ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ГЕНЕРАЛА ОТ ИНФАНТЕРИИ М.В. АЛЕКСЕЕВА НА ПОСТУ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО АРМИЯМИ СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА В ИЮНЕ-ИЮЛЕ 1915 г.

Автор: К.И. ЛЯШЕНКО | 04 Сентября 2016

К.И. ЛЯШЕНКО, г. Москва, Российская Федерация

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ГЕНЕРАЛА ОТ ИНФАНТЕРИИ М.В. АЛЕКСЕЕВА НА ПОСТУ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО АРМИЯМИ СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА В ИЮНЕ-ИЮЛЕ 1915 г.

Lyashenko K.I., Moscow, Russian Federation

Activities of General of the Infantry M.V. Alekseyev during His Office as Commander-in-Chief of the Armies of the North-Western Front in June – July, 1915

Аннотация

В статье на основе архивных документов и источников личного происхождения рассматриваются особенности деятельности М.В. Алексеева в июне-июле 1915 г. на посту главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта. В дореволюционной, в советской, в белоэмигрантской историографии отсутствуют какие-либо серьезные научные работы, посвященные деятельности выдающегося военачальника. Интерес отечественных историков к личности М.В. Алексеева пробудился после ликвидации идеологических рамок и запретов. Исследователи стремятся возродить память о «забытой войне» и о «забытых героях». Имеющийся пласт научной литературы и архивных документов позволяют выявить те или иные обстоятельства биографии, службы генерала М.В. Алексеева, проследить его жизненный путь. В тоже время, фрагментарность и поверхностность изучения важнейшего этапа его жизни оставляет широкое поле для исследователя. Основу источниковой базы статьи составили архивные документы фондов двух архивохранилищ – РГВИА и НИОР РГБ. В РГВИА, в Ф. 55 – «Алексеев М.В.» отложились телеграммы высших чинов Ставки и военачальников различного уровня, оперативные материалы (сведения о состоянии боевых припасов, разговоры по прямому проводу, оперативные донесения), документы, иллюстрирующие стратегическую и оперативную обстановку на фронте. В НИОР РГБ в Ф. 855 – «Алексеевы-Борель, Алексеев Михаил Васильевич» отложился т.н. «Аргентинский архив». Наиболее ценными источниками, отложившимися в фонде, являются письма с фронта М.В. Алексеева жене и сыну, которые доставлялись им, минуя цензуру. Благодаря им, можно проследить, как менялась стратегическая обстановка на фронте, какие неудачи преследовали русские войска, какие проблемы возникали в связи с быстро ухудшающейся обстановкой, каковы были источники тех или иных проблем, по мнению Алексеева; выявить отношение Алексеева к солдатам и офицерам, командному составу и противнику. В письмах своим самым близким людям Михаил Васильевич делился сокровенными мыслями, оценивал себя и свои действия при выполнении воинского долга. Эти письма позволяют понять то, каким были склад характера, мировоззрение, личностно-психологические качества военачальника, изучить поведение личности, на которой лежит гигантская ответственность за жизни миллионов людей, за будущее Отечества, в один из наиболее сложных и трагичных моментов его личной жизни. Так как Михаил Васильевич не оставил мемуаров, его письма являются наиболее точным и информативным документальным наследием военачальника.

Abstract

The article based on archival documents and sources of personal provenancereviews the particularities of activities of M. V. Alekseyev during his office as Commander in Chief of the armies of the North-Western front in June-July,1915. In pre-revolutionary, Soviet and white émigré historiography there is a lack of substantial academic studies dedicated to the activities of this prominent military leader. Interest of national historians in M. V. Alekseev’s figure has peaked after the dissolution of ideological prohibitions. Researchers seek to revive the memory of the “forgotten war” and its “forgotten heroes”. Existing historiography and archival documents allow highlightsomefacts of M. V. Alekseev’s biography and service and trace his career. On the other hand, fragmented and superficial scholarshipon the most important stage of his life leaves a good scope of work for researchers. The source basis for the article is comprised of archival documents from two archives: theRussian State Military History Archive (RGVIA)and the department of manuscripts of the Russian State Library (NIOR RGB). RGVIA fond no. 55 “Alekseyev M. V.” contains telegrams from the senior ranks in the General Headquarters and commanders of different levels, operational materials (informationon ammunition, direct line conversations, operational situation reports), documents that characterize strategic and operational situation at the front. The department of manuscripts of the RSL fond no. 855 “Alekseyevy-Borel’, Alekseyev Mikhail Vasilyevich”stores the so-called “Argentinean archive”. The most valuable sources in the fond are M. V. Alekseyev’s letters from the front addressed to his wife and son that bypassed censorship. They provide insight into M. V. Alekseyev’s opinion on strategic situation in the lines, failures that plagued the Russian troops, problems that arose with the quickly deteriorating situation, sources of various problems; on his attitude towards soldiers,officers and commanders, as well as the enemy. In the letters to his loved ones Alekseev shared his inmost thoughts, judged himself and his actionsin the line of duty. These letters allow understand the character of military leader, his worldview, psychological qualities, and study the actions of him whobore responsibility for the lives of millions andfor the future of the nation in one of the most difficult and tragic periods of his own life. Seeing as Mikhail Vasilyevich left no memoirs, his letters are military leader’s most precise and informative documentary heritage.

Ключевые слова

Архив, источник, письма, Первая мировая война 1914-1918 гг., Великое отступление, М.В. Алексеев, РГВИА, НИОР РГБ.

Keywords

Archive, source, letters, First World War of 1914-1918, Great Retreat, M.V. Alekseyev, RGVIA, NIOR RGB.

В начале июня 1915 г. подошла к завершению Галицийская операция германского командования. Русский Юго-Западный фронт был прорван на участке Горлице-Тарнов, войска были вынуждены очистить ранее завоеванные области Галиции. Линия фронта претерпела серьезные изменения: теперь она в своей середине представляла дугу, выгнутую на запад, куда входили центральные районы Царства Польского («Польский мешок»), в котором оказались сосредоточены основные силы русской армии.

Вследствие изменения стратегической обстановки в состав Северо-Западного фронта влились отступавшие части и соединения Юго-Западного фронта. Всего под командованием генерала М.В. Алексеева к началу июня 1915 г. оказались семь из одиннадцати армий, действовавших на фронтах: 5-я, 10-я, 12-я, 1-я, 2-я, 4-я и 3-я, что составляло 2/3 от общего числа дивизий. Их стратегическое положение было следующим. На крайнем правом фланге располагались 5-я (Плеве) и 10-я армия (Радевич), которые прикрывали Ковенский район. Север Царства Польского прикрывали 12-я (Чурин) и 1-я (Литвинов) армии, расположенные по р. Бобр и р. Нарев соответственно. Центральные районы Польши защищали 2-я (Смирнов) и 4-я (Эверт) армии с базированием на Варшаву и Ивангород. На крайнем левом фланге между Вислой и Бугом расположились 3-я армия и группа Олохова.

Общее стратегическое положение Северо-Западного фронта было крайне невыгодным, так как армии, сосредоточенные в «Польском мешке», находились под угрозой полного окружения. Это обстоятельство не могло ускользнуть от внимания немецкого верховного командования. Горлицкий прорыв противника хотя и был успешно произведен, однако не достиг главной стратегической задачи, а именно – разгрома русской армии.

Учитывая ограниченный успех Горлицкого прорыва, начальник Генерального штаба Фалькегайн предложил план новой операции, в соответствии с которым предполагалось двумя сходящимися ударами с севера и юга окружить русские армии в «Польском мешке». Для этого создавались две группы: Наревская под командованием генерала Гальвица (12-я армия) и южная - Макензена (4-я австро-венгерская и 11-ягерманская армии). Группа Гальвица должна была наносить мощный удар на Нарев, а группа Макензена (при поддержке австрийцев) – между Вислой и Бугом. Обе группы наносили удар в общем направлении на Седлец. В свою очередь, главнокомандующий на Восточном фронте генерал-фельдмаршал Гинденбург и его начальник штаба генерал Людендорф, в целом соглашаясь с планом операции, предложили изменить направление северного удара для более глубокого охвата русских армий. По их предложению удар должен был осуществлять командующий 10-й армией генерал Эйхгорн – в обход Ковно на Вильно и Минск, т.е. в клещи должны были попасть еще и русские 5-я и 10-я армии правого фланга Северо-Западного фронта. Подобный план кайзер счел невыполнимым и запретил менять направление удара, однако Гинденбург все же решил осуществить одновременно два удара.

Русское верховное командование также осознавало опасное стратегическое положение Северо-Западного фронта. М.В. Алексеев уведомил Ставку, что главной опасностью для фронта являлись растянутые, без обеспечения резервами, позиции, которые занимали армии. Алексеев считал, что «только наличие резервов, целесообразно вводимых в дело, даст силу пассивной обороне Остается один способ – сократить боевую линию С[еверо]-З[ападного] фронта отводом 2 и 5 армий на Гроецкую позицию, а 1 и 12 – на Нарев. Тогда явится возможность вывести для образования резерва до четырех корпусов. Конечно, возникает вопрос о нежелательности такого решения в нравственном отношении, над чем пришлось много подумать. Но важнее сохранить армии С[еверо]-З[ападного] фронта в целости, не допустить их до расстройства и не ставить в зависимость от случайностей выполнения поставленной им боевой задачи. Выполнение этой миссии нужно было начать теперь же, чтобы не принимать атаки на растянутых современных позициях». Ставка осторожно согласилась с Алексеевым, обратив при этом внимание, что предложенные позиции предельные для отхода.

Перед русским командованием встали две основные задачи: сохранить стремительно таявшую армию и выиграть время до наступления союзников и для пополнения армии резервами и припасами. Эти задачи были обрисованы на совещании Верховного главнокомандующего с главнокомандующими фронтами в Холме 4 июня 1915 г. Выяснилось, что в ходе тяжелых боев некомплект Северо-Западного и Юго-Западного фронтов составлял 500 тыс. человек. Отсутствие винтовок не позволяло подготавливать качественные резервы, и на фронт попадали солдаты практически необученные стрельбе. Для решения этих проблем требовалось время, поэтому на совещании фронтам была поставлена задача перейти к обороне. Общей для двух фронтов была задача удержать центральный участок фронта (т.е. Польшу). Ставка потребовала удерживать Варшаву. Однако М.В. Алексеев указывал Верховному командованию, что выполнение данной задачи должно быть обеспечено необходимым количеством материальных припасов, которых в данный момент не имеется в наличии. Удержание Варшавы ставило под угрозу фланги Северо-Западного фронта, в особенности левый, так как Юго-Западный фронт генерала Иванова продолжал отступать в направлении Киевского военного округа. Однако, по природе своего характера, Михаил Васильевич не сумел переубедить Ставку. После очищения Галиции Ставка не могла решиться очистить еще и Польшу и поставила задачу ее защитить.

Вернувшись из Холма, генерал Алексеев приступил к выполнению поставленных Ставкой задач. В письме начальнику штаба Верховного главнокомандующего генералу Янушкевичу от 13 июня 1915 г. Алексеев выделил два наиболее опасных участка, на которых можно было бы ждать немецкого наступления: Белосток-Ломжа и Рига-Ковно-Гродно. Последнее особенно беспокоило главнокомандующего, т.к. 5-я и 10-я армии были не состоянии отбить предполагаемый удар. Как видно, Михаил Васильевич правильно определил место одного из ударов немцев. С целью предотвращения подобного сценария Алексеев предложил сформировать новую армию для укрепления указанных позиций. Для формирования этой армии у главнокомандующего имелся резерв, который был заблаговременно им создан: II и VI Сибирские корпуса, XXI и XXXI армейские корпуса. В этом же письме Алексеев предлагал приступить к переводу пехотных полков к 3-х батальонному составу и обращению ополчения в боевые части, а также переходу к батареям 4-х орудийного состава. К письму был приложен подробный план намеченных преобразований, разработанный лично Алексеевым. Осуществление этих преобразований придало бы воинским частям Северо-Западного фронта большую гибкость и маневренность, а из имеющихся излишков материальной части позволил бы сформировать новые артиллерийские бригады. Ставка, в присущей ей манере, не дала сколько-нибудь определенного ответа, и планы остались на бумаге.

Другим опасным участком фронта была т.н. «Варшавская оборонительная позиция». Эти слабоподготовленные в инженерном отношении позиции тянулись от юго-западной оконечности крепости Новогеоргиевск к Висле до Гуры-Кальвадии, прикрывая Варшавские переправы через Вислу. Армии, находившиеся внутри «Польского мешка», имели не только опасное стратегическое положение, но и плохо подготовленные оборонительные позиции, что наталкивало командование Северо-Западного фронта на мысль о губительности попыток обороны Царства Польского.

В ночь с 12 на 13 июня 1915 г. немцы перешли в наступление. Группа генерала Макензена направила свой удар на стык 3-й армии и группы Олохова, т.е. левый фланг Северо-Западного фронта. Под натиском немцев они вынуждены были отступить на Грубешов. Решения Ставки на совещании в Холме не давали Алексееву свободу маневрировать. «Польский мешок» начал завязываться. Стало очевидно, что только отходом армий можно исправить сложившееся тяжелое положение. Алексеев стал осторожно готовиться к неизбежному отступлению. Он предписал считать Ивангородскую крепость «укрепленным участком» и приказал готовить ее эвакуацию. Это решение вызвало недовольство ближайшего помощника Алексеева Ф.Ф. Палицына и, в особенности, коменданта крепости генерала Шварца.

Весьма показательна история этого конфликта. Генерал Шварц был вызван в штаб фронта в Седлец, где главнокомандующий армиями фронта генерал Алексеев уведомил его, что крепость теперь считается «укрепленной позицией» и должна быть подготовлена к возможной эвакуации, однако не настаивал на этом. Шварц написал в штаб фронта запрос, в котором просил объяснить этот факт. Он снова был вызван в Седлец, где главнокомандующий повторно сообщил ему о том, что не предполагает оборонять крепость, и приказал готовиться к эвакуации. Шварц, в свою очередь, стал убеждать главнокомандующего в ошибочности этого решения. Алексеев разрешил продолжить оборонительные работы. Примерно через неделю Шварц был снова вызван в штаб фронта для отчета об эвакуационных работах. Он заявил, что плана эвакуации не разработал, т.е. – саботировал приказ, и попросил прислать в Ивангород компетентное лицо с инспекцией. В Ивангород был послан Ф.Ф. Палицын. Он убеждал Алексеева оставить приказ секретным и посоветовал Шварцу держать в тайне приказ главнокомандующего. Комендант Ивангорода принял решение исполнить приказ только после получения еще одного подтверждения. 15 июня Шварц был вновь вызван в Седлец, где доложил Алексееву мнение Палицына. Михаил Васильевич ответил, что его решение вызвано неизбежностью отступления из Варшавы, и снова разрешил продолжать оборонительные работы. Этот эпизод очень показателен для понимания «алексеевского» стиля командования и обращения с подчиненными: мягкость и деликатность, желание «не стеснять» самостоятельность подчиненного, отсутствие настойчивости.

Для поддержки Макензена 4-я австро-венгерская армия повела наступление на Красник. Оборона 3-й армии была прорвана. Для восстановления положения и усиления войск левого фланга М.В. Алексеев направил в 3-ю армию подкрепления: II Сибирский, Гвардейский и VI Сибирский корпуса. В группу Олохова был направлен XXXI корпус, и 20 июня она была переформирована в 13-ю армию под командованием генерала Горбатовского.

21 июня 3-я армия под натиском врага начала отступать. Создавшееся положение серьезно угрожало армиям, расположенным в Польше, и армиям левого крыла. Алексеев дает общую для фронта директиву №3216/777, в которой 3-й и 13-й армиям предписывалось: «упорным сопротивлением задержать противника на несколько дней, необходимых для подвоза подкреплений на линию Люблин-Рейовец-Холм-Дорогуск», остальным армиям указывалось оказывать поддержку 3-й и 13-й армиям, на которые был направлен главный удар, а также начать отход на подготовленные тыловые позиции.

М.В. Алексеев все сильнее осознавал, в какую ловушку загоняет его армии приказ Ставки об удержании Варшавы и Польши. Как уже говорилось выше, Алексеев понимал, что за ударом Макензена непременно последует еще один мощный удар в районе Нарева-Немана – немцы оставались верны шлиффеновскому учению. Так как немцы пока не проявляли активности, то правый фланг Северо-Западного фронта был ослаблен для усиления фланга левого. Однако в любой момент могло начаться наступление Наревской группы противника, что могло окончиться катастрофой для армий, затянутых в «Польский мешок».

В письме сыну от 27 июня 1915 г., Михаил Васильевич так описывал эти события: «Мерзавцы заняли часть нашей территории южнее Люблина и Холма. Собрав все, что мог, свое, приостановил их движения; но со злобой смотрю на то, что 11 месяцев войны пошли насмарку. Трудно судить, кто виноват, но дел натворили изрядных, как кажется, немало общими усилиями старших начальников. Войска расстроены сильно и начинать все это нелегко. Быть может, за все время войны не было для меня таких тяжелых дней и недель, как теперь переживается».

Отвод войск означал оставление Варшавы и Привисленского края. Директива также подтвердила указание Алексеева о том, что Ивангород более не считался крепостью, а становился укрепленной позицией. Решения совещания, отраженные в директиве, наконец, развязали руки М.В. Алексееву и предоставили ему возможность свободно маневрировать армиями на пути поиска выхода из «Польского мешка».

Наступление группы Макензена, которое развивалось с 13 по 25 июня 1915 г., не достигло своей главной стратегической цели, а именно – порыва русского фронта. Немцы лишь смогли фронтально оттеснить русские войска вдоль р. Висла на 55 км и вдоль р. Буг на 35 км. Благодаря искусному использованию М.В. Алексеевым резервов и направленных ему подкреплений немецкое наступление было приостановлено.

Одновременно готовилось немецкое наступление на Наревском участке фронта. Здесь осуществить наступление на Прасныш предполагалось силами 12-й армии генерала Гальвица. Обеспечивали фланги 12-й армии: левый – 8-я армия (ген. Шольц), правый – 9-я (принц Леопольд Баварский). Отразить готовящееся наступление предстояло 1-й русской армии под командованием генерала Литвинова. Она имела подготовленные позиции первой оборонительной линии и спешно укрепляла вторую и тыловые позиции. Задачей 1-й армии было удержание позиций до окончания эвакуации Варшавы, однако ее обеспеченность артиллерийскими снарядами была ниже, чем у 3-й армии накануне Горлицкого прорыва (дневная норма: 5 выстрелов на орудие).

Утром 30 июня Гальвиц начал наступление. В течение всего дня противник штурмовал первую и вторую оборонительные линии 1-й армии. Русские части последовательно и в полном порядке отходили от одной подготовленной позиции к другой, периодически контратакуя неприятеля. Алексеев направил 1-й армии подкрепления из 2-й, 4-й, 5-й армий (IV Сибирский корпус, XXI корпус, 12-я Сибирская дивизия), гарнизона Новогеоргиевска (XXVII корпус). Благодаря этим действиям 1-я армия сумела закрепиться на предмостных укреплениях линии Рожаны-Пултуск-Сероцк и сорвать попытку Гальвица форсировать Нарев. Для выравнивания фронта 2-й армии ее командующему было приказано отойти на Гроецкую позицию (линия Блоне-Гройцы).

Параллельно с Гальвицем 1 июля началась операция немцев в Риго-Шавельском районе. Здесь Неманской армии генерала фон Белова противостояла 5-я армия под командованием генерала Плеве. Немцы имели на этом важном участке фронта двукратное превосходство в артиллерии. Перед Неманской армией была поставлена задача овладеть районом Митава-Поневеж.

2 июля свое наступление начал и Макензен. Завязались упорные и кровопролитные бои. Наступление Макензена поддерживала армейская группа Войрша, которая 6 июля сумела прорвать позиции Гренадерского корпуса 4-й армии. Русские войска оказывали ожесточенное сопротивление, переходили в контратаки, не имея при этом даже минимально необходимого запаса патронов, снарядов, винтовок. Русские армии использовали уже проверенную тактику постепенного отхода на подготовленные позиции. Прибывающие резервы обеспечивали маневренную способность армий фронта.

Ценой невероятных усилий армии Северо-Западного фронта, выполняя директиву главнокомандующего № 4429, выбирались из ловушки «Польского мешка».Стратегические, оперативные и тактические решения, принимаемые М.В. Алексеевым в соответствии с обстановкой, позволили русским армиям вырваться из ловушки «Польского мешка». Документы, свидетельствуют о том, что главнокомандующий армиями Северо-Западного фронта правильно оценивал стратегическую обстановку, в целом разгадал план противника и принял соответствующие меры: организовал эвакуацию сил и средств с передового театра боевых действий, спланировал постепенный отход армий на заранее подготовленные укрепленные позиции, выигрывая время частыми переходами в контратаки, вводом в бой сформированных за счет сокращения линии фронта резервов, постоянным маневрированием, ускользая от противника. Эту и без того сложную обстановку усугубляли последствия провальной довоенной политики Военного министерства: предполагаемый театр боевых действий (Польша) остался практически без укреплений, на которых могла бы закрепиться русская армия; неразвитая промышленность и просчеты в планировании оставили армию без снарядов, патронов и винтовок; система призыва оказалась неспособна удовлетворить все возрастающей потребности в подготовленных пополнениях. Алексеев, насколько это было возможно, пытался спасти и сберечь остатки кадровых войск – боеспособное ядро русской армии.

В планы М.В. Алексеева постоянно вмешивалась Ставка, у которой «созрел» проект разделения Северо-Западного фронта. На доводы его главнокомандующего, что обстановка в данный момент не позволяет совершить это сложное мероприятие, Ставка предпочла «закрыть» глаза. Талант стратега для нее не был аргументом.

Из личных писем близким следует, что Михаил Васильевич глубоко переживал как свои, так и чужие неудачи, которые отражались на армии. Он осознавал, что несет личную моральную ответственность за происходящее на фронте под его руководством. В то же время, М.В. Алексеев активно искал выход из сложившегося положения, пытался исправить как свои, так и чужие промахи, находя правильные решения и добиваясь их исполнения. В дни тяжелейших испытаний для армии и страны, под грузом колоссальной ответственности, М.В. Алексеев отдавал все свои силы для выполнения воинского долга. В напряженной обстановке кризиса на фронте, под давлением несвоевременных и порой мелочных требований Ставки, главнокомандующий Северо-Западным фронтом продолжал, насколько это было возможно, спокойную и планомерную работу по отводу армий.

Список литературы

1. Алексеева-Борель В. Сорок лет в рядах русской императорской армии: Генерал М.В. Алексеев. – СПб.: «Бельведер», 2000.

2. Головин Н.Н. Военные усилия России в мировой войне В 2 кн., 4 т. - Париж, 1939.

3. Данилов Ю.Н. Россия в мировой войне 1914-1915 гг. — Берлин, 1924.

4. Зайончковский А.М. Первая мировая война — СПб.: Полигон, 2002.

5. Лемке М.К. 250 дней в царской ставке 1914-1915. – Минск: Харвест, 2003.

6. Незнамов А.А. Стратегический очерк войны 1914-1918. Ч. 3-4. - М., 1922.

7. Ростунов И.И. Русский фронт первой мировой войны. — М.: Наука, 1976.

8. Шварц А.В., фон. Ивангород в 1914-1915. Из воспоминаний генерал-лейтенанта А.В. фон Шварца – коменданта крепости. – Париж: Военно-историческое издательство «Танаис», 1969.

References

1. Alekseyeva-Borel' V. Sorok let v ryadah russkoj imperatorskoj armii: General M.V. Alekseyev [Forty years in the ranks of the Russian Imperial army: General M. V. Alekseyev]. St. Petersburg, “Bel'veder” publ., 2000.

2. Golovin N.N. Voennye usiliya Rossii v mirovoj vojne / N. N. Golovin. V 2 knigah, 4 tomah [Military efforts of Russia in World War in 2 books, 4 volumes]. Paris, 1939.

3. Danilov Yu.N. Rossiya v mirovoj vojne 1914—1915 gg. [Russia in World War: 1914-1915]. Berlin, 1924.

4. Zajonchkovskij A. M. Pervaya mirovaya vojna [The First World War]. St. Petersburg, “Poligon” publ., 2002.

5. Lemke M.K. 250 dnej v carskoj stavke 1914-1915 [250 days in the Tsar’s Stavka: 1914-1915]. Minsk, Harvest publ., 2003.

6. Neznamov A.A. Strategicheskij ocherk vojny 1914-1918. T. 4. Ch. 3-4. [Strategic essay on the war of 1914-1918. Vol. 4, part 3-4]. Moscow, 1922.

7. Rostunov I.I. Russkij front pervoj mirovoj vojny [Russian front of the First World War]. Moscow, Nauka publ., 1976.

8. Shvarc A.V.,fon. Ivangorod v 1914-1915. Iz vospominanij general-lejtenanta A.V. fon Shvarca – komendanta kreposti [Ivangorod in 1914-1915: From the memoirs of Lt. Gen. A.V. fon Shvarc, governor of the fortress]. – Paris, Voenno-istoricheskoe izdatel'stvo “Tanais” publ., 1969.

Сведения об авторах

Ляшенко Кирилл Игоревич, ведущий научный редактор редакции журнала «Вестник архивиста», г. Москва, Российская Федерация, 8-965-211-21-27, Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

About author

Lyashenko Kirill Igorevich,leading science editor of the editorial board of the “Herald of an Archivist” magazine, Moscow, Russian Federation, +7-965-211-21-27, Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript