Сталинская ликвидация кулачества как класса и организация процесса пролетаризации советского крестьянства

Научная статья / Scientific article

УДК 94(470)+930.253

DOI 10.28995/2073-0101-2021-4-1229-1244

Анфертьев, И. А.

Российский государственный гуманитарный университет, г. Москва, Российская Федерация

Сталинская ликвидация кулачества как класса и организация процесса пролетаризации советского крестьянства

Anfertiev, Ivan A.

Russian State University for the Humanities, Moscow, Russian Federation

Stalin’s Liquidation of Kulaks as Class and Organization of the Process of the Soviet Peasantry Proletarianization

Аннотация

В статье исследуются различные аспекты выявленного архивного документа ЦК ВКП(б) о плане репрессивной политики в отношении советского крестьянства «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». Автором отмечено, что процесс ликвидации кулачества как класса, обозначенный в исторической литературе также раскрестьяниванием, хорошо изучен. Первые и достаточно робкие попытки осмысления проблемы в ракурсе отдельных «деформаций социализма» появились еще на рубеже конца 1980-х – начала 1990-х гг. В настоящее время основное внимание уделено региональному аспекту, что можно объяснить доступному в последние три десятка лет в местных архивах комплексу источников, особенно тех, что ранее находились на закрытом хранении. В статье проанализированы предпосылки протестных настроений в ходе предпринятой партийными органами в центре и в регионах массовой коллективизации, жесткое силовое подавление возможных крестьянских восстаний карательными органами, выявление зачинщиков и их преследование. Рассматривая официальные партийные документы о проведении коллективизации, удалось выявить, по каким критериям и признакам, идеологическим, социальным, экономическим, причислялись советские крестьяне к кулакам. Сделан вывод о том, что проведение операции по ликвидации кулачества как класса проходило на территории СССР в сжатые сроки и в два этапа: на первом этапе в январе - марте 1930 г. репрессии предполагалось провести в промышленном и сельскохозяйственном отношении в более развитых регионах: Центрально-Черноземной области, Средней и Нижней Волге, Казахстане, Украине, Белоруссии, Северном Кавказе, Дагестане, Урале, Сибири; второй этап должен был охватить все прочие регионы советской России. Отмечена несостоятельность тезиса о положительных экономических последствиях массовой коллективизации и ликвидации кулачества как класса для индустриализации, предложено по своим последствиям данные два взаимодополняющие процесса, инициированные руководством ВКП(б), рассматривать в качестве превентивной кампании по запугиванию сельского населения из-за возврата к методам продразверстки, но в новом формате – формирования колхозной системы. Выявлено также, что в планы И. В. Сталина, в соответствии с марксистско-ленинской доктриной, входило намерение в ускоренном темпе изменить социально-экономический статус крестьянина, из относительно свободного землепашца – производителя сельскохозяйственной продукции, обладающего правом после уплаты налогов, распоряжаться выращенным урожаем, превратить его в наемного работника, т. е. пролетария. По мнению автора, прямым следствием так называемых революционных преобразований в сельском хозяйстве явился масштабный голод первой половины 1930-х гг., жертвы которого до настоящего времени не поддаются подсчету.

Abstract

The article examines various aspects of the recently revealed archival document of the Central Committee of the All-Union Communist Party (Bolsheviks) on the plan of repressive policy against the Soviet peasantry “On measures to eliminate kulak farms in the areas of continuous collectivization.” The author notes that the process of liquidation of kulaks as class, or of depeasantrification, as it is often designated in the historical literature, has been well studied. The first and rather timid attempts to assess the problem in the terms of individual “deformations of socialism” date to the turn the 1990s. At present, the attention is mostly focused on the regional aspect, as over the past three decades there has been made available a complex of sources from local archives, which was previously in closed storage. The article analyzes preconditions of the protest sentiments in the course of mass collectivization undertaken by the party bodies in the center and in the regions, as well as harsh suppression of possible peasant uprisings by punitive bodies, identification and persecution of the instigators. Examination of official party documents on collectivization permits to identify the ideological, social, and economic criteria for ranking Soviet peasants among kulaks. It is concluded that liquidation of kulaks as class on the territory of the USSR was conducted in a very short time and in two stages. At the first stage, in January – March 1930, repressions were to be carried out in the economically developed regions: the Black Earth region, the Middle and Lower Volga region, Kazakhstan, Ukraine, Belarus, North Caucasus, Dagestan, Ural, Siberia. The second stage spread them to other regions of Soviet Russia. The author notes an inconsistency in the thesis of positive economic consequences of the mass collectivization and elimination of kulaks as class for industrialization. Taking into account their consequences, the author proposes to consider these two complementary processes initiated by the leadership of the CPSU (B) as a preventive campaign to intimidate the rural population in order to return to the methods of surplus appropriation via formation of the collective farm system. It has been revealed that J.V. Stalin’s plans, in accordance with the Marxist-Leninist doctrine, included a rapid change in socio-economic status of peasants: from relatively free farmers, producers of agricultural products entitled to manage their crops (after paying the taxes) to hired workers, in other words, proletarians. According to the author, the large-scale famine of the first half of the 1930s was a direct consequence of the so-called “revolutionary transformations in agriculture,” the victims of which are still to be accurately calculated.

Ключевые слова

Архивный документ, источник, ликвидация кулачества как класса, продразверстка нового формата, районы сплошной коллективизации СССР, голод в СССР 1931-1935 гг., насильственная коллективизация, И. В. Сталин.

Keywords

Archival document, source, liquidation of the kulaks as a class, food appropriation of a new format, areas of complete collectivization of the USSR, famine in the USSR in 1931-1935, forced collectivization, I. V. Stalin.

В последнее десятилетие как в России, так и за рубежом значительное внимание уделено масштабам голода начала 1930-х гг. из-за раскрестьянивания, охватившего основные зернодобывающие районы страны, а также увязыванию ликвидации кулачества как класса с необходимостью ускоренной индустриализации. В этом ключе А. Б. Суслов на основе документов, сохранившихся в региональных архивах, основательно рассматривает проблему изъятия крестьянской собственности. В то же время в историографии не просматривается различение двух, как минимум, сложнейших социально-экономических процессов 1930-х гг.: коллективизации (объединения крестьян в колхозы) и ликвидации кулачества как класса (изъятие собственности у советских крестьян). Так, Е. П. Волкова определяет хронологические рамки коллективизации 1928-1932 гг. А. В. Белова, оперируя терминами «сплошная коллективизация» и «ликвидация кулачества как класса», относит эти процессы к 1929-1930 гг. Причина этого видится в том, что пик этих двух процессов пришелся на начало 1930-х гг. Однако отправные точки данных процессов разные: процесс коллективизации был запущен в СССР руководством ВКП(б) в 1927-1928 гг., а хронологические рамки сплошной насильственной коллективизации, совпавшие по времени с началом процесса ликвидации кулачества как класса, массовых репрессий в отношении трудового крестьянства, масштабного принуждения к сельскохозяйственному труду, депортации деревенского населения из обжитых мест в районы Крайнего Севера, Сибири, Дальнего Востока, республик Средней Азии, датируются началом 1930 г.

В этой связи в исследовании предпринята попытка на основе изучения документов партийных органов восполнить недостающие историографические лакуны заявленной темы. Для начала попытаемся опровергнуть бытующее в историческом сообществе мнение о том, что ответственность за сплошную коллективизацию, сопровождавшуюся ликвидацией кулачества как класса, следует разделить между высшими руководителями партии, советского правительства и региональными руководителями, допустившими «перегибы» на местах. Выявлен архивный документ о том, что инициатором репрессивной политики в отношении крестьянства является генеральный секретарь ЦК ВКП (б) И. В. Сталин. Именно лидер правящей партии возглавлял комиссию Политбюро ЦК, именно он и докладывал 15 января 1930 г. на заседании высшего партийного органа план организации массового раскрестьянивания. Комплекс документов о реализации этого замысла, отложился в так называемой «Особой папке» Политбюро ЦК ВКП(б).

По размаху предстоящих преобразований, возрождению лозунга об обострении классовой борьбы, возвращению к повседневным методам продразверстки и террора населения, можно утверждать, что И. В. Сталину не давали покоя лавры вождя Великой Октябрьской социалистической революции В. И. Ленина. Вторая социалистическая революция, намеченная к осуществлению И. В. Сталиным в январе - апреле 1930 г., вполне могла отодвинуть на второй план все ленинские достижения. Кстати, в перспективе, в теоретическом отношении, можно было объявить Октябрьский переворот 1917 г. всего лишь попыткой революционных преобразований, к тому же неудачной попыткой, поскольку правящей партии пришлось частично отказаться от революционных завоеваний, возродить элементы капитализма, называя этот процесс новой экономической политикой. Итак, столбовую дорогу сталинской революции 1930 г., долой капитализм с новой экономической политикой, все лавры новому победителю, власть пролетариату, крестьян – в пролетарии. В действительности произошло ослабление политических прав трудового народа, лишение возможности избирать власть по своему свободному выбору. Модернизацию и мобилизационную советскую экономику предстояло осуществить в интересах будущей мировой пролетарской революции.

Список литературы

Белова, А. В. Фантом «Экономической теории» в условиях тоталитаризма: по поводу статьи И. А. Евдокимова “Хозяйственные отношения в теоретических трудах Иосифа Сталина“» // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Экономика и управление. – 2019. - № 4 (48). – С. 214-220.

Волкова, Е. П. Феномен «кулака» в советской печати периода коллективизации (1928-1932): признаки, особенности культивирования и качественные изменения враждебного образа // Вестник Московского университета. Серия 10: Журналистика. – 2013. - № 3. – С. 72-87.

Суслов, А. Б. Изъятие крестьянской собственности в процессе социалистического преобразования деревни в начале 1930-х гг. (На примере Пермского края). // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - Тамбов: Грамота, 2013. - № 1 (27). В 2 ч. Ч. 2. - C. 172-177.

References

BELOVA, A. V. Fantom “Ekonomicheskoi teorii” v usloviyakh totalitarizma: po povodu stat'i I. A. Evdokimova “Khozyaistvennye otnosheniya v teoreticheskikh trudakh Iosifa Stalina” [Phantom of the "Economic theory" under the conditions of totalitarianism: Concerning I. A. Evdokimov’s article “Economic relations in the theoretical works of Joseph Stalin.” In Russ.]. IN: Vestnik Tverskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Ekonomika i upravlenie [Bulletin of the Tver State University. Series: Economy and administration], 2019, no. 4 (48), pp. 214-220.

VOLKOVA, E. P. Fenomen “kulaka” v sovetskoi pechati perioda kollektivizatsii (1928-1932): priznaki, osobennosti kul'tivirovaniya i kachestvennye izmeneniya vrazhdebnogo obraza [Phenomenon of the “kulak” in the Soviet press of the Collectivization period (1928–32): Signs, features of cultivation, and qualitative changes in the enemy image. In Russ.]. IN: Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriya 10: Zhurnalistika [Bulletin of the Moscow University. Series: Journalism], 2013, no. 3, pp. 72-87.

SUSLOV, A. B. Iz"yatie krest'yanskoi sobstvennosti v protsesse sotsialisticheskogo preobrazovaniya derevni v nachale 1930-kh gg. (Na primere Permskogo kraya) [Seizure of peasant property in the process of socialist transformation of the countryside in the early 1930s: The case study of the Perm Krai. In Russ.]. IN: Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i yuridicheskie nauki, kul'turologiya i iskusstvovedenie. Voprosy teorii i praktiki [Historical, philosophical, political, and legal sciences, culturology and study of art]. Tambov, Gramota publ., 2013, no. 1 (27). In 2 parts. Part 2, pp. 172-177.

Сведения об авторах

Анфертьев Иван Анатольевич, доктор исторических наук, доцент, Российский государственный гуманитарный университет, Историко-архивный институт, исторический факультет, кафедра истории России новейшего времени, профессор, г. Москва, Российская Федерация, 8-916-252-28-22, Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

About the authors

Anfertiev Ivan Anatolievich, PhD in History, associate professor, Russian State University for the Humanities, History and Archives Institute, department of contemporary history of Russia, professor, Moscow, Russian Federation, +7-916-252-28-22, Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

В редакцию статья поступила 22.02.2021 г., опубликована (для цитирования):

Анфертьев, И. А. Сталинская ликвидация кулачества как класса и организация процесса пролетаризации советского крестьянства // Вестник архивиста. – 2021. - № 4. – С. 1229-1244. doi 10.28995/2073-0101-2021-4-1229-1244

Submitted 22.02.2021, published (for citation):

ANFERTIEV, I. A. Stalinskaya likvidatsiya kulachestva kak klassa i organizatsiya protsessa proletarizatsii sovetskogo krest'yanstva [Stalin’s Liquidation of Kulaks as Class and Organization of the Process of the Soviet Peasantry Proletarianization. In Russ.]. IN: Vestnik arhivista / Herald of an Archivist, 2021, no. 4, pp. 1229-1244. doi 10.28995/2073-0101-2021-4-1229-1244