Стенограммы сообщений ленинградцев как источник по истории блокады Ленинграда. 1941-1944 гг.

Научная статья / Scientific article

УДК 94(47).084.8+94(47)+94(470.23-25)

DOI 10.28995/2073-0101-2022-3-704-714

Чистиков, А. Н.

Санкт-Петербургский институт истории Российской академии наук, г. Санкт-Петербург, Российская Федерация

Стенограммы сообщений ленинградцев как источник по истории блокады Ленинграда. 1941-1944 гг.

Chistikov, Aleksandr N.

Saint-Petersburg Institute of History of Russian Academy of Sciences, Russian Federation

Transcripts of the Leningraders’ Narratives as a Source on the History of the Blockade: 1941–44

Аннотация

Статья посвящена истории создания, характеристике стенографических записей сообщений ленинградцев, живших в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. в осажденном городе, определению значения данного исторического источника для изучения ленинградской блокады. Идея сбора материалов о городе в годы войны, возникшая осенью 1941 г., была реализована сотрудниками Ленинградского института истории ВКП(б), приступившими к подготовке хроники о Ленинграде и области в период Великой Отечественной войны. Заметной частью этой работы стала стенографическая запись рассказов воинов, партизан, сражавшихся в Ленинградской области и жителей осажденного города. Начатая весной 1942 г., эта деятельность ленинградских историков активизировалась с апреля 1943 г. и завершилась в начале 1948 г. Подготовленные стенограммы отложились в описи 10 фонда Р-4000 Центрального государственного архива историко-политических документов Санкт-Петербурга. Из 650 архивных дел свыше 350 составили записи бесед с ленинградцами. Около 130 единиц хранения, представлявших собой дублеты, были переданы в 1960-е гг. в нынешний Санкт-Петербургский институт истории РАН и сформировали основной корпус дел фонда 332 Научно-исторического архива Санкт-Петербургского института истории РАН. Как правило, респондентами становили руководители среднего звена: директора и начальники, председатели райисполкомов и секретари райкомов, но были также рядовые работники и инженеры, педагоги и милиционеры, деятели науки, культуры и искусства. Для представителей некоторых профессий и должностей в 1944-1945 гг. были подготовлены опросники, позволявшие выявить общие черты жизни горожан и специфику деятельности респондентов. Разнообразный охват интервьюируемых и широкий диапазон вопросов дополнялись возможностью рассказчика использовать при ответах различные делопроизводственные документы. Созданию не только объемной, но и сравнительно объективной картины о жизни и деятельности горожан в блокированном Ленинграде способствовали «свежесть воспоминаний» и наличие в качестве собеседника ленинградца, прошедшего те же испытания. Всё же влияние самоцензуры ощущалось, и если на прямые искажения шли немногие, то исключение из окончательного текста некоторых «неудобных» с точки зрения автора мест встречалось гораздо чаще. Изучение стенограмм позволило выявить новые факты истории военного Ленинграда, расширить представление о блокадной повседневности, придать импульс для анализа этой эпохи с точки зрения истории эмоций и микроистории. Наиболее ценные и интересные стенограммы могут быть изданы в виде сборников.

Abstract

The article is devoted to the history of creation and characterization of transcripts of narratives of the Leningrad citizens who lived in the besieged city during the war. The article is to determine the significance of this historical source for the study of the siege of Leningrad. The idea to collect materials on the wartime city emerged in autumn 1941 and was implemented by the staff of the Leningrad Institute for the History of the CPSU, who began to prepare chronicles of Leningrad and its region during the Great Patriotic War. A notable part of this work was stenography of stories of the soldiers and partisans who fought in the Leningrad region and of the residents of the besieged city. The work of the Leningrad historians began in spring 1942, intensified in April 1943, and was completed in early 1948. The prepared shorthand notes were preserved in series 10 of the fond R-4000 of the Central State Archive of Political and Historical Documents of St. Petersburg. Over 350 of the 650 archival documents are records of conversations with the Leningrad residents. In the 1960s, 130 items (duplicates) were transferred to the St. Petersburg Institute of History of the Russian Academy of Sciences, forming the body of fond 332 of the Scientific-Historical Archive of the St. Petersburg Institute of History of the Russian Academy of Sciences. As a rule, the respondents were middle-ranking executives: directors and chiefs, chairmen and secretaries of district executive committees (raikoms); but there also were ordinary workers and engineers, teachers and policemen, scientists and artists. Questionnaires were prepared for representatives of some professions and positions in 1944–45, which permitted to identify common features in the life of citizens and specifics of the respondents' activities. Varied scope of the interviewees and wide range of questions were supplemented by the possibility for the narrator to use various documents in their answers. The "freshness of memories" and narration to a Leningrad resident, who had undergone the same ordeal, contributed to creation of voluminous and relatively objective picture of life and activities of citizens in besieged Leningrad. Nevertheless, self-censorship was apparent, and while few made direct distortions, exclusion of some “inconvenient” (in narrator’s opinion) details from the final text was quite common. The study of transcripts permits to reveal new facts about the history of wartime Leningrad, to broaden our understanding of the blockade everyday life, and to give impetus to the analysis of the era in terms of history of emotions and micro-history. Most valuable and interesting transcripts can be published in anthologies.

Ключевые слова

Великая Отечественная война 1941-1945 гг., Ленинград, блокада, исторический источник, архив, стенограмма.

Keywords

Great Patriotic War of 1941–45, Leningrad, blockade, historical source, archive, transcript.

Среди множества разнообразных источников по истории блокады и обороны Ленинграда на периферии внимания исследователей до сих пор остается значительный комплекс стенографических записей бесед с ленинградцами, жившими в годы войны в осажденном городе, воинами и партизанами, участвовавшими в боях на территории Ленинградской области. Статья и посвящена истории создания, характеристике этого источника, определению его значения для изучения ленинградской блокады.

Первые попытки сбора материалов о блокаде Ленинграда относятся к осени 1941 г. До весны 1942 г. подобные предложения появлялись неоднократно. Их инициаторами выступали ленинградские писатели и журналисты, районные партработники, ученые ленинградских академических учреждений, но по разным причинам эти идеи не воплотились в жизнь. В апреле 1942 г. по распоряжению горкома партии к сбору материалов, связанных с жизнью Ленинграда в военное время, были привлечены сотрудники Ленинградского института истории ВКП(б). Осенью того же года они записали первые рассказы жителей блокированного города. С апреля 1943 г. после принятия совместного постановления бюро горкома и обкома партии о сборе материалов и составлении хроники «Ленинград и Ленинградская область в Отечественной войне против немецко-фашистских захватчиков» началась активная работа, продолжавшаяся до 1948 г.

Ленинградцы действовали самостоятельно, хотя, несомненно, знали об аналогичной работе, которую - в масштабах всей страны - вела в Москве Комиссия по истории Великой Отечественной войны (так называемая Комиссия Минца). Ей посвящено несколько работ, из которых отметим коллективный труд 2015 г., содержащий главу об особенностях источниковедческого анализа стенограмм бесед с участниками событий. Ленинградские материалы изучали А. Н. Чистиков и А. Ю. Павловская. Первый, на примере подготовки стенограмм и их содержания, показал действия местных партийных органов по формированию памяти о блокаде, вторая проанализировала вопросники и пришла к выводу о том, что вопросник, адресованный сотрудникам милиции, «субверсировал главенствующий нарратив остальных вопросников о “лучших людях”».

Стенограммы сообщений и записи бесед впоследствии вошли в опись 10 фонда 4000 Центрального государственного архива историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГАИПД СПб). В 1960-е гг. более 130 стенограмм, являющихся дублетами, были переданы в Ленинградское отделение Института истории СССР АН СССР для подготовки документальной публикации, и в настоящее время они составляют основную часть фонда 332 Научно-исторического архива Санкт-Петербургского института истории РАН (НИА СПбИИ РАН). На сегодняшний день в ЦГАИПД СПб имеется 650 стенограмм, которые можно разделить на три крупных блока: сообщения военнослужащих (102 дела), рассказы партизан (88 дел) и записи бесед с жителями Ленинграда и Ленинградской области (в рамках до 1944 г.) – 460 дел. В последней группе более трех четвертей составляют стенограммы горожан.

По большей части респондентами становились руководители среднего звена: директора предприятий и институтов, начальники и заведующие разными организациями и учреждениями, секретари райкомов, председатели райисполкомов и их заместители. Вместе с тем, опрашивались рядовые рабочие и мастера, инженеры и секретари низовых партийных организаций, педагоги и медики, работники милиции и прокуратуры, деятели искусства, культуры и науки. Хотя не все районы города, организации и учреждения были представлены в равной мере, в целом изучение этих сообщений позволяет выделить как общие характеристики, так и особенности жизни блокированного города.

Во многом это связано с разработанными интервьюерами вопросниками. Они не датированы, но по содержанию их можно отнести к 1944-1945 гг. Велика вероятность, что подобные перечни существовали и раньше, так как многие стенограммы 1943 г. по стилю изложения сходны с ответами на вопросы.

В ЦГАИПД СПб сохранилось несколько опросников, подготовленных, в частности, для директоров предприятий, политорганизаторов и работников домохозяйств, председателей райисполкомов, секретарей райкомов, работников милиции. Специфика деятельности интервьюируемых влияла на тематику вопросов. Милиционеров спрашивали о борьбе с каннибализмом, хищениями, о помощи беспризорным и безнадзорным детям, директоров – о выполнении производственных планов, женском труде, подсобных хозяйствах, работников домохозяйств – об обеспечении порядка в домах, организации групп самозащиты, деятельности санитарно-бытовых комиссий, советских работников – о мобилизации и развертывании госпиталей, хозяйственных и бытовых проблемах района, а секретарей райкомов – о помощи предприятиям и Красной армии, о новых формах партийной работы. Были среди вопросов и общие темы: реакция населения на начало войны, эвакуация, положение в Ленинграде зимой 1941-1942 г., очистка города весной 1942 г. Всем респондентам, кроме секретарей райкомов, задавался вопрос о смертности в первую блокадную зиму, но постановка его отличалась. От директора предприятия хотели услышать данные о смертности по цехам, профессиям, прослойкам коллектива, среди мужчин и женщин. Работникам домохозяйств предлагали ответить на вопросы не только о смертности жильцов, но и о помощи в организации похорон, сборе трупов из квартир. Председатель райисполкома отвечал примерно на те же вопросы (количество умерших «в разные недели и месяцы голодной зимы», организация уборки трупов и их захоронение и какие трудности встречались при этом), но уже в масштабе района. Милиционерам предлагалось рассказать о работе «по выявлению среди населения погибших от голода», о выдаче удостоверений или составлении актов о смерти, сборе трупов на улицах, во дворах и в квартирах, об организации моргов.

Разнообразный охват интервьюируемых и широкий диапазон вопросов, по замыслу организаторов опроса, должны были способствовать созданию объемной и довольно объективной картины о жизни и деятельности горожан в блокированном Ленинграде. Кроме того, респондентам предлагалось использовать при ответе разные делопроизводственные документы, что повышало надежность рассказа. В примечании к вопроснику для комсомольских руководителей указывалось на важность «сохранить для историка детали, подробности» и предлагалось «рассказать правдиво, так, как всё было и происходило». Важной деталью становилась «свежесть воспоминаний» - разговор шел о событиях, в основном происходивших в последние два-четыре года.

После изучения небольшой части стенограмм можно с осторожностью утверждать, что в основном интервьюируемые говорили правду. Вероятно, одним из факторов, располагающих к доверительной беседе, было то, что их собеседником был человек, переживший вместе с ними тяготы блокадной жизни. Это коренным образом отличалось от работы Комиссии Минца, где с фронтовиками разговаривали незнакомые люди, приехавшие из Москвы.

Сохранившиеся стенограммы заметно отличаются по объему, поскольку некоторые респонденты использовали свое право отвечать не на все вопросы. Повествование перемежалось положительными и отрицательными примерами. При этом акцент смещался в сторону положительного, что частично объясняется формулировкой вопросов.

На прямое искажение фактов решались немногие. Председатель исполкома Володарского райсовета П. Х. Мурашко утверждал, что от бомб и обстрелов «жертв было немного», а в детских учреждениях смертности не было. Гораздо большую роль играла самоцензура, особенно ярко проявляющаяся при редактировании стенографической записи. Председатель исполкома Василеостровского райсовета А. А. Кусков вычеркнул из окончательного текста фразы: «Смертность по нашему району была очень большая. В среднем в течение полугода умирало по 200-250 человек в день в районе». Упомянув в своем рассказе о фактах каннибализма во Втором жилгородке, заместитель начальника Ленинградского торгового порта Б. Л. Бернштейн удалил этот абзац из правленой стенограммы.

Неоднократные идеи о сборе в блокированном городе материалов по истории Великой Отечественной войны были реализованы сотрудниками Ленинградского института истории ВКП(б) при подготовке хроники военных лет. Частью этой трудоемкой работы стало создание корпуса стенограмм сообщений военных и гражданских лиц об их деятельности на фронте, в немецком тылу и в осажденном Ленинграде. Наличие опорных вопросов, сформулированных для респондентов определенных профессий, «свежесть воспоминаний», подкрепляемая делопроизводственными документами, наличие в качестве интервьюера-собеседника ленинградца, прошедшего те же испытания, – все это делало рассказы горожан в большей степени объективными, нежели позднейшие воспоминания. Все же влияние самоконтроля ощущалось, и если на прямые искажения шли немногие, то исключение из окончательного текста некоторых «неудобных» с точки зрения автора мест встречалось гораздо чаще. Значение этого источника для дальнейшего изучения ленинградской блокады трудно переоценить. Он позволяет выявить новые факты истории Ленинграда военной поры, расширить представление о блокадной повседневности, придать импульс для анализа этой эпохи с точки зрения истории эмоций и микроистории. Использование стенограмм в качестве одного из источников при написании исследовательских трудов желательно дополнить изданием сборника или серии сборников наиболее ценных и интересных стенограмм.

Список литературы

Вклад историков в сохранение исторической памяти о Великой Отечественной войне. На материалах Комиссии по истории Великой Отечественной войны АН СССР, 1941-1945 гг. - М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2015. - 383 с.

Павловская, А. Ю. Формируя память о блокаде: Ленинградский институт истории ВКП(б) как институт памяти // Мавродинские чтения - 2018. - СПб.: Нестор-История, 2018. - С. 216-219.

Чистиков, А. Н. «Мы живем в интересное время…»: Первые попытки сбора материала о блокаде Ленинграда в 1941–1942 гг. // Битва за Ленинград 1941-1944 гг.: подвиг города-героя в Великой Отечественной войне. - СПб.: Нестор-История, 2019. - С. 5-13.

Tscistikov, A. Die Staatsmacht und die Formierung des Gedӓchtnisses an die Blockade: Stenografische Aufzeichnungen der Berichte von Leningrader Bürgern 1943-1948 // Erinnerung an Diktatur und Krieg: Brennpunkte des kulturellen Gedӓchtnisses zwischen Russland und Deutschland seit 1945. De Gruyter Oldenbourg, 2015. S. 83-89.

References

Vklad istorikov v sokhranenie istoricheskoi pamyati o Velikoi Otechestvennoi voine. Na materialakh Komissii po istorii Velikoi Otechestvennoi voiny AN SSSR, 1941-1945 gg. [Contribution of historians to preservation of historical memory of the Great Patriotic War: Materials of the Commission for the History of the Great Patriotic War of the Academy of Sciences of the USSR, 1941–45. In Russ.] Moscow; St. Petersburg, Tsentr gumanitarnykh initsiativ publ, 2015, pp. 131–140.

PAVLOVSKAYA, A. Yu. Formiruya pamyat' o blokade: Leningradskii institut istorii VKP(b) kak institut pamyati [Shaping the memory of the blockade: Leningrad Institute for the History of the CPSU as an institution of cultural memory. In Russ.]. IN: Mavrodinskie chteniya [Mavrody Readings]. St. Petersburg, 2018, pp. 216–219..

TSCISTIKOV, A. Die Staatsmacht und die Formierung des Gedӓchtnisses an die Blockade: Stenografische Aufzeichnungen der Berichte von Leningrader Bürgern 1943-1948. IN: Erinnerung an Diktatur und Krieg: Brennpunkte des kulturellen Gedӓchtnisses zwischen Russland und Deutschland seit 1945. De Gruyter Oldenbourg, 2015, pp. 83–89.

CHISTIKOV, A. N. “My zhivem v interesnoe vremya…”: Pervye popytki sbora materiala o blockade Leningrada v 1941-1942 gg. [“We live in an interesting time …”: The first attempts to collect materials on the blockade of Leningrad in 1941–42. In Russ.]. IN: Bitva za Leningrad 1941-1944 gg.: podvig goroda-geroya v Velikoi Otechesnvennoi voine [Battle of Leningrad of 1941–44: The endeavor of the hero city in the Great Patriotic War. In Russ.] St. Petersburg, 2019, pр. 5–13.

Сведения об авторе

Чистиков Александр Николаевич, доктор исторических наук, Санкт-Петербургский институт истории Российской академии наук, отдел современной истории России, заведующий отделом, г. Санкт-Петербург, Российская Федерация, +7-812-235-15-80, +7-911-281-00-93

About the authors

Chistikov Aleksandr Nikolaevich, D.Sc. in History, St. Petersburg Institute of History of the Russian Academy of Sciences, Department of Modern History of Russia, Head of Department, St. Petersburg, Russian Federation, 8-812-235-15-80, 8-911-281-00-93.

В редакцию статья поступила 16.03.2022 г., опубликована (для цитирования):

Чистиков, А. Н. Стенограммы сообщений ленинградцев как источник по истории блокады Ленинграда. 1941-1944 гг. // Вестник архивиста. – 2022. - № 3. – С. 704-714. doi 10.28995/2073-0101-2022-3-704-714

Submitted 16.03.2022, published (for citation):

CHISTIKOV, A. N. Stenogrammy soobshchenii leningradtsev kak istochnik po istorii blokady Leningrada. 1941-1944 gg. [Transcripts of the Leningraders’ Narratives as a Source on the History of the Blockade: 1941–44. In Russ.]. IN: Vestnik arhivista / Herald of an Archivist, 2022, no. 3, pp. 704-714. doi 10.28995/2073-0101-2022-3-704-714