Судебно-следственная документация из фондов Центрального государственного архива Кировской области как источник изучения государственно-старообрядческих отношений второй четверти XIX века

УДК 94(470)+930.253+94(470.342)

DOI 10.28995/2073-0101-2020-4-1007-1019

В. В. Машковцева

Вятский государственный университет, г. Киров, Российская Федерация

Судебно-следственная документация из фондов Центрального государственного архива Кировской области как источник изучения государственно-старообрядческих отношений второй четверти XIX века

Victoria V. Mashkovtseva

Vyatka State University, Kirov, Russian Federation

Investigatory Records from the Central State Archive of the Kirov Region as a Source for Studying State – Old Believers Relations in the Second Quarter of the 19th Century

Аннотация

В статье проанализирована судебно-следственная документация, находящаяся в фондах Центрального государственного архива Кировской области, которая содержит важную информацию по истории государственно-старообрядческих отношений второй четверти XIX века. Выбор источников обусловлен тем, что в рассматриваемый период применительно к старообрядцам проводилась очень жесткая политика, в основе которой лежал ряд ограничений и запретов, регламентировавших все аспекты их религиозной и культурной жизни. В частности, законодательство накладывало запрет на строительство новых культовых зданий и ремонт обветшавших молелен, которые не должны были иметь никаких внешних атрибутов православного храма. Закон не допускал наличия сана священника у старообрядческих служителей культа и ограничивал их перемещения с целью совершения духовных обрядов. Наконец, действовавшее законодательство запрещало распространение староверия и «совращение в раскол». В случае нарушения указанных нормативно-правовых аспектов старообрядцы подвергались судебному преследованию и различным наказаниям. В основу исследования положена судебно-следственная документация, раскрывающая репрессивную политику властей по отношению к адептам староверия. Дела, впервые вводимые в научный оборот, позволяют проследить реакцию старообрядцев на проводившийся конфессиональный курс и охарактеризовать систему наказаний за то или иное правонарушение, допущенное ими. Источники свидетельствуют, что в качестве используемых по отношению к старообрядцам мер наказания превалировали такие, как физическое воздействие (битье плетьми), тюремное заключение, срок которого определялся в зависимости от тяжести содеянного, и ссылка в Закавказский край, предполагавшая в том числе и военную службу в действующей армии. Из использованных источников особенно информативными являются рапорты становых приставов и уездных исправников, содержащие важные сведения о ходе следствия, а также составляемые ими описи имущества при обыске в домах старообрядцев или их молельнях. В целом изученная судебно-следственная документация позволяет проследить реализацию конфессиональной политики властей в отдельном регионе в указанный хронологический период и определить ее конечную цель – ликвидацию староверия.

Abstract

The article analyzes the investigatory documentation from the fonds of the Central State Archive of the Kirov Region, containing important information on the history of state – Old Believers relations of the second quarter of the 19th century. The choice of sources comes from the fact that at that period, a very hard line was taken with Old Believers, numerous restrictions and prohibitions regulating all aspects of their religious and cultural life. In particular, the law imposed a ban on construction of new religious buildings, as well as on repair of dilapidated chapels; these were denied all external attributes of Orthodox churches. The law did not allow ordination of Old Believers ministers and limited their movement while performing spiritual rites. Finally, the legislation prohibited spreading of Old Faith and “seduction into the Raskol.” In case of violation of these laws and regulations, the Old Believers were subjected to various punishments. The study is based on investigatory documentation which testifies of repressive policies towards Old Believers. These records tell of the Old Believers’ reaction to the confessional policy and characterize the system of punishments. Among punishments used against Old Believers physical punishment (lashing), imprisonment (term of which was determined by the gravity of deed), and exile to the Transcaucasian (which included military service in the army) were prevalent. Most informative of all used sources are reports of bailiffs and uezd police officers, which contain important data on the progress of investigation, as well as property inventories compiled when searching Old Believers dwellings and chapels. On the whole, the studied investigatory records allow to trace the implementation of confessional policy in one region in the specified period of time and to determine its ultimate goal, that is, elimination of Old Believers.

Ключевые слова

Конфессиональная политика Российской империи, Русская православная церковь, старообрядцы, молельня, служители культа, уездный суд, уездный исправник, судебно-следственная документация, исторические источники.

Keywords

Confessional policy of the Russian Empire, Russian Orthodox Church, Old Believers, chapel, clergy, uezd court, uezd police officer, investigatory records, historical sources.

В XIX веке Вятская губерния являлась одним из крупнейших центров староверия в России. В рассматриваемый период наблюдался устойчивый рост численности старообрядцев в регионе. Так, если в 1828 г. здесь проживало 26 874 адептов староверия, то в 1855 г. их насчитывалось уже 38 996 человек. При этом для подавления религиозного инакомыслия власти предпринимали меры административно-полицейского воздействия на старообрядцев. Цель данного исследования – рассмотреть корпус источников, представленных судебно-следственной документацией из фондов Центрального государственного архива Кировской области (ЦГАКО), позволяющей выявить специфику государственно-старообрядческих отношений второй четверти XIX века. Помимо этого, при проведении исследования активно привлекались нормативно-правовые акты, регламентировавшие конфессиональную политику правительства Николая I.

Проблемы государственно-старообрядческих отношений нашли отражение в трудах таких отечественных историков, как О. П. Ершова, М. О. Шахов, А. В. Пыжиков. Данные авторы подробно анализируют законодательную базу в сфере вероисповедной политики, но при этом не касаются в своих работах региональных аспектов ее реализации. Их труды базируются на фондах центральных архивов. Некоторые аспекты указанной проблемы затрагивает в своих трудах В. В. Керов применительно к предпринимательской деятельности старообрядцев. Обращение к фондам регионального архива представляется необходимым для воссоздания в полном объеме всех аспектов истории вятского старообрядчества, включая взаимоотношения его адептов с представителями власти.

Значительный пласт судебно-следственных материалов составляет делопроизводственная документация, связанная с ведением дел о нарушении старообрядцами действующего законодательства, регламентировавшего существование их молелен. Особенно информативными представляются рапорты уездных исправников, которые содержат необходимую информацию о ходе следствия, а составляемые ими описи имущества, обнаруженного при обыске молелен, являются важным источником сведений о культуре староверия, в частности, книжности и иконописании «ревнителей древнего благочестия». Судебные приговоры, а также постановления Комитета министров позволяют получить представление о системе наказаний, применявшихся в отношении старообрядцев. В рассматриваемый период молельни старообрядцев, построенные до 17 сентября 1826 г., рекомендовалось оставлять «в том положении, в каком они в то время были; после же того … вновь строить что-либо похожее на церкви» не разрешалось. Ремонт или «возобновление старых подобных зданий» запрещались. В том случае, если старообрядцы преступали закон и самовольно открывали молельню, ранее закрытую по решению властей, она подлежала уничтожению. Во всех официальных документах «раскольнические молитвенные здания не должны быть называемы церквами, а только моленными или часовнями». Законом не допускалось наличие атрибутов православного храма в старообрядческой молельне: престолов, колоколов и крестов.

Так, в фондах Малмыжского и Нолинского уездных судов ЦГАКО отложился ряд дел, раскрывающих реализацию конфессиональной политики правительства в отношении старообрядческих молелен. Два уезда – Малмыжский и Нолинский – выбраны в связи с тем, что на протяжении длительного времени являлись крупными центрами вятского старообрядчества. В Нолинском уезде последователи данного религиозного течения впервые открыто заявили о себе в 1764 г. В рассматриваемый период Нолинский уезд занимал второе место по количеству старообрядцев после Глазовского. В частности, в 1838 г. здесь проживало 6 769 староверов, что составляло 21,4% от их общей численности в регионе. В Малмыжском уезде насчитывалось 5 298 приверженцев «древнего благочестия», что соответствовало 16,8% от общей численности старообрядцев в губернии. Здесь находилось несколько молелен, располагавшихся в деревнях Старая Тушка и Рыбная Ватага, починках Яшкино и Сардык, история которых нашла отражение в документах названных архивных фондов. В частности, в 1841 г. было начато следствие по делу о функционировании двух старообрядческих молелен в деревне Рыбная Ватага и одной – в починке Сардык. По решению Малмыжского уездного суда все обнаруженные молельни были закрыты и опечатаны. Однако из рапорта станового пристава следует, что старый молельный дом в Рыбной Ватаге был самовольно «распечатан» старообрядцами.

Следует отметить, что староверы нередко открыто выражали свой протест против закрытия храма, особенно если речь шла о его преобразовании в единоверческий. Это могли быть действия, направленные на спасение книг и икон древнего «дониконовского» письма, сохранение которых они считали своим нравственным долгом. Например, староверы осуществили вынос ценностей из закрытой Боровской молельни, причем виновных в совершении данной кражи следствию установить не удалось, что вполне закономерно, поскольку старообрядцы всегда отличались духовной стойкостью и сплоченностью. Действия старообрядцев могли носить и более радикальный характер. Известны случаи сожжения молелен накануне их преобразования в единоверческую церковь. Формально следствие устанавливало факт пожара по причине природных катаклизмов, например, как в случае с Боровской молельней, пострадавшей будто бы от удара молнии. Причастность старообрядцев к данным событиям доказана не была. В деревне Старая Тушка молельня сгорела вскоре после вынесения Св. Синодом решения о ее передаче в ведение местного православного духовенства. При этом предварительно старообрядцы незаконно проникли в храм, сорвав замки и печати, и вынесли часть хранившихся там предметов своего культа. Следствию была очевидна причастность староверов к происшедшему, но виновные так и не были установлены.

Самые строгие меры принимались в отношении лиц, уличенных в распространении староверия и в «совращении в раскол». Так, виновных в распространении «ересей и расколов» подвергали «лишению всех прав состояния и ссылке на поселение из Европейской России в Закавказский край». С особым вниманием власти наблюдали за тем, чтобы старообрядцы не проповедовали свою идеологию среди приверженцев официальной церкви. Документация, отражающая ведение подобного рода судебно-следственных дел, также отложилась в фондах ЦГАКО. В частности, нолинский земский исправник по поручению губернатора провел расследование по делу о старообрядцах Николае и Федоре Панкратовых, обвиняемых в ругательствах в адрес Русской православной церкви и стремлении «вовлечь в свое заблуждение окружающих». Следствие доказало вину Панкратовых в привлечении в староверие членов их семей, а также в «распространении ложных слухов о … манифесте, дозволяющем будто бы свободу раскола». В результате Николай Чирков был приговорен к высылке в Закавказский край и службе в «войсковом отделении Кавказского корпуса». Федор Чирков был освобожден от дальнейшего судебного преследования в связи с тем, что изъявил желание перейти в лоно Русской православной церкви.

Таким образом, правительство Николая I проводило крайне жесткую политику в отношении старообрядцев. Главная цель, которая преследовалась властями, – добиться полного искоренения староверия путем принятия мер силового характера в отношении его последователей. Проанализированная судебно-следственная документация доказывает, что это была политика ограничений, запретов и жестких наказаний за любое правонарушение. Однако данные статистики позволяют сделать вывод о низкой степени эффективности проводимого властями курса, о чем свидетельствует неуклонный рост численности приверженцев «древнего благочестия» в регионе.

Список литературы

Ершова, О. П. Старообрядчество и власть. – М.: Уникум-центр, 1999. – 203 с.

Керов, В. В. Правительственные преследования, конфессиональные ценности или общинный корпоративизм // Экономическая история: ежегодник. – М.: РОССПЭН, 2010. – С. 30–58.

Пыжиков, А. В. Грани русского раскола: заметки о нашей истории от XVII века до 1917 года. – М.: Древлехранилище, 2013. – 646 с.

Фармаковский, И. Ф. О первоначальном появлении раскола в Вятской епархии // Вятские епархиальные ведомости. – 1868. – № 5. – С. 76–88.

Шахов, М. О. Старообрядчество, общество, государство. – М.: Симс, 1998. – 208 с.

References

ERSHOVA, O. P. Staroobryadchestvo i vlast' [Old Believers and Power. In Russ.]. Moscow, Unikum-tsentr publ., 1999, 203 p.

KEROV, V. V. Pravitel'stvennye presledovaniya, konfessional'nye tsennosti ili obshchinnyi korporativizm [Government persecution, confessional values or community corporatism. In Russ.]. IN: Ekonomicheskaya istoriya: ezhegodnik [Economic History: Yearbook. In Russ.]. Moscow, ROSSPEN, 2010, pp. 30–58.

PYZHIKOV, A. V. Grani russkogo raskola: zametki o nashei istorii ot XVII veka do 1917 goda [Facets of the Russian Raskol: Notes on our history from the 17th century to 1917. In Russ.]. Moscow, Drevlekhranilishche publ., 2013, 646 p.

FARMAKOVSKII, I. F. O pervonachal'nom poyavlenii raskola v Vyatskoi eparkhii [On the initial appearance of the Raskol in the Vyatka diocese. In Russ.]. IN: Vyatskie eparkhial'nye vedomosti, 1868, no. 5, pp. 76–88.

SHAKHOV, M. O. Staroobryadchestvo, obshchestvo, gosudarstvo [Old Believers, society, state. In Russ.]. Moscow, Sims publ., 1998, 208 p.

Сведения об авторах

Машковцева Виктория Вячеславовна, кандидат исторических наук, доцент, кафедра истории и политических наук Вятского государственного университета, доцент, г. Киров, Российская Федерация, 8-912-713-02-43, Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

About the authors

Mashkovtseva Victoria Vyacheslavovna, PhD in History, Vyatka State University, department of history and political sciences, assistant professor, +7-912-713-02-43, Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

В редакцию статья поступила 2.03.2020 г., опубликована (для цитирования):

Машковцева, В. В. Судебно-следственная документация из фондов Центрального государственного архива Кировской области как источник изучения государственно-старообрядческих отношений второй четверти XIX века // Вестник архивиста. – 2020. - № 4. – С. 1007-1019. doi 10.28995/2073-0101-2020-4-1007-1019

Submitted 2.03.2020, published (for citation):

MASHKOVTSEVA, V. V. Sudebno-sledstvennaya dokumentatsiya iz fondov Tsentral'nogo gosudarstvennogo arkhiva Kirovskoi oblasti kak istochnik izucheniya gosudarstvenno-staroobryadcheskikh otnoshenii vtoroi chetverti XIX veka [Investigatory Records from the Central State Archive of the Kirov Region as a Source for Studying State – Old Believers Relations in the Second Quarter of the 19th Century. In Russ.]. IN: Vestnik arhivista / Herald of an Archivist, 2020, no. 4, pp. 1007-1019. doi 10.28995/2073-0101-2020-4-1007-1019