марии Павловне.

Иван де Шаекк подробно описал нелегкую судьбу представителей российской знати после революции. Чего стоят картинки из жизни столичного бомонда в Кисловодске, когда приходилось от многого отказываться и ко многому привыкать, чтобы просто выжить, спастись, помочь родным и друзьям. Очень страшными оказываются страницы террора и расправ, развязанных «максималистами» против так называемых «буржуев».

Только благодаря дневнику Шаекка, австрийца, близкого к царскому двору, мы имеем сегодня возможность прочитать эту удивительную историю во всех ее подробностях и лицах. Написание и сохранение этого докумета стали настоящим подвигом и самого Шаекка. Если бы рукописи были найдены и прочитаны, автор неминуемо поплатился бы за это своей жизнью. Листы дневника могут поведать о том, как долго они оставались и хранились в самых разных и неожиданных местах: под шкафами, в мусорных корзинах, в рукавах пальто, складках гардин, в отверстиях разрушенных стен, под открытым небом и т.д. В каком-то смысле дневник предвосхитил «Белую гвардию» М.А. Булгакова и другие схожие произведения. Кстати творчество Булгакова как писателя тоже начинается на Кавказе, где он служил в третьем Терском казачьем полку и заболев, не сумев уйти вместе с белыми добровольческими войсками, остался во Владикавказе.

В Гражданской войне более всего беззащитны простые, слабые люди. Опьяненные утопическими идеями, мы лишь по прошествии целого столетия начинаем прозревать и с ужасом осознавать, что мы натворили, какой мир уничтожили, какое море людской крови пролили, сколько душ своих соотечественников погубили. Мы чуть не потеряли свою Родину. Вот чем опасны максимализм, радикализм, экстремизм, нетерпимость, какую бы окраску они ни принимали, какие бы благозвучные лозунги не выдвигали. Дневник Ивана де Шаекка своими страницами приводит нас к мысли простой, но очень важной, что нет, не может быть свободного общества, без свободы одного человека, без защиты его прав, его достоинств, его жизни.

Список литературы

Глобачев Н.К. Правда о русской революции: Воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения / Под ред. З.И. Перегудовой. Сост. З.И. Перегудова, Дж. Дейли, В.Г. Маринич. М.: РОССПЭН, 2009. 519 с., ил.

Шаекк И. де. Картины из прошлого / Сост. К.А. Мальбахов. Нальчик, 2012.

Отречение Николая II. Воспоминания очевидцев, документы. Л.: Изд-во «Красная газеты», 1927. 254 с.