Проблема взаимоотношений власти и общества в российской провинции. По документам Архивного фонда Удмуртской Республики

| 23 Июля 2009

В последнее время наблюдается повышенный научный интерес к проблеме взаимоотношений власти и общества. Противоречи¬вые политические и социально-экономические перемены, которые переживает страна на рубеже веков, назревшая необходимость разобраться в причинах и природе реформ, ответить на волнующие вопросы о будущем России, ее месте и роли в современном мире настоятельно требуют углубленного изучения отношений власти и общества в их историческом развитии.

В исторических исследованиях, научных дискуссиях проблема «власть и общество» все больше занимает ведущее место. Историографическая ситуация до сих пор была такова, что дли¬тельное время и российские, и западные историки подходили к ней крайне идеологизированно. В западной литературе господствовали идеи о тоталитарном характере советского общества. Советские историки рассматривали взаимоотношения власти и общества до 1917 г. как противостояние носителей передовых идей и реакционной государственной машины. Советский период раскрывался ими как функционирование демократии, власти трудящихся, пользующейся полной и неизменной поддержкой народа. Написано немало ра¬бот, в которых раскрывалась внутренняя политика государства, оценивалось раз¬витие промышленности, образования, науки, культуры. Однако теоретико-методологические и методические ограничения, недоступность многих источников не позволили исследователям в полной мере отразить все сложности взаимоотношений власти и общества.

На нынешнем этапе развития историографии, в условиях методологического плюрализма, рассекречивания многих архивных фондов появилась возможность переосмыслить взаимодействие властных структур, общества в целом, общественных организаций и различных социальных слоев, сло¬жились реальные условия для полного и объективного изучения проблемы, поэтому в  современных исторических исследованиях она выдвигается в число наиболее актуальных и значимых.

Анализируя изданные в последние годы монографии, статьи, материалы дискуссий и конференций, можно выделить два основных подхода к осмыслению темы. Первый связан с поисками обобщающих трактовок, концептуальных объяснений истории России в целом и советского периода — в частности. Отказавшись от методологических установок советской историографии, историки во многом отошли и от идеологических крайностей последних лет, от рассмотрения советского периода как исторической случайности. Это нашло отражение в ряде современных монографических исследований, где проблема «власть и общество» решается на основе концепций модернизации власти и реформ, альтернатив исторического пути России, с позиций социальной истории. В частности, в вышедшей под редакцией академика РАН Б.В. Ананьича книге «Власть и реформы» (СПб., 1996) определяется влияние реформ на социальные процессы в России. В книге  А.Н. Сахарова «Россия: народ, правители, цивилизация» (М., 2004) во взаимном единстве рассматриваются власть и народ, реформа, политика и культура. Отдельные аспекты проблемы рассмотрены Т.Ю. Красовицкой в монографии «Модернизация России. Национально-культурная политика 20-х годов» (М., 1998). И.Н. Ильина в работе «Общественные организации России в 1920-е годы» (М., 2000) исследовала историю формирования и эволюцию общественных организаций, их место в политической системе СССР. Различные аспекты истории общества – собственно социальные, экономические, культурные и политические – стали предметом изучения в монографии Б.Н. Миронова «Социальная история России периода империи. (XVIII – начало XX века)» (СПб., 2003). Исследованию истории общественных движений посвящены труды С.В. Тютюкина, М.А. Рахматуллина, А.Б. Давидсона, И.С. Розенталя, И.М. Пушкаревой, Н.М. Пирумовой, Ю.А. Петрова и др.

Зарубежные ученые также отходят от однозначных трактовок истории России, в том числе ее советского периода. Все больше внимания уделяется ими проблемам российской социальной истории, изучению отдельных социальных групп населения, анализу их взаимоотношений с властью (Г. Фриз, У Эньюань, Ш. Фицпатрик, Д. Филд, Э. Глисон, А. Рибер и др.).

Тем не менее, в исследовании данной проблематики имеются существенные пробелы, обусловленные недостаточной изученностью региональной специфики. Огромное пространство России, разнообразие народов с неодинаковым уровнем социально-экономического развития обусловили значительные отличия в социальной динамике ее регионов и развитии общественных движений, взаимоотношениях власти и общества. Отдельные проблемы государственной политики и социальной истории в региональной историографии разрабатывали В.В. Алексеев, В.Д. Димитриев, Г.Н. Вульфсон, И.Р. Тагиров, О.С. Поршнева, И.В. Побережников, Н.А. Миненко, С.В. Голикова, А.В. Старцев. Их интересовал широкий спектр вопросов, касающихся функционирования местных органов власти, их взаимоотношений с центральными органами, деятельность политических и общественных организаций.

Историками Удмуртии специальных исследований по данной проблематике не проводилось. В ряде работ В.Г. Томшича, Н.П. Павлова, П.К. Кузнецова, Л.А. Соковикова, А.А. Тронина и других рассматривались отдельные ее составляющие: функционирование представительных и исполнительных органов власти на территории Удмуртии; формирование партийно-политической системы; деятельность органов народного образования, общественных организаций и объединений. В работах последних десятилетий затронуты отдельные аспекты проблемы взаимоотношений власти и различных слоев общества1. Коллективные монографии «История Удмуртии. Конец XV — начало XX в.» (Ижевск, 2004) и «История Удмуртии. ХХ век» (Ижевск, 2005)  показывают историю Удмуртии как своеобразного региона России, в котором преломились основные направления государственной политики и этапы развития общества, исследуются в комплексе политические, социально-экономические, этнические и культурные процессы.

Другой подход к изучению проблемы «власть и общество» определяется возрастающим интересом к исторической конкретике, к выявлению и первичному анализу огромного массива новых фактов, раскрывающих все многообразие, сложность, противоречивость и драматичность реальной исторической жизни России. За последние годы появилось множество документальных публикаций. В этом явлении отрази¬лась не только объективная потребность науки в новой информации, но и возросший интерес общества к своему историческому прошлому. Особый интерес вызывали функционирование центральных органов власти, механизмы принятия политических решений, взаимоотношения различных структур в высших эшелонах власти и управления, отношение различных групп населения к центральной политике государства, полити¬ческие репрессии, массовые выступления и протесты населения, взаимоотношения власти и культуры, церкви и государства, вож¬дей и народа, верхов и низов. Они получили отражение в изданных сборниках документов: «Сталинское политбюро в 30-е годы» (М., 1995), «Большевистское руководство. Переписка. 1912–1927 гг.» (М., 1996), «Письма во власть. 1917–1927» (М., 1998), «Совершенно секретно: Лубянка — Сталину о положении в стране (1922–1934 гг.)» (Т. 1–5. М., 1998–2003). Высоко оценивая значение таких публикаций, следует отметить важность вовлечения в научный оборот новых источников регионального характера. Конкретизация знаний местной истории, российской повседневности, в которой и реализуются взаимоотношения власти и общества, невозможна без введения в исторический оборот огромного массива информации, отложившегося в региональных архивохранилищах.