Обуздание Смуты: практики коммеморации в российской провинции в 1918 г. По материалам Государственного архива Пензенской области

Научная статья

УДК 93/94+930.23+321.01+304.444+316.42+32.019.5+659.4+304.44+304.2+321.8+328.18+379.8+379.8.09+379.82+321.6+342.2+395.3+930.25

doi 10.28995/2073-0101-2024-3-703-717

Для цитирования

Сухова, О. А. Обуздание Смуты: практики коммеморации в российской провинции в 1918 г. По материалам Государственного архива Пензенской области // Вестник архивиста. 2024. № 3. С. 703-717, doi 10.28995/2073-0101-2024-3-703-717

Сухова, О. А.

Пензенский государственный университет, г. Пенза, Российская Федерация

Обуздание Смуты: практики коммеморации в российской провинции в 1918 г. По материалам Государственного архива Пензенской области

Порожденный дихотомией хронотопа повседневности, феномен советской праздничной культуры в последние десятилетия превратился в явную и устойчивую константу исторической науки. Истоки этого тренда обнаруживаются в 1970-е гг. и связаны с растущим интересом к изучению символики и ритуалов советской действительности. Массовый праздник как специфическая форма господства стал «удобным» аргументом в системе теоретического обоснования СССР как «пропагандистского государства», «инсценирующей диктатуры». С позиций социального конструкционизма революционные праздники и юбилеи интерпретируются как символические практики формирования «нового» общества и человека, средство построения новой политической культуры, восприятие репрезентативного образа власти и революции, формы коммеморации, утверждения новых традиций и ценностей, инструменты визуализации идеологии, конструирования синтетической реальности. Разработанный методологический инструментарий успешно осваивается региональной историографией.

В предметной области memory studies повседневность праздника проявляется в образах мемориальной культуры и символике мемориальной политики, служит средством закрепления коллективных воспоминаний, обеспечивающих не только легитимность действующей власти, но и формирующих идентичность, чувство общности. Коммеморативное предназначение праздника возрастает в связи с трансформацией содержания «учредительного мифа», первоосновы коллективной памяти.

Масштаб праздничного преобразования городского пространства, декорирование целых зданий и улиц, футуристичная основа праздничной концепции столиц отражали историческое значение момента и роль зрелищного искусства в утверждении новых ценностей и смыслов. Революция праздника в российской провинции была в большей степени ориентирована на архитипичную модель, на традиционное значение коммеморативных практик.

Рассмотрим трансформацию функционала массовых праздников в 1918 г. на примере Пензенской губернии. Корпус источников, позволяющих разграничить политический, архитипичный и рекреационный фреймы советских праздников, выявить семантическое значение фиксации коммеморативных практик в официальном и публичном дискурсе региональных властей, представлен делопроизводственной документацией, а также материалами периодической печати.

Первым актом собственно советской коммеморации становится декрет «О памятниках республики» от 12 апреля 1918 г. Буквально следуя положениям декрета, пензенские большевики принимают решение об установке на Советской (бывшей Соборной) площади «модели памятника» Карлу Марксу. 24 апреля губернский комиссар по делам печати А. В. Кутузов поспешил рапортовать в Москву о завершении сооружения в Пензе первого в Европе памятника Карлу Марксу. Несмотря на внушительные размеры, гипсовый бюст теоретика марксизма («львиная голова, зоркий взгляд вдаль и жест оратора, еще не закончившего речь») был выполнен скорее как элемент декоративного убранства площади. 11 мая на заседании Совета депутатов было принято решение поставить памятник Карлу Марксу на месте прежнего бюста, стало быть модель памятника к этому времени была уже демонтирована. Тем не менее, возникновение мифа о первом в Европе памятнике К. Марксу подтверждает значение коммеморации как средства формирования региональной идентичности.

Утверждение революционного праздничного календаря носило принудительный характер. Так, согласно предписанию комиссариата внутренних дел всем гражданам г. Пензы под угрозой ареста до 3-х месяцев или штрафа в 6 000 руб. надлежало украсить к 1 мая все дома красными знаменами с надписью: «Российская Федеративная Социалистическая Республика». Шествие к Советской площади (административному центру г. Пензы) изначально планировалось как организованное движение профессиональных и общественных объединений, собиравшихся на нескольких определенных заранее сборных пунктах: «отдельные лица и неорганизованные толпы граждан» на площадь не допускались.

Окончательно алгоритм революционных торжеств сложится к пятилетнему юбилею Октябрьской революции «Все организации к 10 часам утра собираются к Братским могилам под руководством выделенных руководителей от каждой организации и учреждений, каждая организация должна иметь свое знамя».

Массовое вовлечение горожан в новые символические практики в публичном городском пространстве, переформатирование социальных ролей и, одновременно, апелляция к традиционным формам народных гуляний послужили реальной основой для самоидентификации участников торжеств как членов новой коммунистической общности.

Таким образом, анализ символического наполнения практик коммеморации в первый год российской революции позволяет выделить несколько уровней функционала массового праздника, важнейшие из которых: самопрезентация власти и остановка деструктивных социальных процессов, выход из Смуты, экстремального бытия. Обращение к архетипичным семантике и моделям поведения во время праздника способствовало преодолению отчужденности, атомизации локального сообщества.

Отметим при этом, что памятник К. Марксу появится в Пензе лишь в 1960 г. на месте взорванного ранее Спасского кафедрального собора. Мемориал же борцам революции сохранит свой статус главного места памяти до начала 1970-х гг.

Аннотация

На основе анализа делопроизводственной документации и материалов периодической печати в статье рассматриваются функциональные особенности организации и проведения первых массовых праздников в революционной России. Актуальность исследования определяется ускорением динамики мемориальной культуры в условиях распространения информационных технологий и цифровизации общества. В этой связи изучение закономерностей и специфики формирования коллективных воспоминаний и соответствующих моделей поведения в эпоху революции 1917 г. приобретает особое значение для решения задач современной мемориальной политики и сохранения исторической памяти. Цель исследования состоит в анализе социокультурного содержания коммеморативных практик в условиях распада государственности и эскалации революционного насилия в российской провинции. Источниковая база представлена материалами Государственного архива Пензенской области. Методологический инструментарий разработан на основе подходов истории повседневности, социального конструкционизма и истории памяти. Социокультурное содержание массового политического праздника рассматривается как взаимодействие политического, рекреационного и архетипичного элементов, что обеспечивало успех социальной адаптации и восприятия новых ценностей и смыслов. Политический контекст торжеств, репрезентация новой власти проявлялись в идее мировой революции, воплощенной в красном декоре публичного пространства, в моделях памятников основателям революционного движения, в организации митингов, шествий и военных парадов. Рекреационные ресурсы (проведение бесплатных концертов, спектаклей, раздача угощения детям и т. д.) отвечали за мнемические процессы – запоминание (запечатление) и сохранение исторической памяти о событиях революции. Архетипичное предназначение праздников первого революционного года связано со стремлением ограничить, подвергнуть забвению массовые девиации революционной эпохи. В Пензенской губернии в отличии от столичных регионов трансформация коммеморативных практик проходила с доминированием архетипичной траектории, что объясняется спецификой исторического развития. Средоточием пространственной организации «места памяти» выступил административный центр г. Пензы – Советская (бывшая Соборная) площадь. Здесь в преддверии первомайских торжеств был возведен мемориал К. Марксу, а во время мятежа Чехословацкого корпуса (28–29 мая 1918 г.) развернулись ожесточенные бои. Похороны жертв революции и появление некрополя на площади создавали новую событийную канву коллективных воспоминаний, призванную обуздать насилие и хаос, преодолеть состояние архетипичного праздника. В ходе празднования первой годовщины Октябрьской революции в г. Пензе поклонение братским могилам было дополнено организацией карнавального шествия и фейерверка, что опять-таки указывает на многоуровневый функционал массовых политических мероприятий.

Ключевые слова: революционное насилие, советские праздники, практики коммеморации, историческая память, Пензенская губерния, исторические источники.

Список литературы

Ассман, А. Длинная тень прошлого: Мемориальная культура и историческая политика. Москва: Новое литературное обозрение, 2023. 3 изд. 328 c.

Ассман, А. Новое недовольство мемориальной культурой. Москва: Новое литературное обозрение, 2016. 232 c.

Колесник, М. А., Лещинская, Н. М., Омелик, А. А., Ермаков, Е. К. Искусство оформления массовых советских праздников (1918–1923 гг.) // Журнал Сибирского федерального университета. Гуманитарные науки. 2023. 16 (11). С. 1918–1935.

Лебедева, Л. В. Формирование советской праздничной культуры в 1920‑е гг.: новые ритуалы в процессе социального конструирования // Фундаментальные исследования: научный журнал. 2015. № 2 (часть 8). С. 1784–1787.

Нежигай, Э. Н. Реализация функций праздничной культуры посредством революционных праздников в Советской России (региональный аспект) // Вестник Кубанского государственного университета. 2016. № 6. С. 36–39.

Плагенборг, Ш. Культура и Революция. Культурные ориентиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма. Санкт-Петербург: Журнал Нева, 2000. 416 с.

Попова, В. Н. Феномен революционного праздника: история появления и забвения // Вестник культуры и искусств. 2019. № 4 (60). С. 58–65.

Рольф, М. Советские массовые праздники. Москва: РОССПЭН; Фонд первого Президента России Б. Н. Ельцина, 2009. 439 с.

Сизова, А. Ю. Архетип праздника в революционных событиях 1917 г. // Тульский научный вестник. Серия: История. Языкознание. 2022. Вып. 1 (9). С. 39–54.

Шалаева, Н. В. Советский государственный праздник как механизм формирования репрезентативного образа власти и социокультурной коммуникации (1917–1920-е гг.) // Власть. 2013. Т. 21. № 1. С. 132–136.

Assman, A. (2008), Transformations between history and memory, Social Research: An International Quarterly of the Social Sciences, vol. 75, № 1, pp. 49–72.

Demina, V. (2021), Art decoration of the mass celebration of the First anniversary of the October Revolution in the history of participatory art, South-Russian Musical Anthology, № 4, pp. 6–11.

Edelman, M. J. (1971), Politics as Symbolic Action: Mass Arousal and Quiescence, Academic Press, Chicago, 188 p.

Frederick, C. (2004), Corney. Telling October: Memory and the Making of the Bolshevik Revolution, Cornell University Press, Ithaca and London, 301 p.

Geldern, J., von (1993), Bolshevik Festivals, 1917–1920, University of California Press, Berkeley, 316 p.

McDowell, J. (1974), Soviet Civil Ceremonies, Journal for the Scientific Study of Religion, vol. 13, № 3, pp. 265–279.

Сведения об авторах

Сухова Ольга Александровна, доктор исторических наук, профессор, Пензенский государственный университет, Педагогический институт им. В. Г. Белинского, историко-филологический факультет, декан, г. Пенза, Российская Федерация, 8-927-289-20-41, Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

ORCID 0000-0003-0658-736X

Сведения о грантах

Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 22-18-20015, https://rscf.ru/project/22-18-20015/

В редакцию статья поступила 31.03.2024 г., рекомендована к опубликованию 20.06.2024 г.