Вынужденные мигранты из Средней Азии в ракурсе архивных документов 1991-2002 гг. На материалах Челябинской области

Научная статья / Scientific article

УДК 94(47)+325

DOI 10.28995/2073-0101-2021-3-767-778

А. А. Авдашкин

Южно-Уральский государственный университет, г. Челябинск, Российская Федерация

Вынужденные мигранты из Средней Азии в ракурсе архивных документов 1991-2002 гг. На материалах Челябинской области

Andrey A. Avdashkin

South Ural State University, Chelyabinsk, Russian Federation

Forced Migrants from Central Asia in Terms of Archival Documents (1991-2002): A Case Study of the Chelyabinsk Region

Аннотация

В статье на основе документов Объединенного государственного архива Челябинской области (ОГАЧО) и Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) рассматриваются вынужденные миграции из республик бывшего СССР на Южный Урал в 1991-2002 гг. Выбор хронологических рамок исследования обусловлен тем, что именно на этот период пришелся пик вынужденных миграций, вызванных оттоком населения из зон военных конфликтов и сменой места жительства в результате сложностей постсоциалистического транзита в государствах Средней Азии. Перепись населения 2002 г. позволила подвести некоторые итоги этих процессов и зафиксировать количество жителей области из республик бывшего СССР между 1989 и 2002 гг. Челябинская область входит в полосу российско-казахстанского фронтира. После распада СССР и переформатирования государственных границ в этом районе приграничья сложился протяженный ареал расселения русскоязычного населения, которое в основной массе ориентировалось на переезд из Казахстана. В силу достаточно высокого уровня развития, транспортной доступности и низких стартовых возможностей самих мигрантов именно приграничные регионы стали одним из основных мест приема вынужденных перемещений из государств Средней Азии, главным образом Казахстана. В сложившейся историографической ситуации целостная реконструкция и детализация этих масштабных миграций требует опоры на новые исторические источники. Архивные документы региональных миграционных служб содержат ценные сведения о численности вынужденных мигрантов, основных районах их исхода, социально-демографическом облике и др. важных параметрах. Документы, выявленные в фондах ОГАЧО и ГАРФ, показали, что основу миграционных потоков на начальном этапе составляло русскоязычное население из сопредельного Казахстана, трудоспособное, обладавшее достаточно высоким уровнем квалификации. Это позволило на фоне катастрофического роста смертности и спада рождаемости восполнить демографические потери. Так, миграция по данным миграционной службы области позволила компенсировать свыше половины от общей убыли населения, не оказав существенного влияния на этнический состав. При этом мигранты, сталкивались с многочисленными трудностями интеграции в российское общество, которые далеко не всегда была способна отразить специфика документации государственных учреждений. Многие из прибывших по разным причинам не попадали в статистику вынужденных переселенцев и беженцев в силу большого количества бюрократических сложностей, объективной нехватки ресурсов для помощи столь значительному количеству людей.

Abstract

The article draws on the documents from the United State Archive of Chelyabinsk Region and the State Archive of the Russian Federation to examine forced migration from the former Soviet republics to the South Urals in 1991-2002. The choice of chronological framework is due to the fact that this period saw the peak of forced migration caused by the outflow from the military conflicts zones and due to the difficulties of post-socialist transit in the states of Central Asia. The 2002 Population Census allows the author to draw the balance of these processes and to identify the number of the region’s residents who arrived from the former Soviet Union republics between 1989 and 2002. The Chelyabinsk region is a part of the Russian-Kazakh frontier. After the collapse of the USSR and the reformatting of state borders, this borderland was an extended settlement area of the Russian-speaking population, mostly leaning towards moving from Kazakhstan. Due to a sufficiently high level of development, transport accessibility and low start-up opportunities for migrants, these border regions became one of the main places for receiving forced displacements from the Central Asian states, mostly Kazakhstan. In the current historiographical situation, a holistic reconstruction and detailing of these large-scale migrations requires a reliance on new historical sources. Archival documents of regional migration services contain valuable data on the number of forced migrants, their main areas of origin, socio-demographic characteristics, and other important parameters. The documents revealed in the fonds of the OGACHO and the GARF have showed that, at the initial stage, the backbone of migration flows was the Russian-speaking population from neighboring Kazakhstan, able-bodied, with a sufficiently high level of skills. This compensated for demographic losses due catastrophic growth of mortality and decline in birth rate. Thus, according to the migration service of the region, migration compensated for more than half of the total population loss, without any significant impact on its ethnic composition. At the same time, migrants encountered numerous difficulties in integrating into Russian society, which were rarely reflected in the specific documentation of state institutions. Many of the arrived, for various reasons, were not included in the forced migrants and refugees statistics due to numerous bureaucratic difficulties and an objective lack of resources for helping such a large number of people.

Ключевые слова

Миграция, постсоветское пространство, социальная динамика, русскоязычное население, русские в Средней Азии, вынужденные переселенцы, беженцы, фронтир.

Keywords

Migration, post-Soviet space, social dynamics, Russian-speakers, Russians in Central Asia, forced migrants, refugees, frontier.

Распад СССР сопровождался сломом жизненного уклада населения, созданием новых национальных государств и миграционными перемещениями. На протяжении 1990-х гг. они носили преимущественно вынужденный характер и основным направлением являлась Россия. В результате переформатирования государственных границ возникла одна из наиболее протяженных (7 500 км) сухопутных границ в Евразии – российско-казахстанский фронтир. Пограничье России с Казахстаном образовало полосу расселения русскоязычного населения.

Именно русскоязычные Средней Азии стали основным участником вынужденных миграций с постсоветского пространства в конце XX в. По данным ВЦИОМ в 1991 г. до 2 млн граждан планировали уехать в Россию, ощущая этническую или конфессиональную дискриминацию. В Казахстане численность русского населения к 2017 г. сократилась почти на 40% (с 6,1 млн до 3,6 млн) и основную роль здесь сыграла миграция.

Источниковую базу составили документы Объединенного государственного архива Челябинской области (ОГАЧО) и Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Это фонды миграционной службы, администрации и комитета статистики Челябинской области (ОГАЧО. Р-705, Р-700 и Р-485). Ощутимую пользу принесли материалы, отложившиеся в фондах органов национальной и региональной политики (ГАРФ. Ф. 10121) и Министерства по делам Федерации (ГАРФ. Ф. 10156). В этих архивных фондах содержится информация о количественных и качественных параметрах миграционных процессов, охарактеризован состав вынужденных мигрантов, прибывавших на Южный Урал.

Хронологические границы избраны по следующим соображениям: во-первых, наиболее широкие по своим масштабам вынужденные миграции пришлись на первое постсоветское десятилетие; во-вторых, специфика комплектования привлеченных фондов такова, что основной массив данных завершается на верхней границе периода в результате передачи миграционной службы в структуру МВД; в-третьих, Всероссийская перепись 2002 г. позволила получить достоверные данные об изменении состава населения страны, которыми до этого никто не располагал.

К моменту обретения независимости Казахстан являлся для 2/3 русских, живших там, местом рождения, еще треть проживала в Казахской ССР более 20 лет. Вынужденные мигранты осознавали, что не только российское правительство, но и местное население не рассматривало их как «своих». Хотя звучали призывы защитить русских в ближнем зарубежье, принять их в России, управленческие решения не показывали заинтересованности в приеме столь большого количества мигрантов в условиях недостатка ресурсов. В 1992-1998 гг. в миграционную службу поступило свыше 30 тыс. обращений, но официальный статус получили лишь немногим больше 20 тыс. Осознавая психологические издержки и трудности в преодолении бюрократических процедур, заметное число мигрантов не оформляло статус беженцев или вынужденных переселенцев.

Опыт работы с фондами ГАРФ и ОГАЧО показал, что материалы, отложившиеся в данных архивах способны послужить основой серьезного научного исследования вынужденных миграционных процессов после распада СССР. Работа с этим пластом источников позволила рассматривать российско-казахстанский фронтир как объект притяжения среднеазиатской миграции, где преобладали не иноэтничные мигранты, а именно русскоязычное население приграничных областей Казахстана. Анализ этих данных показал, как миграционные процессы первого постсоветского десятилетия повлияли на поликультурное пространство и демографическую ситуацию в Южноуралье.

Список литературы

Ларюэль, М., Пейруз, С. «Русский вопрос» в независимом Казахстане: история, политика, идентичность. - М.: Наталис, 2007. – 360 с.

Мукомель, В. И. Миграционная политика России: Постсоветские контексты. – М.: Диполь-Т, 2005. – 351 с.

Попов, А. Н., Суворова, Н. Н., Спицын, А. Н. Управление миграционной безопасностью (Региональный аспект). – Челябинск: УралГАФК, 2002. – 170 с.

Рыбаковский, Л. Л. Россия и новое зарубежье: миграционный обмен и его влияние на демографическую динамику. - М.: ИСПИ РАН, 1996. – 53 с.

Савоскул, С. С. Русские нового зарубежья: Выбор судьбы. М.: Наука – 437 с.

Суворова, Н. Н. Воспроизводство населения и его миграция (на примере Челябинской области) // Этнопанорама. – 2002. – № 1. – С. 72-74.

Сущий, С. Я. Русские Казахстана – геодемографическая динамика постсоветского периода и перспективы первой половины XXI в. // Социологические исследования. – 2018. – № 8. – С. 22-37.

Эшмент, Б. Проблемы русских Казахстана - этничность или политика? // Диаспоры. – 1999. – № 2. – С. 169-187.

CHESKIN, A., KACHUYEVSKI, A. The Russian-Speaking Populations in the Post-Soviet Space: Language, Politics and Identity. IN: Europe-Asia Studies, 2018, iss. 1 (79), рр. 1-23.

MANAKOV, A. G. Main Trends in the Transformation of the Ethnic Space of the Central Asian Macroregion from 1897 to 2017. IN: Regional research of Russia, 2020, iss. 4 (10), рр. 574-582.

PIEPER, M. Russkiy Mir: The Geopolitics of Russian Compatriots Abroad. IN: Geopolitics, 2020, iss. 3 (25), рр. 756-779.

ZEVELEV, I. Russia and the Russian Diasporas. IN: Post Soviet Affairs, 1996, iss. 3 (12), рр. 265–284.

References

LARYUEL', M., PEIRUZ, S. “Russkii vopros” v nezavisimom Kazakhstane: istoriya, politika, identichnost' [“The Russian Question” in Independent Kazakhstan: History, Politics, Identity. In Russ.]. Moscow, Natalis publ, 2007, 360 р.

MUKOMEL', V. I. Migratsionnaya politika Rossii: Postsovetskie konteksty [Migration Policy of Russia: Post-Soviet Contexts. In Russ.]. Moscow, Dipol'-T publ., 2005, 351 р.

POPOV, A. N., SUVOROVA, N. N., SPITSYN, A. N. Upravlenie migratsionnoi bezopasnost'yu (Regional'nyi aspekt) [Management of migration security (Regional aspect). In Russ.]. UralGAFK publ., 2002, 170 р.

RYBAKOVSKII, L. L. Rossiya i novoe zarubezh'e: migratsionnyi obmen i ego vliyanie na demograficheskuyu dinamiku [Russia and the New Abroad: Migration Exchange and Its Impact on Demographic Dynamics. In Russ.]. Moscow, ISPI RAN publ., 1996, 53 р.

SAVOSKUL, S.S. Russkie novogo zarubezh'ya: Vybor sud'by [The Russians of the New Abroad: A Choice of Fate. In Russ.]. Moscow, Nauka publ., 2001, 437 р.

SUVOROVA, N. N. Vosproizvodstvo naseleniya i ego migratsiya (na primere Chelyabinskoi oblasti) [Population reproduction and its migration (on the example of the Chelyabinsk region). In Russ.]. IN: Etnopanorama, 2002, no. 1, рр. 72–74.

SUSHCHII, S. Ya. Russkie Kazakhstana – geodemograficheskaya dinamika postsovetskogo perioda i perspektivy pervoi poloviny XXI v. [The Russians of Kazakhstan: Geodemographic dynamics of the post-Soviet period and prospects for the first half of the XXIst century. In Russ.]. IN: Sotsiologicheskie issledovaniya, 2018, no. 8, рр. 22–37.

ESHMENT, B. Problemy russkikh Kazakhstana- etnichnost' ili politika? [Problems of the Russians in Kazakhstan: Ethnicity or Politics? In Russ.]. IN: Diaspory, 1999, no. 2, pр. 169–187.

CHESKIN, A., KACHUYEVSKI, A. The Russian-Speaking Populations in the Post-Soviet Space: Language, Politics and Identity. IN: Europe-Asia Studies, 2018, issue 1 (79), рр. 1–23.

MANAKOV, A. G. Main Trends in the Transformation of the Ethnic Space of the Central Asian Macroregion from 1897 to 2017. IN: Regional research of Russia, 2020, issue 4 (10), рр. 574–582.

PIEPER, M. Russkiy Mir: The Geopolitics of Russian Compatriots Abroad. IN: Geopolitics, 2020, issue 3 (25), рр. 756–779.

ZEVELEV, I. Russia and the Russian Diasporas. IN: Post Soviet Affairs, 1996, issue 3 (12), рр. 265–284.

Сведения об авторах

Авдашкин Андрей Александрович, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник, Южно-Уральский государственный университет, г. Челябинск, Российская Федерация, 8-951-123-37-93, Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

About the authors

Avdashkin Andrey Alexandrovich, PhD in History, senior researcher, South Ural State University, Chelyabinsk, Russian Federation, +7-951-123-37-93, Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

Сведения о грантах

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ и Челябинской области в рамках научного проекта № 20-49-740007

Grant information

The research has been funded by the Russian Foundation for Basic Research and Chelyabinsk Region, project no. 20-49-740007.

В редакцию статья поступила 27.02.2021 г., опубликована (для цитирования):

Авдашкин, А. А. Вынужденные мигранты из Средней Азии в ракурсе архивных документов 1991-2002 гг. На материалах Челябинской области // Вестник архивиста. – 2021. - № 3. – С. 767-778. doi 10.28995/2073-0101-2021-3-767-778

Submitted 27.02.2021, published (for citation):

AVDASHKIN, A. A. Vynuzhdennye migranty iz Srednei Azii v rakurse arkhivnykh dokumentov 1991-2002 gg. Na materialakh Chelyabinskoi oblasti [Forced Migrants from Central Asia in Terms of Archival Documents (1991-2002): A Case Study of the Chelyabinsk Region. In Russ.]. IN: Vestnik arhivista / Herald of an Archivist, 2021, no. 3, pp. 767-778. doi 10.28995/2073-0101-2021-3-767-778