Частные письма сибирских ссыльных о «Туруханском бунте». 1908–1912 гг.

Автор: Д. А. Бакшт | 07 Мая 2018

УДК 94(57)

Д. А. Бакшт

Красноярский государственный педагогический университет им. В. П. Астафьева, г. Красноярск, Российская Федерация

Частные письма сибирских ссыльных о «Туруханском бунте». 1908–1912 гг.

К 100-летию Государственной архивной службы России

Dmitrii A. Baksht

V. P. Astafiev Krasnoyarsk State Pedagogical University, Krasnoyarsk, Russian Federation

Private letters of Siberian exiles about the ‘Turukhansk revolt’: 1908–1912

Аннотация

Статья посвящена исследованию Туруханского края как территории с особыми климатическими условиями и, как следствие, с особыми государственными институтами управления на фоне модернизационных процессов конца XIX – начала ХХ века. Определение этой части Енисейской губернии как района массовой ссылки вследствие Первой русской революции 1905–1907 гг. замедлили процесс интеграции местности в общую систему управления. Частные письма ссыльных являются важным историческим источником, раскрывающим некоторые аспекты повседневной жизни поднадзорных лиц в межреволюционный период. «Туруханский бунт» зимы 1908–1909 гг. выявил не только неэффективность ссылки как меры наказания, но и показал основные проблемы края: архаичные и малочисленные институты управления, слабые транспортные связи с южными уездами губернии, низкая плотность населения и отсутствие сведений у губернских и столичных чиновников о местности. Органы Департамента полиции МВД в рассматриваемый период расширили практику перлюстрации корреспонденции, поскольку расширился состав участников революционного движения. Сибирские ссыльные, попав в категорию лиц, чья корреспонденция была обязательна к просмотру, в большинстве случаев из-за неопытности не предпринимали мер к шифрованию своих сообщений. Сохранившиеся материалы перлюстрации освещают «Туруханский бунт» неоднозначно: присутствует и одобрение, и осуждение действий участников событий; повествуется о крайней степени жестокости карательных отрядов по отношению даже к тем, кто не был причастен к акции сопротивления. Тема сибирской ссылки начала ХХ века имеет потенциал своего изучения. Недостаточность исследований частной рефлексии ссыльных относительно «обыкновенного» насилия, как со стороны антиправительственных групп, так и карательных государственных органов. Дифференциация по политико-партийной или социально-классовой принадлежности недостаточна. Как показали выявленные материалы, значительный разрыв присутствовал между несколькими потоками ссыльных: высланные в разгар Первой русской революции отличались от ссыльных 1910-х гг. Сделан вывод о том, что эго-источники при отходе от прежнего подхода изучения ссылки перестают иметь второстепенное значение перед иными видами исторических источников. Их «субъективность» при качественной работе с текстом становится преимуществом.

Abstract

The article studies the Turukhansk region as a territory with distinct climatic conditions and, consequently, with distinctive state management institutions and does so in the context of modernization processes of late 19th – early 20th century. This part of the Yenisei gubernia having become a region of mass exile after the First Russian Revolution of 1905–1907, its integration into a general system of management slowed down. Private letters of exiles are an important historical source, they reveal many aspects of the daily life of the persons under supervising in the inter-revolutionary period. The ‘Turukhansk revolt’ in the winter of 1908/09 revealed not only the ineffectiveness of exile as a penal measure, but also severel major problems of the region: archaic and scanty management institutions, lack of transport communication with southern uezds of the gubernia, underpopulation, and also gubernia and metropolitan officials’ ignorance of local affairs. The agencies of the Police Department of the Ministry of Internal Affairs expanded the practice of perlustration as involvement in the revolutionary movement grew. Siberian exiles had their correspondence routinely inspected, and yet in most cases they were inexperienced enough not to encrypt their messages. Surviving perlustration materials offer an ambivalent picture of the ‘Turukhansk revolt’: there were both approval and condemnation of the participants’ actions. The documents tell a tale of extreme cruelty of the punitive detachments even towards those who were not involved in the resistance. The subject of the Siberian exile of the early 20th century has research potential. There is virtually no scholarship on the exiles’ self-reflection concerning the ‘common violence’ of both anti-governmental groups and state punitive agencies. Diversification in political/party or social/class affiliation is not enough. The new materials have revealed a significant gap between several ‘streams’ of exiles: those banished to Siberia in midst of the First Russian Revolution differed from those exiled in 1910s. The article concludes that, having departed from the previous approach to studying the exile, ego-sources cease to be of lesser importance than other types of historical sources. Their subjectivity becomes an advantage for a high-quality text analysis.

Ключевые слова

Архивный документ, исторический источник, Сибирь, ссылка, перлюстрация, эго-документ.

Keywords

Archival document, historical source, Siberia, exile, perlustration, ego-document.

Сибирская ссылка как объект исторического изучения после упразднения однопартийной политической системы и распада СССР перестала привлекать исследователей. Сформировавшаяся иллюзия об исчерпывающем исследовании политической ссылки в годы господства политической идеологии в общественных науках отталкивает от изучения этого института. В то же время некоторые мифы советской историографии и поверхностные суждения о сибирской ссылке, российском карательном и бюрократическом аппарате позднеимперского периода приводят к некоторым заблуждениям о России как воплощении «полицейского государства» в негативном смысле. Хотя в настоящее время такая квалификация подвергается серьезной критике с использованием ряда аргументов, проникновение самодержавия на различные уровни управления признается «ограниченным», но выявление неэффективности сибирской ссылки выглядит как некое «открытие». В этой связи следует согласится с мнением о том, что в настоящее время есть все условия для изучения этого карательного института.

Письма как отдельная группа источников относится к категории, обозначаемой в советской историографии как «источники личного происхождения», а в настоящее время именуемой введенным Ж. Прессером в 1950-х гг. термином «эгодокумент» (англ. – egodocument). Как верно заметила Б. фон Крузенштерн, такая классификация источника недостаточна и формальна. «Посторонние сведения» могут полностью выместить из текста само-рефлексию и переживания автора.

В этой связи письма начала ХХ века исследуются на более качественном уровне. В качестве одного из важных исторических источников следует рассматривать материалы перлюстрации. Благодаря работам некоторых отечественных историков перлюстрация стала самостоятельным предметом изучения.

«Туруханским бунтом» принято называть деятельность вооруженной группы ссыльных на территории Туруханского края в 1908–1909 гг. Название закрепилось под влиянием статьи Я. М. Свердлова с одноименным названием.

Туруханская массовая ссылка была организована с лета 1906 г. для осуществления административной высылки и ссылки по суду лиц, замешанных, главным образом, в акциях неповиновения властям и вооруженных восстаниях. К 1908 г. в регионе находилось более 550 человек.

Слабость полицейского надзора в Туруханском крае характеризовали не только высокий процент побегов (17,85% в 1908 г.), но и достаточно интенсивный процесс складывания «колоний» («коммун») в местах водворения, что было характерно для всей Сибири. В результате, появилась агрессивная группа лиц («коммуна»), намеревавшаяся в 1909 г. путем захватов и грабежей прорываться к железнодорожной магистрали.

Однако после ограбления «фактории» (торговых складов) фирмы «Рошет» в декабре 1908 г. этой группе ничего не оставалось, как в условиях суровой заполярной зимы попытаться идти к Владивостоку через Якутию. Захват и удержание Туруханска, убийства и грабежи повлекли за собой объявление северного края на военном положении и ввод войск.

После захвата в Хатанге группы «бунтарей» осталось в живых 8 виновных в «туруханских событиях», из которых 4 человека были повешены в Красноярске, 4 – сосланы в бессрочную каторгу. Жесткость карательных отрядов выявила озлобленность местных жителей и солдат к «политическим». За время преследования группы «бунтарей» в тюрьму Енисейска пешим порядком было отконвоировано около сотни человек по подозрению в «преступной деятельности». У ссыльных отбирали охотничье оружие, а их самих подвергали избиениям.

В июле 1909 г. было снято военное положение, вскоре был перенесен административный центр в село Монастырское (современный Туруханск), введены «сухой закон» и запрет на оружие, началось возведение телеграфной линии до Хатанги. За это время количество ссыльных было уменьшено. К 1913 г. в крае под надзором состояло не более сотни человек.

Письма условно можно разделить на три группы на основании авторства письма. Первую группу составила корреспонденция непосредственных участников «бунта» (А. Дронов, С. Левин, М. Самойлов). С уверенностью можно сказать, что их письма выявлены в полном объеме, поскольку вся документация, которая имелась у них при задержании, была изъята.

Вторая группа состоит из писем свидетелей событий – ссыльных, переживших тяготы военного положения. Она интересна не только отражением переживаний авторов, описавших непосредственные события, но и самоанализом тех чувств, которые были вызваны насилием со стороны карательных войск.

Третья группа – это письма ссыльных, которые непосредственно не были задействованы в событиях 1908–1909 гг., а знали об этом по свидетельствам иных лиц (М. А. Липанский, Н. Н. Соколов). Их негативная оценка как «бунтовщиков», так и ссыльных в целом, схожа с оценкой Я. М. Свердлова, который также почерпнул сведения от «старожилов».

Последние две группы вполне возможно со временем пополнятся при выявлении новых материалов. Приведенные ниже выдержки из писем (тексты № 1 и № 2) иллюстрируют тексты дошедших до настоящего времени материалов благодаря перлюстрации сохранности полицейских архивов. Из этих документов видна глубина переживаний их авторов, умозрительно помещающих себя в контекст этих жестоких событий, в частности, и революционной эпохи, в целом.

В качестве заключения, отметим, что тема сибирской ссылки начала ХХ века имеет потенциал своего изучения. Помимо обобщающих работ и отдельных биографических исследований, недостаточно проработаны такие аспекты как рефлексия будущих крупных государственных и общественных деятелей уже постимперской эпохи относительно «обыкновенного» насилия, как со стороны антиправительственных групп, так и карателей.

Кроме того, на фоне традиции изучения ссыльных, дифференцируя их по политико-партийной принадлежности, незамеченным остается процесс смены потоков ссылки в межреволюционный период.

Таким образом, эго-источники, в том числе, тексты эпистолярного жанра, в этих вопросах перестают иметь второстепенное значение перед иными видами исторических источников. Их «субъективность» при качественной работе с текстом становится преимуществом.

№ 1

Копия фрагмента письма ссыльного Москвина М. Сутугиной

Город Енисейск Енисейской губернии

Лист II

6 Мая [1909 г.]

По коже пробегает мороз, слушая казака каким избиениям подверглись все арестованные, некоторые тут же были убиты, другие проколоты штыками для большего издевательства на пути следования в Туруханск . На наш станок они прибыли 7 Марта [1909 года].

8 человек конвоировало 15 солдат. Все арестованные были закованы в ножные и ручные кандалы, причем в ручные попарно, так что когда сидели на нарах друг против друга, руки приходилось держать вытянутыми. Лица от побоев были вспухнувшие и имели вид общий темный кровоподтек, руки имели темный цвет, а у некоторых даже отморожены.

Один из 8 был тяжело ранен и не мог совершенно подняться с нарт, кроме тяжелой раны имел отмороженные ноги вплоть до колен. Как только его отвязали, он пытался было подняться и нам, смотревшим в щели замочных окон, показалось худое измученное лицо, которое не успело показаться из нарты, как тотчас же опять упало от сильного удара прикладом по державшим нарты рукам, тело грохнулось от отсутствия опоры обратно в нарту, а куда несколько чалдан и солдат подхватили лежавшее на шубе обессиленное, раненное и избитое тело, и поволокли в избу, где бросили на пол. Другая пара еще привязанные к нарте, были перевязаны на ней и под громкий смех собравшихся чалдан и солдат барахтались на земле под ударами прикладов, до тех пор, пока не были развязаны. Каждый чалдан, каждый мальчишка считал своим долгом, если не ударить, то хотя бы ткнуть пальцем, и даже бабы считали необходимым посмеяться над измученными. И так на каждом станке: битье, издевательство, приклады и т. д.

Словом, картина была настолько потрясающая, что дня три [мы] ходили как ошеломленные, хотя были подготовлены увидеть подобную картину.

8 Мая [1909 г.]

Спустя дня четыре, стал доходить до нас смутный слух, что идут четыре солдата со стражниками и что на соседнем станке силой заставляют приносить ружья. И вот 20 марта [1909 года] вечером все 5 человек приезжают к нам.

Вот наконец дождались и утра, когда всех 7 человек позвали солдаты. Один почему-то пошел вперед, а остальные спустя 8-10 [минут]. На требования выдать ружья первый [ссыльный] ответил отказом, после чего кулаками был выкинут на улицу, где и начал избиение свойственное нападению зверей. Били железными шомполами по голове и рукам, защищающим голову, били по спине ногами, перевертывали на спину и вскакивая на грудь ногами, мяли ее. Крики избиваемого, плач детей в соседних избах, крики чалданов – все сливалось в какой-то зловещий шум и перенесло нас к инквизиции средних веков. И в конце концов избитого до полусознательного состояния раскачивали за ноги и с размаха выбросили под угол .

Государственный архив Российской Федерации. Ф. 102. Оп. 239. Д. 9. Ч. 16. Л. 51–53 об. Gosudarstvennyi arkhiv Rossiiskoi Federatsii [State Archive of the Russian Federation] (GARF), fond 102, series 239, file 9, part 16, pp. 51–53 verso.

№ 2

Фрагмент копии письма ссыльного Н. Н. Соколова В. М. Зензинову

[с. Подкаменная Тунгуска]

[1912 г.]

Живу здесь с конца 1911 г. Состав Туруханской ссылки прославился своими «качествами»... Особенно много было хулиганского элемента среди «пионеров», то есть ссыльных призыва [19]06-[19]07-[19]08 годов. Какая масса разного сброда. И как сильно «сдабривали» состав публики явными хулиганами, сутенерами и тому подобными... Но были дрянные элементы из с.-р. и с.-д., а паче того, эта «особая порода» людей, именуемая анархерами и эксистами. Только здесь узрел я их. По совести скажу, никогда я не предполагал такой гадости... Слыхали Вы, конечно, о пресловутом Туруханском бунте (1908–[1]909 гг.). Дикая нелепая история. «Итоги» ея долго будут жить в крае в виде ненависти к политике и тому подобному. Теперь, конечно, очень многое изменилось. Ведь почти поголовно все те «из стаи славных» уже кончили сроки, схлынули...

Государственный архив Российской Федерации. Ф. 102. Оп. 242. Д. 9, Ч. 25. Л. 41–41 об. Gosudarstvennyi arkhiv Rossiiskoi Federatsii [State Archive of the Russian Federation] (GARF), fond 102, series 242, file 9, part 25, pp. 41–41 verso.

Список литературы

Бакшт, Д. А. Лев Черный (П. Д. Турчанинов) в сибирской ссылке (1907–1910 гг.): Документы органов Департамента полиции в реконструкции биографии деятеля российского анархизма // Вестник архивиста. – 2016. – № 3. – С. 300–311.

Зарецкий, Ю. П. Новые подходы к изучению свидетельств о себе в европейских исследованиях последних лет // Автор и биография, письмо и чтение. Сборник докладов / Ред.-сост. Ю. П. Зарецкий, В. П. Лихачев, А. Ю. Зарецкая. – М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2013. – С. 24–41

Измозик, В. С. «Черные кабинеты»: История российской перлюстрации. XVIII – начало XX века. – М.: НЛО, 2015. – 695 с.

Петрова, И. С. Эго-документ как информационный ресурс регионального архива по истории Первой мировой войны 1914–1918 гг. // Вестник архивиста. – 2014. – № 4. – С. 39–49.

Свердлов, Я. М. Избранные произведения. Т. 1. – М.: Госполитиздат, 1957. – 395 с.

Шиловский, М. В. Политическая ссылка на север Сибири: основные тенденции развития в XVIII – начале XX в. // Гуманитарные науки в Сибири. – 2016. – № 3. – С. 19–24. doi: 10.15372/HSS20160303

DEKKER, R. M. Jacques Presser’s heritage. Egodocuments in the study of history // Memoria y Civilización. Anuario de Historia. – 2002. – № 5. – Pp. 13–37.

BADCOCK, S. A. Prison Without Walls? Eastern Siberian Exile in the Last Years of Tsarism. – Oxford University Press, 2016. – 226 p.

PIPES, R. Russia under the Old Regime. – Harmondsworth: Penguin Books, 1995. – 384 p.

SMITH, S. A. Russia in Revolution An Empire in Crisis, 1890 to 1928. – Oxford University Press, 2017. – 448 p.

WALDRON, P. States of Emergency: Autocracy and Extraordinary Legislation, 1881–1917 // Revolutionary Russia. 1995. – № 1. – Vol. 8. – Pp. 1–25.

References

BAKSHT, D. A. Lev Chernyi (P.D. Turchaninov) v sibirskoi ssylke (1907–1910 gg.): dokumenty organov Departamenta politsii v rekonstruktsii biografii deyatelya rossiiskogo anarkhizma [Lev Chorny (P.D. Turchaninov) in Exile in Siberia (1907-1910): Documents of the Police Department Agencies in the Reconstruction of the Russian Anarchist’s Biography]. IN: Vestnik arhivista / Herald of an Archivist, 2016, no. 3, pp. 300–311.

ZARETSKII, YU. P. Novye podkhody k izucheniyu svidetel'stv o sebe v evropeiskikh issledovaniyakh poslednikh let [New approaches to the study of evidence about themselves in the European studies in the recent years. In Russ.]. IN: Avtor i biografiya, pis'mo i chtenie. Sbornik dokladov. Red.-sost. Yu.P. Zaretskii, V.P. Likhachev, A.Yu. Zaretskaya [ZARETSKII, YU. P., LIKHACHEV, V. P., ZARETSKAYA, A. YU. (eds.) Author and biography, writing and reading. Collection of reports. In Russ.]. Moscow, Izd. dom Vysshei shkoly ekonomiki publ., 2013, pp. 24–41.

IZMOZIK, V. S. “Chernye kabinety”: Istoriya rossijskoj perlyustracii. XVIII – nachalo XX veka [‘Black office’: The History of the Russian censorship. 18th – early 20th century. In Russ.]. Moscow, 2015, 695 p.

PETROVA, I. S. Ego-dokument kak informatsionnyi resurs regional'nogo arkhiva po istorii Pervoi mirovoi voiny 1914–1918 gg. [Ego-Document as Regional Archive Data Resource on the History of World War I (1914–1918). In Russ.]. IN: Vestnik arkhivista / Herald of an Archivist, 2014, no. 4, pp. 39–49.

SVERDLOV, Y. M. Izbrannye proizvedeniya [Selected Works. In Russ.]. Vol. 1., Moscow, Gospolitizdat publ., 1957, 395 p.

SHILOVSKIY, M. V. Politicheskaya ssylka na sever Sibiri: osnovnye tendentsii razvitiya v XVIII – nachale XX v. [Political exile to the north of Siberia: Main development trends in the 18th – early 20th century. In Russ.]. IN: Gumanitarnye nauki v Sibiri, 2016, no. 3, pp. 19–24. doi: 10.15372/HSS20160303

DEKKER, R. M. Jacques Presser’s heritage. Egodocuments in the study of history. IN: Memoria y Civilización. Anuario de Historia, 2002, no. 5, pp. 13–37.

BADCOCK, S. A Prison Without Walls? Eastern Siberian Exile in the Last Years of Tsarism. Oxford University Press, 2016, 226 p.

PIPES, R. Russia under the Old Regime. Harmondsworth, Penguin Books, 1995, 384 p.

SMITH, S. A. Russia in Revolution An Empire in Crisis, 1890 to 1928. Oxford University Press, 2017, 448 p.

WALDRON, P. States of Emergency: Autocracy and Extraordinary Legislation, 1881–1917. IN: Revolutionary Russia, 1995, no. 1, pp. 1–25.

Сведения об авторах

Бакшт Дмитрий Алексеевич, кандидат исторических наук, Красноярский государственный педагогический университет им. В. П. Астафьева, доцент, г. Красноярск, Российская Федерация, 8-913-595-22-74, Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

About author

Baksht Dmitrii Alekseevich, PhD in History, V. P. Astafiev Krasnoyarsk State Pedagogical University, assistant professor, Krasnoyarsk, Russian Federation, +7-913-595-22-74, Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

Сведения о грантах

Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований, Правительства Красноярского края, Красноярского краевого фонда поддержки научной и научно-технической деятельности в рамках научного проекта № 16-11-24009.

Grant information

The study was supported by the Russian Foundation for Basic Research, the Government of the Krasnoyarsk Krai, the Krasnoyarsk Region Science and Technology Supporting Fund (research project no 16-11-24009).