ИНФОРМАЦИОННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ ГОСУДАРСТВЕННЫХ АРХИВОВ ЧУВАШИИ. НА ПРИМЕРЕ ИЗУЧЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННО–ЦЕРКОВНЫХ ОТНОШЕНИЙ В 1917–1941 гг.

Автор: Ф.Н. КОЗЛОВ | 02 Января 2011

Обеспечение сохранности документального наследия является главной задачей сотрудников архива, однако немаловажной функцией деятельности следует назвать и использование хранящегося в архивах богатства. Понятие «информационный потенциал», с нашей точки зрения, это способность документа (группы документов, целого фонда) удовлетворять потребности общества в ретроспективной информации. В данном случае мы согласны с мнением А.Г. Черешни, что стратегическая задача архива — создание «информационного слепка материальной цивилизации». Технически возможно создать ретроспективный срез по практически любой тематике исследования. В данной статье мы обозначим такие возможности по проблеме государственно-церковных взаимоотношений на основе документальных комплексов архивов Чувашской Республики: Государственного исторического и Государственного архива современной истории.

Разнообразен по видовому составу и представленности в различных фондах документальный комплекс по истории государственно-церковных отношений, хранящийся в Республиканском государственном учреждении «Государственный исторический архив Чувашской Республики» (ГИА ЧР). По своему характеру документы ГИА ЧР принадлежат к разным группам письменных источников, отличаясь друг от друга степенью достоверности и информационной насыщенности. Условно их можно разделить на семь групп.

Первую группу составляют материалы фондов органов государственного управления: Представительства ЧАССР при Президиуме ВЦИК, Чувашского отдела при Народном комиссариате по делам национальностей РСФСР, Революционного комитета Чувашской автономной области, Исполнительного комитета Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Чувашской автономной области, Административного отдела и отдела народного образования названного исполкома, Центрального исполнительного комитета Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Чувашской АССР, Совета Народных Комиссаров Чувашской АССР, Президиума Верховного Совета Чувашской АССР, Министерства социального обеспечения Чувашской АССР и других.

Указанный комплекс документов наиболее полно отразил практически все стороны государственной политики в отношении Русской Православной церкви (РПЦ) в Чувашской автономии. Здесь сконцентрирована основная нормативно-правовая база: постановления, распоряжения, ведомственные разъяснения, указания и другие нормативно-правовые документы центральных и республиканских органов государственного управления по вопросам государственно-конфессиональных отношений. Отчетные материалы (доклады, отношения, отчеты и т.п.) позволяют характеризовать состояние антирелигиозной работы, отношение населения к различным мероприятиям советской власти (закрытие монастырей, национализация церковно-монастырской земельной и иной собственности, отделение Церкви от государства и школы от Церкви, изъятие церковных ценностей в связи с голодом 1921—1922 гг. и т.д.). Здесь также следует отметить различного рода жалобы священнослужителей и верующих на незаконные, по их мнению, действия властей по закрытию культовых зданий или ограничению возможностей для проведения религиозных мероприятий, а также материалы, свидетельствующие о борьбе различных религиозных течений (тихоновцев, обновленцев, автокефалистов и других).

Обращения в органы власти позволяют оценить взаимоотношения между представителями духовенства, понять атмосферу религиозного общества того времени. В частности, заявления при сложении сана в случае Якова Турхана или его же показания по делу епископа Германа (Кокеля) являются ярким свидетельством побудительных мотивов конкретного человека. Данный документальный комплекс, к сожалению, весьма ограничен в количественном отношении, но тем серьезней надо относиться к его информационному богатству. Никакой другой документ не даст такого аналитического материала для определения сути человеческой души и его способности к компромиссу-противостоянию. Правда, многими исследователями указанные материалы используются фрагментарно или не используются вообще, поскольку их поиск сопряжен со значительными трудностями, в частности, с определением собственно местонахождения документов. Зачастую, зная об их существовании и не найдя их с первой попытки по заголовкам дел, многие краеведы просто игнорируют этот пласт исторических документов. Это приводит к обеднению источниковой базы, ограничению репрезентативности мыслей и идей исследователя.

Вторую группу документов образовали материалы органов местного управления, отложившиеся в фондах исполкомов Чебоксарского, Цивильского, Ядринского, Алатырского, Батыревского уездных и Аликовского, Акулевского, Акрамовского, Кошелеевского, Тархановского и других волостных Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, исполкомов Ядринского, Алатырского, Мариинско-Посадского, Канашского городских Советов депутатов трудящихся, уездных советов народного хозяйства и продовольственных комитетов, отделов управления уездных исполкомов, уездных и городских отделов народного образования и коммунальных отделов.

Данные материалы позволяют конкретизировать сведения центральных органов управления применительно к отдельным уездам и районам автономии, показать степень успешности реализации директив центральных и республиканских органов управления, отразить складывавшуюся ситуацию в государственно-церковных отношениях на местах. Представленные в фондах уставные документы религиозных объединений, описи церковного имущества, протоколы заседаний религиозных общин, церковно-приходских советов, переписка органов церковного управления, духовенства, верующих и местных структур государственной власти друг с другом и вышестоящими инстанциями свидетельствуют о настроениях населения и занимаемых им позициях в различных вопросах государственно-конфессиональных отношений.

Третья группа документов — материалы фондов Чувашского республиканского совета Союза воинствующих безбожников (СВБ) СССР (Р—1754) и Научно-исследовательского института языка, литературы, истории и экономики (Р—1515) — дополняет оценки организации и состояния антирелигиозной пропаганды и уровня религиозности населения автономии, полученные при изучении органов государственного и местного управления Чувашской АССР.

В фонде СВБ информационный ресурс представлен циркулярами, инструктивными и «товарищескими» письмами Центрального совета СВБ, протоколами собраний членов ячеек СВБ, регистрационным списками антирелигиозных кружков при той или иной ячейке СВБ, информационными докладами о состоянии антирелигиозной работы, планами и отчетами об организации и проведении антирождественских и антипасхальных кампаний. Особый интерес представляют поименные списки ячеек СВБ, в которых отражены сведения об организации, количество, год рождения, образование, национальность, социальное положение и партийность членов. Значимым материалом представляются отложившиеся в фонде списки церковных активистов и сектантов. К сожалению, как списки ячеек СВБ, так и списки церковных активистов и сектантов представлены лишь за отдельные годы (1932 г., 1935 г.).

В фонде Научно-исследовательского института представлены материалы об открытии аспирантуры по направлению «антирелигиозная работа» и подготовке специалистов данного профиля в начале 1930-х гг., данные о разработке специализированных программ по антирелигиозному воспитанию в национальных школах, результаты проведенной в 1932 г. антирелигиозной экспедиции, задачей которой было «изучение классовой борьбы (на производстве, на селе, в семье), религиозной жизни кустарей и распространения безбожия, развлечений и праздников (религиозных и революционных)».

Четвертую группу документов образовали статистические и финансовые материалы. Материалы земельных управ, уездных землеустроительных комиссий, уездных земельных управлений исполкомов Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов позволяют дать приблизительную количественную оценку изъятой церковно-монастырской земельной собственности. Правда, следует оговорить, что в архиве представлены не все землеустроительные комиссии и земельные управления (отсутствуют названые органы Буинского, Курмышского и Тетюшского уездов). Количественные оценки изъятого церковного имущества в ходе реализации декрета ВЦИК об изъятии церковных ценностей на нужды голодающих от 23 февраля 1922 г., вопросы замены культовых предметов равным по весу количеством золота или серебра могут быть получены при изучении документов Областной и уездных комиссий по борьбе с последствия голода. Изучение налогообложения представителей духовенства и верующих возможно на основании фондов финансовых учреждений, в частности, наиболее сохранившегося документального комплекса Цивильского уездного финансового отдела.

Пятую группу составили материалы следственного делопроизводства, которые позволяют анализировать динамику репрессий, определить круг предъявлявшихся обвинений и выносившихся приговоров, более точно установить численность «изъятых» священнослужителей и верующих республики. К этой группе документов принадлежат дела из фондов ревтрибуналов, чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией, саботажем и преступлением по должности, судебно-следственных комиссий уездных исполкомов, Главного управления Рабоче-крестьянской милиции НКВД Чувашской АССР и самого Народного комиссариата внутренних дел Чувашской АССР, Народного комиссариата государственной безопасности Чувашской АССР.

Шестую группу образуют материалы церковных учреждений и личные фонды представителей духовенства. Отложившаяся в фондах делопроизводственная документация религиозных учреждений отражает внутреннюю жизнь православных общин в первые годы советской власти и позволяет характеризовать отношение духовенства и верующих к проводимым преобразованиям. К сожалению, в государственных архивах Чувашии имеется всего лишь один личный фонд представителя духовного сословия. Тем значимей для исторического исследования представляются материалы фондообразователя. Представленные в личном фонде материалы служебной, общественной и творческой деятельности священника Даниила Филимонова, одного из самых известных чувашских просветителей и миссионеров, отражают судьбу конкретного представителя духовенства и его отношение к конфессиональной политике советской власти.

В седьмую группу целесообразно выделение материалов личных фондов деятелей науки и культуры. Кроме вышеназванного личного фонда священнослужителя Д.Ф. Филимонова определенную информационную нагрузку по истории государственно-церковных взаимоотношений несут документы личных фондов кандидата медицинских наук, заслуженного врача РСФСР А.В. Чубукова и одного из организаторов архивного дела в Республике П.Ф. Ермолаева. В воспоминаниях А.В. Чубукова представлены сведения о влиянии религии на сельское население чувашских уездов в дореволюционный период и первые годы советской власти; в личном фонде П.Ф. Ермолаева отложились собранные им материалы по истории г. Чебоксары, в том числе о политике руководства по отношению к религиозным объединениям и культовым зданиям столицы.

Крайне важный комплекс документов сосредоточен в фондах Республиканского государственного учреждения «Государственный архив современной истории Чувашской Республики» (ГАСИ ЧР). В фондах республиканского, уездных, волостных и районных комитетов ВКП (б)—КПСС отложились распорядительные документы центральных и местных органов управления, планы работы и протоколы заседаний антирелигиозной комиссии, информационные материалы о работе Чувашского совета СВБ, докладные записки, справки, отчеты уездных и волостных, районных партийных ячеек о религиозном состоянии населения и проведении антирелигиозных мероприятий, о сектантском движении и т.п. Все перечисленные виды документальных источников служат характеристикой направляющего партийного вектора безбожной работы.

Особым, значимым источником по истории государственно-церковных отношений являются информационные материалы ВЧК—ОГПУ. Конечно, как и другие источниковые группы, сводки ВЧК—ОГПУ пронизаны идеологическими установками своего времени, но в целом можно согласиться с мнением авторов-составителей сборника документов «Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ», что функциональное предназначение сообщать обо всем случившемся не для «непосвященных», «посторонних» и прочих, а для высшего руководства, которое должно все знать, имело решающее значение при составлении информсводок; перед нами действительно уникальный источник, отличающийся высокой достоверностью сообщаемых сведений о событиях, которые имели политическое значение и которые очень плохо отражены в других сохранившихся источниках.

Госинформационные бюллетени ЧК Чувашской автономной области и информсводки Чувашского отдела ОГПУ и приложения к ним о настроениях населения, позициях православного и мусульманского духовенства, а также распространении сектантства позволяют, с одной стороны, в достаточной мере целостно отразить религиозную ситуацию в автономии, настроения духовенства и различных слоев общества, отношение силовых структур к конфликтам в Православной церкви, с другой стороны — дают возможность обратить внимание на отдельные, показательные с точки зрения «органов» факты.

Обзор источниковой базы свидетельствует о наличии большого числа самых разнообразных групп архивных материалов, позволяющих с той или иной степенью полноты характеризовать государственно-конфессиональные отношения. Вместе с тем отсутствие в архивах Чувашии целого ряда документальных комплексов приводит к ситуации, когда до сих пор остаются неразрешенными отдельные вопросы по истории государственно-церковных отношений. К их числу можно, например, отнести проблему точного определения количества изъятой церковно-монастырской земли.


INFORMATION POTENTIAL OF THE STATE ARCHIVES OF CHUVASHIYA (ON AN EXEMPLE OF STUDYING OF STATE-CHURCH RELATIONS IN 1917–1941)

Аннотация / Annotation

Статья посвящена анализу информационного потенциала архивных учреждений в конкретной области исторических исследований. На примере государственных архивов Чувашской Республики показаны возможности изучения государственно-церковных отношений в национальном регионе. Охарактеризован видовой состав и информационные возможности документального комплекса. Основное внимание уделено периоду 1917–1941 гг.

Article is devoted the analysis of information potential of archival establishments in concrete area of historical researches. On an example of the state archives of the Chuvash Republic possibilities of studying of state-church relations in national region are shown. The specific structure and information possibilities of a documentary complex is characterized. The basic attention is given the period of 1917–1941.


Ключевые слова / Keywords

Архивные документы, Чувашия, Русская православная церковь (РПЦ), религиозная политика Советского государства, государственно-церковные взаимоотношения. Аrchival documents, Chuvashiya, Russian Orthodox Church, The religious policy of the Soviet state, State-church relations



Козлов Федор Николаевич

Kozlov Feodor Nikolayevich

Кандидат исторических наук

Заведующий сектором архивов Министерства культуры, по делам национальностей, информационной политики и архивного дела Чувашской Республики

Адрес электронной почты: Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

Контактные телефоны: (8352) 43-26-27 (дом), (8352) 62-30-03 (раб), 8-927-997-60-49 (сот)

The candidate of historical sciences

Managing sector of archives of the Ministry of Culture, Nationality Affairs, Information Policy and Archives of the Chuvash Republic