ПЛЕНЕННЫЙ АРХИВ

| 09 Сентября 2009

Понятие «Смоленский архив» известно сегодня не только профессиональному историку, но и вообще всем, кто хоть немного интересуется историей Великой Отечественной войны. Это документы Смоленского обкома ВКП(б) в основном за 20-30-е годы, которые были вывезены немцами в 1943 г. в Германию, а оттуда в 1945 г. американцами в США. В марте 2004 г. эти документы были переданы из национального архива США (г. Вашингтон), где они хранились все это время, назад в Россию и, в частности, в Государственный архив новейшей истории Смоленской области (ГАНИСО). История пленения и использования «Смоленского архива» хорошо известна, в частности по публикациям Е.В. Кодина1.

Но названный нами «Смоленский архив» не первый плененный интервентами в Смоленске. За 330 лет до этого -в 1611 г. - был пленен (захвачен) еще один «Смоленский архив». Удивительную историю первого «Смоленского архива» (назовем его так) мы и попытаемся рассказать в данной статье. Но вначале немного истории.
В период «Смутного времени» (1603-1613) польские интервенты осадили в сентябре 1609 г. сильнейшую в то время смоленскую крепость. Вначале штурм, а затем длительную осаду возглавлял сам

польский (Речи Посполитой) король Сигиз-мунд III. Смоленск не стал легкой добычей интервентов и на протяжении 21 месяца сковывал главные силы польской армии. И кто знает, как бы сложилась судьба государства российского, если бы смоляне не «сидели» около двух лет в осаде. Угроза утраты национальной независимости в те годы была слишком велика. Смоленск пал 3 июня 1611 г., когда у его защитников полностью иссякло продовольствие, боеприпасы и вообще физические силы, Смоленск уже некому было оборонять. Взяв ценой огромных потерь Смоленск, войска Сигизмун-да III устремились к Москве. Естественно, все, что было в Смоленске, стало добычей победителей, в том числе и все документы смоленской «приказной избы», т.е. архив воевод М.Б. Шеина и князя П.И. Горчакова. Здесь и начинаются злоключения первого «Смоленского архива».

В период с 1837 по 1840 г. профессор Гельсингфорсского университета СВ. Соловьев (однофамилец известного историка) совершил ряд поездок в Швецию с целью изучения хранящихся там в различных местах русских документов. Это не был поиск вслепую: вероятно, СВ. Соловьеву было известно о каких-то русских документах, хранящихся в Швеции. Там он неожиданно нашел большое количество документов периода «Смуты». В основном это были документы, относящиеся к Новгороду и Смоленску начала XVII в. Почему новгородские документы попали в Швецию понятно - шведы в начале XVII в. оккупировали (а потом и захватили) часть северных русских земель. Но как могли попасть в Швецию смоленские документы, ведь Смоленск осаждали в 1609-1611 гг. поляки, они и вывезли смоленский архив. Историю этого длинного (по времени) и неудачного (с точки зрения потерь и порчи документов) путешествия стоит рассказать особо.

Уже упомянутый нами проф. СВ. Соловьев во время своей первой поездки в Швецию нашел смоленские документы периода героической обороны начала XVII в. в имении (замке) графов Брахе под названием Ску-Клостер близ города Мелар. Там хранились неразобранные «10 вязок» (или связок), которые «заключают в себе большею частью дефектные отрывки следственных Смоленских дел во время воеводства М.Б. Шеина и кн. П.И. Горчакова»2, т. е. во время обороны Смоленска 1609-1611 гг. Но как эти документы оказались в замке шведского графа в виде ненужного хлама?
Ску-Клостерский замок - старинное католическое аббатство, был подарен шведским королем Густавом-Адольфом одному из своих видных военачальников фельдмаршалу Врангелю, отличившемуся в польско-шведской войне 1555-1558 гг. Судя по всему, во время оккупации части Речи Посполитой (Польши) барон Врангель и «позаимствовал» эти документы, а трофеи отвез в свой замок, не зная их содержания и ценности. В конце XVII в. дочь Врангеля вышла замуж за шведского графа Брахе и замок Ску-Клостер был дан ей в приданое. Так графы Брахе стали владельцами этих русских документов, хранившихся в замке. Впрочем, они о них и не подозревали - мало ли старого хлама хранится на чердаках и в кладовых старых замков.

Первое знакомство российских историков с документами из Ску-Клостерской коллекции произошло в 1838 г., когда упомянутый нами проф. СВ. Соловьев письменно сообщил Археографической Комиссии о своих находках в Швеции и охарактеризовал некоторые документы. Он сделал еще два отчета о своих поездках в Швецию. СВ. Соловьев переписал (скопировал) значительную часть этих документов, особенно периода обороны Смоленска. Многие из этих документов были опубликованы в «Протоколах заседаний Археографической Комиссии. Т. I и II»3.

СВ. Соловьев неоднократно предлагал Археографической Комиссии послать в Швецию для изучения российских документов специальную экспедицию. Но, как всегда, на такой проект денег в казне не нашлось, и только более чем через полвека Археографическая Комиссия, естественно уже без СВ. Соловьева (он умер в 1875 г.), обратилась к русским документам в Швеции.
Уже в конце XIX в. для большей сохранности собрание русских документов графов Брахе было перевезено из замка Ску-Клостер в Стокгольм в государственный архив, хотя владельцами архива оставались графы Брахе.

В 1887 г. начинается новый этап знакомства и изучения русских документов, находящихся в Швеции. В этом году эти документы изучал в Стокгольме видный русский историк и археограф Ю.В. Готье. Он разобрал их и составил краткую опись. (Она была напечатана в 1888 г. в «Трудах Археографической Комиссии». Т. 1. С. 91-110.) Ю.В. Готье установил, что ску-клостерские документы «представляют [собой] делопроизводство Смоленской приказной избы в один из самых интересных и драматических моментов жизни этого города, а именно с августа 1609 по май 1611 гг., т.е. во время осады Сигизмундом III». По сути, это было второе открытие «Смоленского архива» в Швеции. Ю.В. Готье проявил буквально чудеса напористости и обходительности и смог убедить Государственного Архивариуса Швеции (главу всей архивной службы этой страны) в необходимости перевозки «Смоленского архива» на время в Москву для детального археографического изучения и публикации. Правда, случилось это только в 1910 г. После копирования и тщательного археографического изучения документы Ску-Клостерского архива вернулись обратно в Швецию.
Характеризуя состояние «Смоленского архива» на 1897 г., Ю. Готье писал: «Все русские документы заключались в 8 вязках. Эти 8 вязок содержали всего 75 столбцов и мелких вязок листов и дефектов [обрывков]. Все русские документы относились к 1609-1611 годам, за исключением нескольких отрывочных документов 1605-1608 гг.». Объясняя происхождение «Смоленского архива», Ю.Готье указывал: «То обстоятельство, что Смоленск осаждался и был взят не шведами, а поляками, во-первых, а во-вторых, - многочисленные польские надписи, встречающиеся на столбцах, делают очевидным, что все заключающиеся здесь документы, прежде чем попасть в Швецию побывали в польском плену»4.

Тот комплекс документов, который мы называем «Смоленский архив», не представлял собой единого целого. Безусловно, его основу составляет скуклостерская коллекция. Она была наиболее полная и сравнительно неплохо сохранилась. Но С.В. Соловьев в период своих поездок в Швецию в различных местах и даже у частных лиц приобрел или скопировал довольно значительное количество других старых документов того же периода. Это были: «а) акты касающиеся набегов на Порецкую и Щучейскую волости Смоленского уезда в марте, апреле и мае 1609 года; б) списки Смоленского гарнизона и артиллерии за время осады и распоряжения Шеина в Смоленске и отписки его в Москву; в) несколько челобитных русских людей, обращенных к Сигизмунду в 1611 году»5.

Изучив весь комплекс документов «Смоленского архива», обнаруженных в разных местах, Ю.Готье сделал вывод, «что обширное делопроизводство Смоленских воевод, сохранявшееся в Польше, вероятно, вместе, было рассеяно при перевозке в Швецию и попало в разные места. Часть его, из различных рук удалось собрать СВ. Соловьеву, другая часть, и не меньшая, как по количеству, так и по ценности, сохранилась в замке графов Брахе; кто знает, может быть, в Швеции найдутся еще новые, до сих пор неизвестные, отрывки того же Смоленского делопроизводства»6. От себя добавим: некоторые документы в начале XX в. могли находиться и в Польше, хотя они вряд ли сохранились, ведь со времени их «пленения» прошло почти 400 лет. Прошло столько войн и социальных потрясений, что надежд на находки, подобные той, какая посчастливилась СВ. Соловьеву в конце 30-х гг. XIX в., практически нет.

Документы «Смоленского архива» могут быть классифицированы следующим образом. Первая группа документов относится ко времени до осады Смоленска, т.е. к периоду 1607-1609 гг. Это документы о набегах польских велижских воевод братьев Александра и Симона Гонсевских на Порецкую и Щу-чейскую волости. Эти документы были приобретены СВ. Соловьевым в Швеции. В этой группе интерес представляют, в частности, документы об убытках населения от вышеназванных набегов, указаны имена крестьян-изменников, просьбы населения к воеводе Шеину о защите от набегов и грабежа. Документы дают представление о действиях смоленских воевод и посланных ими отрядов по обороне Велижского рубежа. Например, 21 июля 1609 г. лазутчики доносят, что «литовские де люди в Щучейской волости дорогу чистят и мосты мостят, а хотят Щучейскую рожь жать, да Щучейской же волости Елиговского десятка 53 человека пану Шимону Гонсевскому крест целовали» (то есть присягали). Даточные люди других близких к границе волостей и станов, высланные на засеки, разбежались. Требуются настоящие вооруженные силы, без которых защищать границы нельзя. Интересны также сообщения русских лазутчиков (шпионов) из-за рубежа, в том числе и из Речи Посполитой.

Вторая (и главная) группа документов отражает время самой осады Смоленска. Всего в этой группе 225 документов, начиная с 11 августа 1609 г. по 31 мая 1611 г., т.е. почти до дня падения 3 июня. Эти интересные документы показывают распределение военных сил в крепости; количество жителей и «збе-жья» (беглецов или беженцев) из окрестных сел; дана полная опись смоленской артиллерии. Большой интерес в этой группе документов представляют данные о состоянии продовольствия в осажденной крепости. Это списки о раздаче хлеба и соли различным воинским контингентам. Есть ряд документов о выдаче хлеба и «голодным людям посадским, бесхлебным». В последние месяцы осады особую ценность имела соль, запасы которой подходили к концу. В частности, в документе от января 1611 г. приведен список соляной раздачи дворянам и детям боярским и их женам по именной росписи на человека по гривне: «а давати им той соли по списку всем налицо, а за очи ни на кого не давать. А давать им на прямой безмен, веся по прямой гривенке»7.

Понять жизнь осажденного города помогают документы Смоленской приказной избы. Деятельность Приказной избы была двоякой: с одной стороны, она продолжала управлять городом по-старому, как в мирное время. Это и разбор жалоб, и выдача продовольствия, расследование уголовных преступлений и т.п. дела. Например, 21 декабря 1609 г. воеводы (Шеин и Горчаков) разбирают дело о краже яблок, несколько дней спустя - о найденной корове. Различного рода мелкие дела подобного свойства разбираются вплоть до падения города. Например, 12 мая 1611 г. разбирается дело по жалобе «девки Марьицы, прозвищем Любка» на посадского человека Андрея Глядова о насильном ее закабалении8. Но война, осада, периодические штурмы крепости, естественно, наложили свой отпечаток на деятельность воеводского управления. Приказная изба с момента начала осады была центром обороны. Отсюда отдаются приказы по городу, осуществляются различные мероприятия по обороне. Здесь допрашивают пленных и беглецов из польского лагеря, «чинят розыск» смутьянам, распространяющим темные слухи и «говорящим затейные слова». Например, 13 сентября 1609 г. воеводы приказывают «собрать в городе кадей», т.е. кадки (бочки) для предупреждения пожара деревянных частей укреплений.

Воеводы управляли осажденным городом твердой рукой, и это укрепило его оборону. В частности, в конце 1610 г. резко усилились раздоры между смоленскими дворянами и посадскими людьми. Вымогание взяток за освобождение от нарядов стало обычным делом, не все несли службу честно и достойно. И воеводы принимают жесткие, а иногда жестокие меры. Ропот против М.Шеина, недовольство его деятельностью показывают многие документы, они же рассказывают о многочисленных побегах из крепости и о переходе на сторону неприятеля. Виновных в небрежении службой ждала тюрьма, изменников и лазутчиков пытали. Документы «Смоленского архива» показывают и способы побегов, и масштабы «измен». Сохранившиеся записи о людях, сидевших в тюрьме, и расходы по похоронам умерших тюремных сидельцев показывают, что число заключенных было велико9. Но были скромные меры поощрения, стремление хоть как-то «подсластить» быт. Это, например, объявление о продаже «на государевом погребе» вишен в патоке и в меду -для того, чтобы все видели, как много еще запасов в Смоленске10. Все разнообразные по содержанию документы в хронологическом порядке показывают самые разные стороны не только войны, но и быта горожан. Хорошо видны меры руководителей обороны по укреплению города и поднятию духа его защитников.

Третья группа документов очень мала - это 11 челобитных, поданных королю Сигизмунду III под Смоленском русскими перебежчиками и искателями лучшей жизни у поляков. Например, окольничьи братья И.Н. и Г.Н. Ржевские с сыновьями униженно просят: «... пожалуйте нас за наше терпение и разорение и за тюремное сидение денежным жалованьем и поместным окладом, как и нашу братью, чтоб, государи, нам перед своей братьею позорным не быть, а детей наших пожалейте, велите при своем величестве и при государе нашем при королевиче быти в стольниках, а денежным жалованьем их и поместным окладом пожалуйте так же, как их братьев стольников»11. Просят и поместья, и «жалованье», и другой «милости». Мы не знаем, все ли челобитные (просьбы) и в какой части удовлетворил польский король Сигизмунд III. Это тоже документы обороны Смоленска, но уже не героической части этой истории.

Скоро исполняется юбилей героической обороны Смоленска 1609-1611 гг., и эти забытые документы многострадального «Смоленского архива» и сегодня являются самым достоверным свидетельством о тех событиях. Свидетельством героизма и предательства, упорства и трусости, самопожертвования и приспособленчества. В начале XX века в Россию были возвращены (хотя частично в копиях) документы первого плененного «Смоленского архива», а в начале нашего XXI столетия американцы вернули другой - более известный «Смоленский архив». В этом есть какая-то мистика, но есть и подтверждение истины - «рукописи не горят». То есть история все равно оставляет след - не тот, так другой, и может пройти очень много лет, и появятся свидетельства давно забытых, но когда-то очень важных событий.

Примечания

1    Кодин Е.В. «Смоленский архив» и американская советология. Смоленск. 1998; «Смоленский архив» как исторический источник. // Археографический ежегодник за 1999 год. М., 1999. С. 91-101; «Смоленский архив» как зеркало советской действительности. // Вопросы истории. 2003. № 9, 11, 12; и др.

2    Протоколы Археографической Комиссии. Вып I. Спб., 1885. С. 169-180, 367-385 и др.; Вып П. Спб., 1886. С. 4-11, 419-421 и др.

3    Энциклопедический словарь. / Ф.А. Брокгауз и И.А. Ефрон. Т. XXX. Спб., 1900. С. 797.

4    Смутное время Московского государства 1604-1613 гг. / Памятники обороны Смоленска 1609-1611 гг. М., 1912. С. VI.

5    Там же. С. VIII.

6    Там же.

7    Там же. С. 222-223.

8    Там же. С. 132-134.

9    Там же. С. 50, 68, 76, 84-85, 90-97 и др.

10    Там же. С. 123, 127.

11    Там же. С. 247.