Оценка полководческой деятельности Г.К. Жукова в документах ЦК КПСС

В блистательной плеяде выдающихся советских военачальников Г.К. Жуков – звезда первой величины. В Великой Отечественной войне не было ни одного полководца, который бы превзошел его в искусстве организации и ведения фронтовых и стратегических операций. Много заслуженно добрых слов сказано о Г.К. Жукове в нашем Отечестве, а также за рубежом. Имя Жукова неразрывно связано с серией побед в эпохальных битвах, изменивших ход Второй мировой войны, – отмечают иностранные ученые, справедливо подчеркивая, что Жуков – воплощение чести и мужества русского народа, символ великих побед и национальной независимости.

Казалось бы, все ясно. Какие могут существовать сомнения в отношении национального гения, маршала Победы и величайшего из военных авторитетов? Но в жизни все сложнее и трагичнее. Вокруг личности и деяний Жукова много противоречивых суждений и оценок: объективных, субъективных, хвалебных и критических, справедливых и лживых, добрых и злобных. Более того, в течение четверти века его имя практически не упоминалось. Все эти долгие годы на публикации о маршале накладывалось вето, а в угоду политической конъюнктуре из памяти народа хотели стереть имя великого полководца. В годы Великой Отечественной войны Г.К. Жуков в разное время командовал войсками пяти фронтов, а как член Ставки и заместитель Верховного Главнокомандующего координировал боевые действия войск 19 фронтов. Планируя и осуществляя стратегические замыслы, он побывал в 53 армиях, причем в некоторых по 3–4 раза. Это позволяло ему хорошо знать положение дел в войсках; в своей памяти он держал сведения о сотнях воинских формирований, тысячах фамилий конкретных лиц, готовых выполнить его приказ. Только с середины 1980-х гг. появились научные статьи и документальные публикации, освещающие военную, полководческую и политическую деятельность маршала Г.К. Жукова. На наш взгляд, весомым вкладом в объективное и правдивое освещение деятельности Жукова, как полководца, так и политика, явится подготовленный коллективом составителей из Российского государственного архива новейшей истории (РГАНИ) (Н.Г. Томилиной, М.Ю. Прозуменщиковым и И.Н. Шевчуком) совместно с коллегами из АПРФ и Комиссии при Президенте по реабилитации жертв политических репрессий к изданию сборник документов и материалов «Г.К. Жуков». В сборник включено около 200 документов и материалов: две трети которых – документы из РГАНИ, находящиеся в фондах Пленумов, Политбюро, Секретариата и отделов ЦК КПСС. Значительная их часть публикуется впервые, так как на многих до недавних пор стоял гриф «Секретно». Остальные взяты из фондов АПРФ и личного фонда Г.К. Жукова, хранящегося в РГВИА. Сборник включает в себя документы за период с марта 1946 г. по сентябрь 1999 г. (решение Комиссии при Президенте РФ по реабилитации жертв политических репрессий). В рамках статьи коротко остановимся на ряде документов, иллюстрирующих оценку полководческой деятельности маршала Г.К. Жукова в годы Великой Отечественной войны и в послевоенный период, когда у руководства страной стояли Сталин, Хрущев, Брежнев. Следует отметить, что только собранные воедино документы ЦК КПСС позволяют создать довольно полную картину. Фактически сразу же после победных салютов 9 мая 1945 г. и Парада Победы И.В. Сталин при помощи своих подручных – Берии и Абакумова (СМЕРШ) начал «охоту» и гонения на маршала Жукова. Об этом красноречиво свидетельствует подготовленный Сталиным совместно с Булганиным и Василевским на основании донесений МГБ оскорбительный и унизительный для Г.К. Жукова «Приказ министра Вооруженных Сил СССР от 9 июня 1945 г.» с грифом «Совершенно секретно». «Маршал Жуков, – сообщалось в нем, – утеряв всякую скромность и будучи увлечен чувством личной амбиции, считал, что его заслуги недостаточно оценены, приписывая себе при этом в разговорах с подчиненными разработку и проведение всех основных операций Великой Отечественной войны, включая и те операции, к которым он не имел никакого отношения». Его обвинили в том, что Жуков не имел отношения к плану ликвидации сталинградской группы немецких войск и проведению этого плана, которые он приписывает себе. Дальше было указано, что маршал Жуков не имел также отношения к плану ликвидации крымской группы немецких войск, равно как и к проведению этого плана, хотя он и приписывает их себе в разговорах с подчиненными. Отмечалось, что ликвидация корсунь-шевченковской группы немецких войск была спланирована и проведена не маршалом Жуковым, как он заявлял об этом (курсивом отмечен текст, вписанный И.В. Сталиным. – И.Ш.), а маршалом Коневым. Было, наконец, установлено, что, признавая заслуги маршала Жукова при взятии Берлина, нельзя [умалчивать] (курсивом отмечено слово, вычеркнутое Сталиным. – И.Ш.) отрицать, как это делает маршал Жуков (курсивом выделен текст, вписанный И.В. Сталиным. – И.Ш.), что без удара с юга войск маршала Конева и удара с севера войск маршала Рокоссовского Берлин не был бы окружен и взят в те сроки, в которые это произошло». В соответствии с этим приказом, по предложению Высшего военного совета и Совета министров СССР Г.К. Жуков был освобожден от должностей главнокомандующего сухопутными войсками и заместителя министра Вооруженных Сил СССР и назначен командующим войсками Одесского военного округа. Однако этим не закончилось. На Пленуме ЦК ВКП (б) в феврале 1947 г. маршал Жуков был выведен из числа кандидатов в члены ЦК ВКП (б). После очередной проверки Одесского военного округа, которым командовал ссыльный маршал, ЦК ВКП (б) своим постановлением от 20 января 1948 г. «вынес т. Жукову последнее предупреждение, предоставив ему в последний раз возможность исправиться и стать честным членом партии, достойным командирского звания. Одновременно ЦК ВКП (б) освободил т. Жукова с поста командующего войсками Одесского военного округа и назначил командовать одним из меньших военных округов – Уральским». Г.К. Жуков не был согласен с такими оценками его деятельности. Но при жизни Сталина он не смог опровергнуть эти нападки и ложь. Сделать это он попытался уже будучи на посту министра обороны СССР, на который был назначен в феврале 1955 г. После XX съезда партии возникла потребность уточнить, в чем заключался культ личности Сталина, какую роль он сыграл в истории СССР. По этому поводу велась подготовка к специальному Пленуму ЦК. Центральное место на нем отводилось докладу маршала Жукова, содержащему обстоятельнейшую критику Сталина по вопросу, который после 1945 г. традиционно оценивался как сильная сторона генералиссимуса, – его роль в Великой Отечественной войне. В подготовленном Жуковым выступлении содержалась развернутая критика культа личности Сталина. Доклад обширный, занимает более 10 страниц, приведем здесь лишь некоторые его фрагменты, касающиеся первого дня войны. Отмечая неготовность Красной Армии к нападению Германии, Жуков писал: «Знали ли Сталин и Председатель Совнаркома В.М. Молотов о концентрации гитлеровских войск у нашей границы? – Да, знали». Вслед за этим утверждением Жуков цитировал многочисленные разведдонесения, адресованные Сталину и Молотову и свидетельствовавшие о подготовке Германии к нападению на Советский Союз. Далее Жуков сообщал сенсационные сведения: «22 июня 1941 г. в 3 ч. 25 м. Сталин был мною разбужен и ему было доложено о том, что немцы начали войну, бомбят наши аэродромы, города и открыли огонь по нашим войскам. Мы с тов. С.К. Тимошенко просили разрешения дать войскам приказ о соответствующих ответных действиях. Сталин, тяжело дыша в телефонную трубку, в течение нескольких минут ничего не мог сказать, а на повторные вопросы ответил: «Это провокация немецких военных. Огня не открывать, чтобы не развязать более широких действий». До 6 часов 30 мин. он не давал разрешения на ответные действия и на открытие огня, а фашистские войска тем временем, уничтожая героически сражавшиеся части пограничной охраны, вклинились в нашу территорию, ввели в дело свои танковые войска и начали стремительно развивать удары своих группировок». Однако аргументированная и резкая критика маршала Жукова оказалась уже ненужной. Пленум не состоялся. Проект доклада Жукова оказался спрятанным на 40 лет в архиве Политбюро. В полном объеме он был включен в представляемый здесь сборник. Казалось, что в период «хрущевской оттепели» гонениям и опале пришел конец, но увы, в адрес маршала полетели те же обвинения, но теперь уже из уст Н.С. Хрущева. Учитывая темпы и масштабы роста авторитета Жукова и укрепление его позиций в армии и в обществе, Хрущев после разоблачений на июньском 1957 г. Пленуме ЦК КПСС антипартийной группы, уже не мог откладывать решение вопроса о Жукове. Учитывая авторитет Г.К. Жукова в армии и народе, его надо было не просто «убрать» с политической арены, но унизить и раздавить. Единственно верным способом расправиться с таким политическим противником можно было только путем его полной дискредитации перед партией и народом. И это было сделано на октябрьском Пленуме ЦК КПСС в 1957 г. «Операция» против Жукова была проведена в его отсутствие: министра обороны 4 октября 1957 г. отправили с государственным визитом в Албанию и Югославию. Едва министр обороны отплыл из Севастополя на крейсере, как в Москве развернулись действия по тайной расправе над полководцем. Нарушив устав партии, Хрущев созвал в отсутствие Жукова срочное заседание Президиума ЦК, на котором было принято решение провести по всей стране собрания партийного актива, на которых развенчать Жукова как отступника от партийных норм и даже заговорщика. 26 октября 1957 г. после завершения официального визита, Жуков сразу же по возвращении в Москву прямо с аэродрома был приглашен на заседание Президиума ЦК, на котором был освобожден от должности министра обороны СССР. 28 октября состоялся Пленум ЦК КПСС по вопросу «Об улучшении партийно-политической работы в Советской Армии и Флоте». С докладом выступил секретарь ЦК КПСС по идеологии М.А. Суслов, который обвинил Жукова в избиении командных и политических кадров, игнорировании ЦК, в «бонапартизме», т.е. заботе о возвеличивании своей роли в период Великой Отечественной войны и многих других грехах. Фактически на Пленуме вновь разбиралось «дело» Г.К. Жукова. При чтении материалов этого Пленума приходит мысль, что расправа над Жуковым шла по «прописям» Сталина: на Пленуме фактически «озвучивался» секретный сталинский приказ 1946 г. об отстранении маршала Жукова от должности главкома сухопутных войск. Разница лишь в том, что тогда, в 1946 г. , Жукова отправили командовать округом, теперь же, в 1957 г., ему была уготована участь опального пенсионера... Стенограмма этого Пленума ЦК свидетельствует, что отдельные военные – участники Пленума пытались развенчать Жукова как талантливого полководца. Наиболее враждебными в отношении Жукова были выступления тех маршалов, которые получили это звание уже после войны из рук Хрущева или тех, кто был вместе с ним под Сталинградом. Особенно развязной и беспардонной была речь маршала Еременко. Он более других старался развенчать Жукова как полководца и военного деятеля, например, что он повинен в поражениях, которые понесла Красная Армия в начальный период войны. Как видно из стенограммы, значительная часть его речи была посвящена доказательству того, что план разгрома немецких войск под Сталинградом был разработан командованием Сталинградского фронта, а Жуков и Василевский присвоили себе всю славу. Особенно Еременко подчеркивал, что Жуков не был в Сталинграде, однако его вынужден был поправить Хрущев, который сказал, что Жуков один раз приезжал. В это время раздался голос с места: «Во время осады он был». После этого Хрущев признал, что когда приезжал Жуков, то он вмешивался и помогал. Хрущев понимал, что в зале были люди, которые знали, как обстояло дело в Сталинграде. Но во время правки стенограммы этот обмен мнений исказили, придав ему прямо противоположный смысл. В исправленной стенограмме и в стенографическом отчете это звучит так: «Во время осады он не был в Сталинграде». Тон речи Еременко подталкивал и других к таким выступлениям. Это не только не осуждалось, но даже поощрялось. Нападки такого рода поддержали Чуйков, Малиновский, Конев и другие. Но основные обвинения на Пленуме выдвинул Н.С. Хрущев – в то время первый секретарь ЦК КПСС. В своей заключительной речи на Пленуме он более часа всячески принижал и искажал роль и заслуги Г.К. Жукова в Великой Отечественной войне. В частности: «Но не могу не сказать и о следующем. Сам я не слышал, но мне говорят, что тов. Жуков не раз заявлял: “Я за время войны не имел ни одного поражения”. Ну, товарищи, а кто же имел поражения, как же мог быть без поражения маршал, который был начальником Генерального штаба всей нашей армии, когда началась война и наша армия откатывалась к Москве, к Сталинграду? А тов. Жуков говорит, что поражений он не имел. Кто же тогда их имел?» Принижая роль Жукова в разработке плана разгрома фашистов под Сталинградом, он сказал: «Вот сейчас говорят, что тов. Василевский совместно с тов. Жуковым разработали Сталинградскую операцию. Так ли это? Это не соответствует действительности. В это время Сталинградским фронтом командовал тов. Еременко, я был, как известно, членом Военного Совета этого фронта. Мы с тов. Еременко написали И.В. Сталину записку, в которой изложили свое мнение. Тов. Малиновский, который тогда командовал армией, входившей в состав Донского фронта, также написал тов. Сталину свои соображения о возможности окружения немецких войск под Сталинградом. В результате обобщения этих предложений был разработан план Сталинградской операции по окружению и разгрому немецких войск, которыми командовал фельдмаршал Паулюс. Теперь тов. Жуков приписывает все себе, утверждает, что план этой операции был разработан Жуковым и Василевским… …Тов. Жуков, по-моему, был в Сталинграде один раз. Побыл у нас немного и больше в Сталинграде не появлялся. Он приезжал, когда было уже принято решение провести эту операцию. Он знакомился, как идет подготовка к операции». Н.С. Хрущев должен был бы знать, что когда развернулось советское контранаступление под Сталинградом – 19 ноября 1942 г. – Г.К. Жуков не мог быть непосредственно в Сталинграде, так как он в тот момент координировал операции Калининского и Западного фронтов, действия которых были приурочены к началу Сталинградской наступательной операции. И в таком же ключе Хрущев исказил в своей речи роль Жукова и в других эпизодах Отечественной войны. В итоге Пленум ЦК принял решение о выводе Г.К. Жукова из членов Президиума и членов ЦК КПСС. Он был отправлен в отставку. Низвержением Жукова открывался новый этап пересмотра истории Отечественной войны. Как показал Пленум, не равнодушен к воинской славе был и первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущев. При Сталине «опала» Жукова продолжалась почти семь лет; при Хрущеве – с октября 1957 г. до весны 1965 г. После избрания Л.И. Брежнева генеральным секретарем ЦК наступило некоторое изменение в отношении к Жукову со стороны руководства страны. Однако этот период был коротким, менее года, и закончился после того как Жуков впервые за долгие годы опалы был приглашен в Кремль на торжественный вечер, посвященный 20-летию Победы в Великой Отечественной войне. Когда маршал вошел в зал Дворца съезда, участники торжественного собрания устроили бурную овацию в его честь. Такая реакция не понравилась Брежневу. По-видимому, уже тогда у него зародилась болезненная ревность к заслугам Жукова. Долгие годы во время празднования Дня Победы в своих речах он делал вид, что полководца Жукова не было вовсе. Об этом свидетельствуют многочисленные документы. Вот, например, письмо Жукова от 10 ноября 1966 г. Л.И. Брежневу и А.Н. Косыгину: «Уважаемые Леонид Ильич и Алексей Николаевич! 2-го декабря мне исполняется 70 лет. Мое семидесятилетие совпадает с 25-й годовщиной разгрома немецко-фашистских войск под Москвой. Эти даты для меня имеют большое значение, но встречаю я их с тяжелым настроением. Прямо скажу, меня до сих пор угнетает та дискриминация, которая практикуется по отношению ко мне после Октябрьского Пленума ЦК КПСС 1957 года. Я единственный Маршал Советского Союза, который до сих пор лишен права посещать собрания и парады, куда обычно приглашаются все маршалы. И когда я пытаюсь выяснить почему мне не дают пропусков на собрания и парады – мне отвечают: – Это не наш вопрос. Его следует решать в ЦК КПСС. Накануне своего 70-летия в дни 25-летия разгрома немецких войск под Москвой решил еще раз поставить вопрос о более справедливом ко мне отношении и ликвидации тех ограничений, которые до сих пор применяются. В связи с этим к Вам просьба: зачислить меня в группу инспекторов маршалов и генералов (не занимающих должностей), чтобы я, находясь в этой группе, имел большую возможность трудиться над обобщением опыта минувшей войны и одновременно мог бы посещать собрания и парады наравне со всеми маршалами и генералами. Моя просьба не противоречит постановлению Октябрьского Пленума ЦК КПСС 1957 года, в котором было записано предоставить мне работу. О Вашем решении прошу поставить меня в известность. С уважением Г. Жуков» Однако эта просьба осталась без ответа, и никто не вспомнил, что в час смертельной опасности, нависшей над Москвой осенью и зимой 1941 г., именно Жукову партия и правительство поручили руководство обороной Москвы, что Жуков, обладая высокими полководческими качествами и железной волей, добился перелома на фронте и немецко-фашистские войска под Москвой были разгромлены, что изменило весь ход войны. Неуважение к маршалу особенно проявилось в истории с изданием его книги «Воспоминания и размышления». Как известно, после 1957 г. Жуков интенсивно работал над своими мемуарами, главное место в которых, естественно, занимали воспоминания о войне. Эта работа Жукова находилась под неусыпным контролем ЦК и в том числе Политбюро и Секретариата ЦК. После того как Жуков сдал рукопись в издательство, разрешение на выпуск книги, которое должно было дать ЦК, затянулось на несколько лет. От Жукова требовали исправлений, добавлений новых сюжетов, рассказа о политических деятелях, изменения оценок наиболее важных эпизодов войны. По этому поводу Жуков неоднократно обращался в ЦК КПСС и лично к Л.И. Брежневу. В частности, в одном из писем в декабре 1967 г. он писал: «Уважаемый Леонид Ильич! Обращаюсь к Вам с просьбой. В 1965 году я закончил разработку своих воспоминаний, над которыми работал несколько лет. Осенью 1965 года рукопись мною передана в издательство АПН. Времени прошло много, а судьба моей рукописи мне не известна. Очень прошу Вас, Леонид Ильич, дать указание по изданию моей рукописи. Очень хотелось бы издать книгу к 50-летию Советской Армии». Однако разрешения на издание книги не последовало. И снова маршал обращается к руководству страны. В письме к Л.И. Брежневу и А.Н. Косыгину от 23 февраля 1968 г. он пишет: «Прошло немало времени с тех пор, как АПН подготовило книгу “Воспоминания и размышления”. Учтены все замечания и пожелания рецензентов. Мне известно, что и отдел ЦК КПСС дал свое весьма положительное заключение на мою рукопись. Меня крайне огорчает ничем необъяснимая задержка в выходе книги в свет. Ведь это труд моей долголетней жизни. Очень прошу Вашего вмешательства». Только в июле 1968 г. Президиум ЦК дал согласие на публикацию мемуаров Г.К. Жукова. Дело было очевидно в том, что появилась реальная возможность издания книги Жукова за рубежом в полном виде без цензурных изъятий и купюр. Не случайно к выяснению этого обстоятельства был привлечен Председатель КГБ Ю.В. Андропов. Как видно, без его совета дело не обошлось. Сдерживать и дальше публикацию воспоминаний Жукова было уже невозможно. В марте 1969 г. книга маршала Г.К. Жукова «Воспоминания и размышления» вышла в свет, но опала фактически продолжалась до последних дней его жизни. Маршал Г.К. Жуков сполна испил чашу несправедливости, но история и документы со временем все ставят на свои места. И сегодня о Г.К. Жукове говорят открыто и с уважением. Полагаем, что подготовленный в РГАНИ сборник документов и материалов о Жукове станет большим вкладом в установление исторической справедливости, в восстановление чести и достоинства маршала Жукова, а благодарные соотечественники всегда будут отдавать должное подвигу легендарного маршала Победы.