Автор: Н.Н. Бендик | 14 Октября 2008

Вторая мировая война создала непростую ситуацию на Северо-Востоке Китая, в том числе и в русской эмигрантской среде, поэтому документы, находившиеся в ее распоряжении, либо перемещались в другое место, либо просто уничтожались. После ввода советских войск в  августе 1945 г. в Маньчжурию специальные подразделения органов «СМЕРШ» и архивисты Дальнего Востока приняли меры по сбору этих документов и вывозу их в Россию.

Изучение комплекса документов Государственного архива РФ (ГА РФ) и Государственного архива Хабаровского края (ГАХК) позволяет считать, что в этом деле большая роль принадлежит Вере Ивановне Чернышевой - начальнику отдела госархивов Управления Народного комиссариата внутренних дел (УНКВД) по Хабаровскому краю¹. После окончания военных действий - 27 августа 1945 г. - она обратилась с рапортом   к начальнику УНКВД по Хабаровскому краю генерал-лейтенанту Долгих, а тот, в свою очередь, к столичному руководству[i], в котором обосновала необходимость командировки архивистов в Китай. С целью возвращения в СССР архивов, «имеющих  как историческую, так и оперативную ценность» вывезенных в Харбин по официальному разрешению, фирмами «Кунст и Альберс» и торговым  домом «Чурин и Ко» Министерства иностранных дел Дальневосточной республики².

 Надо отметить, что к этому времени советское командование уже имело достаточный опыт вывоза архивных материалов с  территории Западной Европы, так что  все шло по отработанной ранее системе.

Первоначально в Северную Маньчжурию предполагалось направить 11 архивистов, но к моменту отъезда из информации, полученной от начальника управления контрразведки генерал-лейтенанта Мельникова, выяснилось, что наибольшая часть  документов белоэмигрантских союзов вывезена с территории Северной Маньчжурии в г. Ворошилов-Уссурийский работниками отдела контрразведки (ОКР) СМЕРШ 1-го Дальневосточного фронта⁴,  так что необходимости в большом количестве специалистов уже не было.

Поэтому, план отправки архивистов был изменен. Их группу разделили следующим образом: на станции Пограничной и в г. Муданьцзянь остались начальник организационно-методического отделения К.П. Столяров и инспектор архивного отдела А.С. Нечипоренко. Группа сотрудников архива Тихоокеанского флота  в составе начальника архива капитана административной службы Куликова и историографа флота  подполковника Челпанова выехала в Порт-Артур и города Кореи - Гензан, Рассин, Сейсин, Юкки⁵, а из Хабаровска в Харбин вылетели В.И. Чернышева и М.Б. Стребкова⁶.

Всего в Северной Маньчжурии в командировке по сбору документов находилось 7 архивистов-дальневосточников. Они получили  специальные удостоверения, в которых содержались рекомендации всем начальникам гарнизонов и войсковых частей «оказывать содействие в сборе и отгрузке исторических документов»⁷.

Организуя работу по сбору документов на ст. Пограничная,  майор И.П. Бахмутов столкнулся с трудностями: им не позволяли осматривать помещения. Он связался с начальником оперативной группы УНКВД Приморского края майором Бородиным и при его поддержке архивисты осмотрели все здания. «Здания были пусты, - писал в докладной записке И.П. Бахмутов, - только в 2-х комнатах помещения, занимаемого отделением бюро российских эмигрантов, найдена россыпь документальных материалов. Большинство документов изорвано, в грязи (следы частого хождения солдат). Мной установлено, что начальником ОКР СМЕРШ стрелкового корпуса подполковником Охапкиным взяты наиболее важные документы… Остальные были изорваны и разбросаны солдатами, заходившими в здание»⁸. Дав указания К.П. Столярову  о тщательном сборе всей россыпи, он выехал в Муданьцзян.

В г. Муданьцзян в результате упорных боев были разрушены здания, пожаром уничтожены многие материальные ценности, в том числе архивы. Не растрачивая драгоценное время, Бахмутов отправился в Харбин. Там он остановился в опергруппе контрразведки СМЕРШ 1-го Дальневосточного фронта и сразу приступил к поиску документов. Разведчики предоставили  информацию о российских эмигрантских организациях и их адреса.  Однако к этому времени многие здания, занимаемые до прихода наших войск организациями эмигрантов,  уже были опечатаны по распоряжению советского консульства в Харбине. Но вице-консул Н.П. Савченко разрешил вскрыть помещение и взять все материалы, которые остались⁹. Вскоре на подмогу И.П. Бахмутову прибыли В.И. Чернышева и М.Б. Стребкова и началась кропотливая работа по сбору документов. После первых дней работы стало ясно, что надо собрать все, «что только возможно по истории русской эмиграции в Китае».

В.И. Чернышева в докладной записке позже писала: «Наша работа по розыску документов осложнялась тем, что на территории Маньчжурии не было ни единого архивного учреждения. Все материалы ведомственных, правительственных учреждений хранились в канцеляриях, а потом произвольно уничтожались. Судя по наличным материалам, документы наиболее важных правительственных учреждений заранее были уничтожены»¹⁰.

Кроме поиска документов в присутственных зданиях эмигрантов, архивисты стремились собрать все, что представляло собой источники по истории Дальнего Востока и эмиграции.  Без помощи самих эмигрантов это было бы очень сложно.  Одним из важных моментов служебной командировки представляли собой встречи с бывшими россиянами. Среди них были известные администраторы, представители древних дворянских родов, военоначальники, предводители казачества, ученые, творческая интеллигенция: княгиня Долгорукова, адъютант адмирала М.С. Кондратенко Алексеев, участник брусиловского прорыва генерал-майор Обухов,  последний Приамурский генерал-губернатор Н.Л. Гондатти и многие другие.

Беседы с ними  позволили лучше ориентироваться в поиске, собрать дополнительно документы. Впоследствии В.И. Чернышева написала интересные воспоминания о встречах с эмигрантами, которые хранятся в ее фонде и теперь доступны каждому исследователю¹¹.

В ходе работы напрашивались неутешительные выводы: многие наиболее ценные документы, особенно прошлых лет, периода Гражданской войны хранились лично у бывших руководителей или  их помощников. Архивисты ориентировали работников отдела контрразведки СМЕРШ, в частности полковников Семенова, Бухтиярова, подполковника Тяпуева, в оперативной работе обращать внимание  на архивные материалы, но это оказалось безрезультативно.

При тщательном осмотре в Харбине таких  помещений, где размещались «Союз казаков» (Китайская ул., 8), «Союз военных в Восточной Азии» (Конная ул., 39), «Христианский союз молодых людей» (Диагональная ул., 155),  особый отдел «Кио-Ва-Кай», японская военная миссия, жандармское управление,  архивных материалов обнаружить не удалось¹². однако времени на осмотр помещений всех 132-х эмигрантских организаций было. Остались необследованными многие фирмы, литературные объединения, союзы, землячества, армянское, грузиское, мусульманское, еврейское общества. За месяц командировки сделать это было невозможно. «Чтобы разыскать эти материалы, - считал И.П. Бахмутов, - необходима специальная работа ОКР СМЕРШ многих воинских частей…»¹³.  

Архивистам  Тихоокеанского флота, отправившимся по другому маршруту,  стали известны факты уничтожения документов. В Порт-Артуре в одной из воинских частей архивы жгли в течение месяца, ими топили печи. В другие города запланированные по их маршруту  Гирин и Чань-Чунь, наши архивисты не попали из-за отсутствия с ними железнодорожного сообщения и по причине передачи этих городов под юрисдикцию китайских властей¹⁴.

Однако майору Бахмутову удалось установить, какие документы вывезли органы  контрразведки «СМЕРШ». Получить информацию было очень трудно, службы тщательно ее скрывали. В докладной записке Бахмутова указаны следующие сведения: в управление контрразведки «СМЕРШ» 1-го Дальневосточного фронта (позже ОКР «СМЕРШ» Приморского военного округа в г. Ворошилов-Уссурийском) поступила картотека по учету эмигрантов, анкеты, переписка белоэмигрантских организаций с японской военной миссией, документы школы «Асано», переписка бывшего швейцарского консула Бринера, бумаги украинских националистов, материалы «Кио-Ва-Кай», периодические издания. В ОКР «СМЕРШ» 1-й Краснознаменной армии (позже армия дислоцировалась в г. Спасске)  были приняты документы особого отдела «Кио-Ва-Кай», БРЭМ, материалы по истории г. Харбина; в ОКР «СМЕРШ» Тихоокеанского флота (г. Владивосток)  оказались анкеты белых эмигрантов, проживавших в Корее, печатные издания. Часть документов поступила в ОКР «СМЕРШ» Амурской речной флотилии¹⁵.

 Архивисты неоднократно ставили вопрос о передаче всех архивных материалов в госархив Хабаровского края. Однако получить что-либо от «СМЕРШ» было не просто. Генерал-лейтенант Мельников на специальный запрос ответил: « Когда все материалы посмотрим, отберем что нам нужно, остальное передадим вам».  Того же мнения придерживался полковник Бухтияров¹⁶. Дальнейшая судьба названных документов автору статьи пока неизвестна. Есть основания полагать, что частично они все же поступили на хранение в государственный архив Хабаровского края, но когда и при каких обстоятельствах установить не удалось.

Подводя итоги своих розысков,  руководители архивных отделов В.И. Чернышева и И.П. Бахмутов составили отчеты и докладные записки о командировке,  подробно описали то, что нашли и возможные дальнейшие пути поиска для окончательного сбора всех архивных материалов по харбинской эмиграции. Но их предложения остались без внимания.

Все архивные документы и печатные издания, обнаруженные в Северной Маньчжурии (около трех тонн¹⁷), были доставлены через ст. Пограничную и г. Ворошилов-Уссурийский  в г. Хабаровск.

Судя по рапортам и докладным запискам, из Харбина были вывезены фонды следующих белоэмигрантских организаций:  Харбинского комитета помощи русским беженцам (128 ед. хр. за 1923-1945 гг. – отчеты, протоколы, справки, анкеты лиц бежавших из СССР, переписка);  Харбинского общественного самоуправления (53 ед. хр. 1908- 1945 гг. – протоколы заседаний и документы о деятельности); Главного бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурской империи (130 ед. хр. и россыпь, крайние даты еще не были установлены – канцелярия, документы культурно-просветительного, благотворительного отделов, отдела регистраций); Дальневосточного объединения русских, окончивших высшие учебные заведения (9 ед. хр. 1931-1933 гг.);  Союза домовладельцев и землевладельцев (27 ед. хр. 1927-1944 гг. – списки домовладельцев г. Харбина); Трудовой крестьянской фашистской партии (россыпь, пропагандистский материал «Фашистское переустройство России», «Борьба РФС с ГПУ»,  программы, бюллетени союза фашистской молодежи «Восходы» и др.), а также особого отдела «Кио-Ва-Кай» (россыпь, отчеты, разработки мероприятий среди молодежи, материалы комиссии по описанию истории г. Харбина). Кроме того, в Харбине была собрана россыпь различных союзов молодежи, кружков, обществ¹⁸.

На  ст. Пограничной были собраны фонды отделения Дальневосточного союза военных (россыпь, приказы, списки, переписка ), списки национального объединения  русских разведчиков (НОРР) и отчеты о его работе, а также другие документы¹⁹.

Кроме того, было вывезено большое количество печатных изданий: книг, эмигрантских газет, журналов, справочников, настольных календарей и т.п. Их значительная часть составляет комплекс наиболее ценных материалов научно-справочной библиотеки Государственного архива Хабаровского края.

Специальная командировка архивистов достигла своей основной цели, уникальные документы были доставлены в архив Хабаровского края.

На сегодняшний день все фонды по истории Харбинской эмиграции, рассекреченные в 1988 году,  – уникальное документальное собрание государственного архива Хабаровского края. Исследование его активно ведется как российскими, так и зарубежными учеными.