ИГРОВОЙ ФИЛЬМ КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК. НА ПРИМЕРЕ ИЗУЧЕНИЯ КИНОДОКУМЕНТОВ ПО ИСТОРИИ АЛЖИРСКОЙ ВОЙНЫ. 1954-1962 гг.

Автор: Е.А. ТРОФИМОВ | 02 Января 2011

Алжирский кризис 1954-1962 гг., как и другие явления новейшей истории, невозможно изучать без привлечения к работе источников поливидового характера, в том числе и кинодокументов. Изучение алжирского кризиса, как одного из ярких исторических событий второй половины ХХ в. принадлежит к той категории исследований, большая часть которых до сих пор разрабатывалась на основе письменных исторических источников. Между тем, на периферии исследования остается такой крупный массив документов, как киносъемки, способные расширить наше представление о конкретном событии. К сожалению, эти богатейшие по своему информационному и эмоциональному содержанию источники используются не в полной мере историками в своих исследованиях, их использование носит скорее прикладной, иллюстративный, нежели научный характер.

Цель статьи заключается в том, чтобы показать ценность игровой ленты в качестве исторического источника на примере двух фильмов, рассказывающих о войне в Алжире. Разумеется, далеко не каждая кинокартина представляет научную ценность, но некоторые можно и нужно использовать в историческом исследовании. Именно о таких игровых лентах и пойдет речь.

В эпоху терроризма и борьбы с ним представляется, что фильмы «Битва за Алжир» и «Близкие враги» («Личный враг») актуальны, как никогда. Первая лента отражает взгляд самих террористов (или же борцов за свободу) на проблему террора, ну а «Близкие враги» - ответ тех, кто с этим террором боролся. Подобный диалог при помощи средств кинематографии весьма интересен и злободневен в наше сложное время. Война, перешедшая в плоскость искусства, причем французы только через сорок лет осмелились на «ответный удар». Кто прав, а кто не прав в этом специфическом диалоге определить сложно, ибо у каждого правда своя.

Официально алжирский кризис начался 1 ноября 1954 г. и продолжался семь с половиной лет. Война спровоцировала кризис внутри метрополии, поэтому необходимо заметить, что алжирская проблема имела для Франции не меньшее значение, чем для самого Алжира. Из-за войны и связанных с ней напрямую кризисных событий во Французской республике кардинально изменилась вся политическая система, конституция, отношения между метрополией и ее бывшими колониями и многое другое. В конечном итоге Франция потеряла Алжир; она лишь сохраняла на небольшой срок стратегические военные базы и право совместной разработки нефтяных месторождений, хотя первоначально де Голль отказывался даже рассматривать вопрос о сахарской нефти.

Фильмы, о которых пойдет речь, вплоть до мельчайших подробностей воссоздают исторические события во время алжирской войны. Интрига и динамическое развитие сюжета не мешают правдивому и точному изображению реалий 1950-1960-х гг.. Создатели этих кинолент были не понаслышке знакомы со всеми политическими и военными хитросплетениями клубка под названием «алжирский кризис». Но как же изучать художественный фильм историку, каким способом можно добиться оптимального раскрытия этого исторического источника? Наиболее распространенный, позитивистский способ изучения исторического фильма состоит в том, чтобы выверить, насколько точно восстановлены события, проследить, верны ли декорации и внешнее оформление, аутентичны ли диалоги.

Встречается и другой подход к исследованию, когда на первое место выносится смысл и идея фильма, а отдельные исторические особенности не принимаются во внимание. Мы попытались объединить эти два подхода и объективно исследовать два художественных фильма по истории алжирского кризиса. Между этими лентами промежуток в 40 лет, однако, они оппонируют друг другу, ибо отражают взгляды обоих противоборствующих фронтов - алжирского и французского. Как и в жизни, алжирская сторона нападает и обвиняет, а французская защищается. Причем, взять слово в свое оправдание французская сторона отважилась совсем недавно - в 2007 г. Лишь в XXI в. французы решили осветить темную часть своей недавней истории.

Но начать мы бы хотели с другой картины, ибо несомненным шедевром, от которого были в восторге кинокритики, является двухчасовой фильм итальянского режиссера Джилло Понтекорво (брата известного физика Бруно Понтекорво) «Битва за Алжир», снятый совместно студиями «Касба-фильм» (Алжир) и «Игор-фильм» (Италия).

Авторы сценария - Ясеф Саади и Франко Солинари. Художник – Серджо Каневари, оператор Марчелло Гатти. Композитор - Э. Морриконе. В ролях: Жан Мартен, Ясеф Саади, Брахим Ходжан, Томмазо Нери, Фузия Эль Кадер. Фильм создан в 1968 г. по мотивам книги известного алжирского террориста Ясефа Саади, главного «героя» битвы за Алжир, главаря террористического подполья алжирской столицы. За натуралистические съемки, не оправдывающие ни одну из сторон, фильм получил первую премию («Золотого льва») XXVIII Венецианского кинофестиваля. В Советском Союзе лента была дублирована в 1970 г. на киностудии «Ленфильм» и подверглась значительным купюрам. Нами вначале был просмотрен монтажный лист русифицированной и сокращенной версии, а затем полноценный итальянский вариант на языке оригинала с русским закадровым переводом.

Полная тревоги и скорби музыка знаменитого композитора Эннио Морриконе. Экспрессивная итальянская речь, заставляющая забыть, что в данном случае речь идет о последних французских колонизаторах. Структура фильма чем-то напоминает типичное для Италии эпическое полотно о сицилийской мафии. Только щупальца алжирского «спрута» направлены против европейцев, никак не желающих уходить в свою Францию.

Гигантское количество эпизодических лиц придает «Битве за Алжир» иллюзию документальности. Режиссер снял фильм про манию уничтожения людей в рамках цивилизованной городской жизни. Хроника террора временами обретает оттенок черного триллера и даже «сюрреализма», почти в духе Хичкока.

Главный герой фильма Али лё Пуан, боксер, грузчик и хулиган, ненавидит французов и выбирает дорогу борьбы с колонизаторами. До своего судьбоносного решения он половину жизни провел во французских тюрьмах и сполна познал все блага «европейской цивилизации». В заключении он встречает одного из деятелей ФНО (Фронт национального освобождения Алжира), который сводит Али с Саари Кадером. Кадер является руководителем алжирской террористической организации, прототипом Ясефа Саади. Кстати, его роль в фильме исполняет сам Саади. ФНО захватывает власть в Касбе и запрещает в арабском квартале азартные игры, продажу и потребление наркотиков и алкоголя, а также проституцию и сутенерство. Революционеры вводят в Касбе законы шариата, считая все вышеперечисленные грехи принесенными извне и чуждыми алжирской ментальности. Нарушителей постановлений бойцы ФНО расстреливают у дверей их же собственных притонов.

Али лё Пуан собственноручно приводит приговоры в исполнение, не щадя даже собственных друзей. В фильме цитируются реальные тексты воззваний и листовок ФНО. У арабских террористов в Касбе была даже гражданская администрация, старавшаяся заменить французские власти. Некоторые революционно настроенные молодые алжирцы отказывались регистрировать свой брак у французов, и свадьба проходила в глубине квартала, а церемония проводилась представителем ФНО. Все эти интереснейшие факты времен войны за независимость Алжира отражены в кинокартине. Одно из постановлений алжирской префектуры актуально и через сорок лет после событий в Северной Африке: «Префектура Алжира сообщает: за последние дни в городе были совершены десятки террористических актов. Имеются все основания считать, что террористы, совершившие преступление скрываются в районе Касбы. С целью пресечения деятельности преступных элементов префект Алжира приказывает: вход в Касбу, как и выход из нее, будет возможен лишь через пропускные пункты, находящиеся под военным контролем. Все арабы, проходящие через них должны по первому требованию предъявлять документ и, в случае надобности, подвергаться личному обыску».

Таким образом, идея блокпостов была реализована французами еще в 1956 г., а российские военные ее видоизменили по отношению к северокавказским условиям.

Весьма поучительно то, как террористы обходят блокпосты и готовят теракты. Женщины снимают паранджи, надевают европейские платья, делают современные прически и под видом француженок проникают в «цивилизованную» часть города. Некоторые берут с собой детей, чтобы на блокпосту не возникало проблем. Бомбы изготовляются в Касбе, однако механизм запускается вне арабского квартала. После запуска у девушек есть только двадцать минут. Они заходят в кафе, молочные бары и дискотеки, заказывают кофе и через пять минут уходят, оставляя сумку под столиком. А дальше взрывы, крики, трупы. Некоторые из женщин испытывают нечто похожее на угрызения совести при виде детей и подростков, которым через минуту суждено умереть, однако это длится недолго, и новоявленные француженки делают свое дело.

Ни в одном из художественных фильмов с такой документальной точностью не зафиксированы все мельчайшие подробности подготовки и проведения теракта, как в «Битве за Алжир», и это делает его одним из самых важных и интересных источников данной работы.

Но вот 10 сентября 1956 г. в город входит 10-я парашютно-десантная дивизия под командованием полковника Филиппа Матьё, героя Сопротивления и Индокитая (прототип генерала Жака Массю) и «битва за Алжир» начинается. Матьё (Массю) принимает на себя всю полноту ответственности за поддержание порядка в городе любыми средствами. Средства борьбы - облава, обыск, допрос. Допрос должен приносить результаты. Сам Матьё говорит своим подчиненным: «Я против жестокости, но в данной ситуации фальшивая гуманность смешна!», негласно санкционируя пытки и убийства.

В 1957 году Генеральная ассамблея ООН включила алжирский вопрос в повестку дня и ФНО устраивает всеобщую забастовку. Здесь в кадре впервые появляется арабский интеллектуал от террора Бен-Миди (прототип идеолога террористов Ларби Бен Мхиди). Бен-Миди объясняет Али лё Пуану основы революционной борьбы: «Войну покушениями не выиграть. Террор - это только начало, необходимо поднять всех алжирцев, и именно в этом смысл забастовки. Начать революцию трудно, но настоящие трудности впереди!»

Французы энергично борются с забастовкой, заставляя арабов под дулом автоматов открывать свои лавки, а магазинчики непокорных просто уничтожаются.

Любопытна пресс-конференция полковника Матьё, основанная на реальных словах Жака Массю, которые произнесены как будто вчера: «Террор относится к восстанию, как партизанская борьба к регулярной войне. Она решает всё. Как в Индокитае. Но там выиграли они. Победа зависит от вас, журналисты. Вы должны хорошо писать. Объясните, почему все Сартры рождаются по ту сторону баррикад?»

Кадры пресс-конференции полковника чередуются с кадрами пыток террориста под громкую музыку.

Благодаря энергичному противодействию Французской республики, Генеральная ассамблея ООН приняла резолюцию, исключавшую всякое вмешательство объединенных наций в решение алжирской проблемы и выражавшую надежду, что этот вопрос будет решен обеими сторонами демократическим и справедливым образом. Забастовка не достигла своей цели, и у полковника Матьё (генерала Массю) были развязаны руки. Полковник требует от своих подчиненных постоянного пребывания в Касбе, чтобы нападения совершались в арабском, а не в европейском квартале. Он сравнивает террористов с солитером, ибо он жив, пока не лишился головы. Матьё называет главарей ФНО в городе - Рамель, Си Мурад, Саари Кадер (Ясеф Саади) и Али лё Пуан. На пропаганду ФНО французы отвечают своими радиообращениями и воззваниями, в которых рапортуют об успехах в борьбе с террором и о гибели известных боевиков. Штаб ФНО деморализован, каждый день приходится менять тайники, восстанавливать контакты и явки, заменять арестованных новыми людьми. Теракты практически прекращаются. Фильм снимался в городе Алжире, поэтому точно показаны все места, где скрывались террористы и их лидеры, даже названия улиц и номера домов сохранились в неизменном виде.

ФНО понес невосполнимые потери, а главное - был арестован идеолог терроризма - Бен-Миди (Ларби Бен-Мхиди). 4 марта 1957 г. он вместе с полковником Матьё (Жаком Массю) дает пресс-конференцию французским журналистам. Подобная пресс-конференция действительно имела место, в фильме она воссоздана с документальной точностью, а вопросы, поднимавшиеся на ней, весьма актуальны на сегодняшний день, поэтому целесообразно привести её текст практически полностью:

Не считаете ли вы, что гнусно пользоваться сумками женщин, чтобы переносить взрывчатку, которая убивает невинных людей?

Бен Миди: «А вам не кажется более гнусным сбрасывать напалм на беззащитные деревни, отчего невинных жертв бывает больше в несколько тысяч раз? Нам, конечно, было бы удобнее иметь свои бомбардировщики. Отдайте нам ваши самолёты, а мы отдадим наши сумки».

У ФНО есть шанс победить французскую армию?

Бен Миди: «У Фронта гораздо больше шансов разбить французскую армию, чем французской армии остановить историю».

Полковник Матьё (Массю): «Пора заканчивать беседу. Уже поздно. Этот спектакль надо закончить, пока он не превратился в контрпропаганду».

Бен Миди уводят, и Матьё остается наедине с журналистами.

Это правда, что ваши солдаты используют пытки, по отношению к арестованным?

Матьё: «Слово пытка в наших приказах не упоминается. Фронт требует, чтобы арестованные хранили молчание в течение суток. Потом они могут говорить. Этих суток вполне достаточно, чтобы поменять тайники и явки. Что же вы хотите предложить, уважаемые? Обычный судебный метод, при котором следствие тянется месяцы?

Законы вам мешают, полковник?

Матьё: «Меньше, чем тем, кто взрывает бомбы в общественных местах. Те, кто считает нас фашистами, забывают о том, что многие из нас участвовали в Сопротивлении, пережили Бухенвальд и Дахау. Мы солдаты, мы обязаны побеждать. Позвольте задать вам один вопрос: Франция должна остаться в Алжире? Если вы ответите «да», тогда предоставьте моим солдатам свободу действий».

После пресс-конференции арестованный Бен-Миди стал опаснее, чем до ареста. Необходимо было не допустить гласного судебного процесса над ним, и он, по официальной версии, «покончил с собой». Долгое время его судьба была покрыта завесой секретности, и только после интервью генерала Оссареса и выхода в свет его книги, дело Ларби бен Мхиди прояснилось. Как утверждает Оссарес в интервью газете «Монд», именно прикомандированный к штабу Массю судья Берар, выполнявший роль фактического эмиссара Парижа и, в частности, министра юстиции (в те годы им был Франсуа Миттеран), завел с ним разговор о том, что Бен Мхиди вполне мог бы покончить жизнь самоубийством: «У него ведь может оказаться не найденная при аресте капсула с цианистым калием».

Оссаресу не надо было объяснять такие вещи дважды. «Мне никогда не отдавали прямого приказа казнить того или другого. Все было понятно и так. Поскольку Бен Мхиди не желал с нами сотрудничать, 3 марта мы долго обсуждали сложившуюся ситуацию в кабинете Массю. По общему мнению, суд над ним был нежелателен. Он, безусловно, имел бы международные последствия. «Ну, что ж, – сказал мне Массю, – займитесь им. Сделайте все, как вы умеете. Я вас прикрою».

«Я понял, - пишет Оссарес, - что он получил зеленый свет от правительства. На следующую ночь вместе с дюжиной до зубов вооруженных людей я забрал Бен Мхиди. Мы привезли его на уединенную ферму километрах в двадцати от столицы. Введя его в специально приготовленную комнату, мы обхватили его и повесили так, чтобы это потом можно было выдать за самоубийство. После того, как я убедился в том, что он мертв, мы сняли его тело и отвезли в госпиталь. Было около полуночи. Оттуда я позвонил Массю и сказал: «Мой генерал, Бен Мхиди только что покончил с собой. Его тело находится в госпитале. Завтра утром я представлю вам мой доклад». Массю что-то буркнул и бросил трубку. На деле же мой доклад ради экономии времени был уже написан. Первым его прочитал судья Берар. Узнав из него о «самоубийстве», он воскликнул: «Это прекрасно! Это то, что надо…»

После поимки Бен-Миди (Бен Мхиди) Матьё уничтожает двух лидеров столичного ФНО - Рамеля и Си Мурада. Они подрывают себя гранатой, зная, что их ожидает в плену. Кроме Матьё, в фильме присутствует еще один полковник - Томмазо. Полковник Томмазо также существовал в действительности, и был одним из тех, кто привел к власти де Голля в 1958 г. Матьё и Томмазо вместе с отборными десантниками окружают схрон Али лё Пуана. Он и его друзья отказываются сдаться, и французы взрывают дом, где находятся террористы. Подполье обезглавлено, и битва за Алжир завершена. Однако фильм заканчивается хроникальными кадрами демонстраций, мирных переговоров правительства де Голля с лидерами ФНО и подписанием Эвианских соглашений, поставивших точку в многолетней борьбе алжирцев против колониализма. Их страна обрела независимость, но какой ценой?

Кинематографический «адекватный ответ» французов на «Битву за Алжир» появился только в XXI в. До того этой неприятной темы старались не касаться, но в 2007 г. режиссер Флоран-Эмилио Сири снял фильм, который в российском прокате был почему-то назван «Близкие враги», хотя верный перевод звучит - «Личный враг». Фильм полностью посвящен войне в Алжире. Эта лента интересна тем, что режиссер привлек к написанию сценария известного французского историка Патрика Ротмана.

Ротман изучил множество солдатских дневников, массу интервью ветеранов той «грязной» войны, и в результате кропотливых научных изысканий родился данный фильм, который назвали французским «Взводом». Это действительно добротная «военная» картина. Действие происходит в 1959 г. Сюжет достаточно прост: на передовую (если в войне с партизанами может быть передовая) прибывает молодой лейтенант Террьен. Он - идеалист, романтик, не приемлет жестокости по отношению к мирным жителям и пленным повстанцам. Ему идейно противостоит сержант Дуньяк - жесткий, если не сказать, жестокий вояка, знающий, как свои пять пальцев, реалии партизанской войны.

Дуньяк недолюбливает юного идеалиста, но пытается развеять его иллюзии, ибо ошибка неопытного офицера может стоить жизни очень многим. Когда лейтенант сталкивается со зверской жестокостью бойцов ФНО, которые не щадят ни своих, ни чужих - его наивный романтизм уходит безвозвратно. Проходит немного времени - и лейтенант уже не препятствует пыткам, а затем лично руководит расстрелом пленного повстанца, ибо он видел растерзанные трупы французских солдат и мирных жителей. Жестокость в ответ на жестокость - и вот уже французы стирают с лица земли деревню, где был найден раненый боевик.

Фильм не внушает оптимизма: сплошная безысходность и депрессия, которую можно заглушить только наркотиками и пьянством. В такой войне выиграть невозможно, хотя французская армия вроде бы одерживает победы. Но они достаются слишком дорогой ценой. Даже матерый «ландскнехт» Дуньяк ломается психологически и пытается покончить с собой. У него выбивают пистолет из рук, но он не желает больше воевать и, придя в себя, дезертирует. Бывший идеалист Террьен, ставший суровым «псом войны», случайно натыкается на отряд муджахидов и получает снайперскую пулю от арабского мальчика, которого он сам спас и приютил. Последнее, что видит умирающий лейтенант - глаза ребёнка-снайпера, не знающие жалости и сострадания. Враг должен быть уничтожен. Кем бы он ни был. Алжир, олицетворяемый мальчиком-убийцей, уже вынес Франции свой приговор, и Франция обречена на поражение.

Французы не пытаются оправдываться, они пытаются показать - «как все было на самом деле». «Да, мы были жестоки», будто говорит режиссер, «но наши враги не менее жестоки, и это они первыми пролили кровь!».

Фильм хорошо снят с исторической точки зрения: ведь сценарий писал историк, опросивший сотни ветеранов той неизвестной войны. Идеально воссоздана тактика французской армии: многочисленные аванпосты, важность работы разведчиков и осведомителей, поиски и уничтожение небольших групп боевиков, «полевых командиров» и караванов с оружием, поддержка с воздуха, когда муджахидов оказывается слишком много. Методы работы с пленными партизанами не отличались гуманностью, и Флоран-Эмилио Сири этого не скрывает. Пытки электричеством, дыба, избиения, казни и прочие «прелести» «умиротворения территорий» отражены с особой тщательностью. Лейтенант Террьен сперва горячо протестует против подобного варварства (против которого так же горячо протестовали правозащитники тех лет во главе с Жаном-Полем Сартром), но потом понимает необходимость «допросов с пристрастием», и сам становится частью системы.

Бок о бок с Террьеном сражаются бывшие участники движения Сопротивления. Когда-то их пытали гестаповцы, а теперь они сами пытают повстанцев. Долг превыше всего. А также чувство мести. Бывший французский боец Сопротивления показывает юному лейтенанту фотографии французов (черноногих), убитых муджахидами с особой жестокостью. «Когда я начинаю сомневаться, то смотрю на это... и сомнения уходят», - говорит старый вояка-антифашист. И идеалисту Террьену нечего ему возразить.

По нашему мнению, прототипом капитана разведки и бойца французского Сопротивления, стал командир 10-й парашютно-десантной дивизии генерал Жак Эмиль Массю. Массю героически сражался против немцев, участвовал в освобождении Парижа, а потом успешно расправился с террористическим подпольем ФНО в столице Алжира. Эти события были подробно описаны выше.

Возможно, режиссер сочувствует антиколониальной борьбе алжирцев в духе модной нынче толерантности, но это не мешает ему демонстрировать с пугающим реализмом кровавую изнанку этого движения. Бойцы ФНО не щадят ни своих, ни чужих: если кого-то подозревают в связях с французскими властями, наказание одно - смерть. Пол и возраст жертвы значения не имеют. Ну а колониальным солдатам в плен к повстанцам попадать не стоит - лучше пулю в лоб.

Звериная жестокость Фронта национального освобождения направила многих алжирцев-мусульман в ряды французской армии, и таким военнослужащим, которых называли «харки» пришлось испить горькую и мучительную чашу до дна. После завоевания Алжиром независимости большая часть этих людей погибла, а около 100 тысяч перебрались во Францию, положив начало большой алжирской диаспоре, наводящей ныне ужас на парижские предместья.

Если «харки» оказывались в руках муджахидов, то погибали особенно мучительной смертью. Не было пощады и семьям «предателей». На таких условиях коллаборационистам из числа мусульман приходилось сражаться за прекрасную Францию не щадя жизни: другого выхода у них просто не было. Все это показано в фильме с потрясающей откровенностью. Режиссер не щадит и не оправдывает ни французов, ни арабов - война одинаково уродует всех, превращая в кровожадных чудовищ, а идеалистам и романтикам выжить в таких условиях сложнее всего. Об этом, собственно, и картина.

С войной в Алжире связана наиболее актуальная на сегодняшний день тема - всплеск терроризма и экстремизма. Современный исламский терроризм зарождался в пятидесятые годы прошлого века, когда восточные страны освобождались от колониального гнета, и эта борьба пробудила национальное самосознание арабов и берберов. Долгое время социалистические идеи противостояли идеологии ислама, но последний победил и вытеснил социализм с лозунгов борцов за свободу и независимость. Алжирская война стала пробой пера террористов, поддерживаемых Тунисом, Ливией, Марокко, Египтом, именно там образовались эмбрионы идей, расцветших в настоящее время среди фундаменталистов. Европейцы, уходя из Алжира, предупреждали, что эта страна на долгие годы станет ареной столкновений на национальной и религиозной почве. Так и случилось, а сегодня можно сказать, что алжирские экстремисты оставили свой след во всем мире.

Алжирская проблема долгое время была не только французской, но и мировой, с позиции противостояния двух блоков - НАТО и Варшавского договора. Именно потому, что НАТО, в первую очередь США, поддерживали оружием и боевой техникой французский контингент, а СССР точно также поддерживал Армию национального освобождения (АНО) Алжира, вооруженный конфликт приобрел столь затяжной характер. После образования независимого алжирского государства советское влияние быстро заменило французское, и сахарскую нефть стали разрабатывать вместо французов советские специалисты, так как собственных кадров у алжирцев в то время не было.

Таким образом, алжирский кризис имел прямое отношение к истории СССР и довольно успешной внешней политике нашего государства в годы «холодной» войны. Можно считать, что эта проблема вдвойне интересна для российского историка, который лишен предубежднности и может непредвзято рассматривать исторические события. Игровые фильмы - весьма своеобразные источники и обычный подход в изучении к ним неуместен. Иногда режиссеры игровых фильмов грешат против истории либо из-за идеологических предпочтений, либо для создания большего напряжения в действии. Особенно ярко подобная тенденция прослеживается в советском кинематографе, не имевшем зачастую ничего общего с реальной действительностью. Советские исторические фильмы в своем большинстве идеологизированы, описывают в черных красках дореволюционное время и напоминают лубок, когда воссоздают моменты «социалистического строительства». Реальную картину прошлого получить после просмотра подобного фильма практически невозможно, но зато создается прекрасное представление о времени создания ленты и об идеологических клише, господствовавших в ту эпоху. Режиссеры не имели возможности полноценного творчества, благодаря тотальной цензуре. Настоящие шедевры пылились на полках, а в прокат шла серая, зато «идейно выдержанная» масса. Картины беспощадно монтировались и перекраивались, зачастую лишаясь смысла и мысли, которую хотел донести до зрителя автор.

Функция анализа, присущая кинематографу, осуществляется лишь в двух случаях. Во-первых, необходимо, чтобы режиссеры поставили себя в условия, не зависящие от идеологических сил и действующих общественных институтов, иначе их деятельность будет лишь дополнять, правда, в новой форме, работу господствующих или оппозиционных идеологических течений. Второе условие требует использования специфических средств выражения, свойственных только кино. Вклад кинематографа в понимание исторических явлений представляется совершенно по-разному в зависимости от степени его самостоятельности и от его эстетического значения.

Западное игровое кино недалеко ушло от отечественного в плане исторической достоверности, поэтому полноценным источником его считать не приходится. Голливудские мастера увлечены новейшими спецэффектами и соблюдением политкорректности, не обращая внимания на небольшие, но очень важные детали, соблюдение которых сделало бы фильмы более интересными и правдивыми.

Идеология мешала не только советским режиссерам, но и европейским, и, особенно, американским. Сейчас Голливуд лихорадочно ищет «образ врага». Когда-то главным противником лихих Рэмбо были коммунисты и русские милитаристы, а сейчас в сюжетах боевиков идет спор между «русской» мафией и арабскими террористами за честь стать врагом № 1 американской нации. На фоне могучей «империи зла», созданной западными творцами прошлых лет, новые вражеские образы меркнут и кажутся бледной карикатурой былого величия.

Вся вышеприведенная информация вроде бы говорит о том, что историку не стоит тратить время на привлечение к своим изысканиям игровых фильмов. Это не совсем так. Игровая кинолента является историческим источником иногда даже в большей степени, чем документальная, если последняя субъективна и тенденциозна, а художественный фильм создается на основе реальных событий и исторически достоверен. Политический документальный фильм эпохи «холодной войны» почти всегда подчинялся тенденциозному дикторскому тексту, а кинокадры были всего лишь фоном декларируемых лозунгов. Слоганы трудно слушать длительное время, потому, дабы зритель, а скорее слушатель не заскучал, подбирался соответствующий тематике видеоряд, о хронологической или событийной достоверности которого заботились мало. На первом месте стоял вкладываемый в текст обличительный пафос. Упомянутые выше игровые фильмы создавались с тщательным соблюдением исторических деталей, режиссеры руководствовались воспоминаниями, советами и, зачастую, требованиями, участников воссоздаваемых событий, причем с обеих противоборствующих сторон. В то время, как документальные картины наполнялись лицемерным пафосом в ущерб достоверности, режиссеры исследованных игровых лент старались правдиво восстановить «душу и тело» тех кризисных лет. Вот почему «Битва за Алжир» и «Близкий враг» привлекли столь пристальное внимание: честные фильмы о «грязных» войнах встречаются, к сожалению, крайне редко.


FEATURE FILM AS A HISTORICAL SOURCE. BY THE EXAMPLE OF STUDY OF FILMES ON THE HISTORY OF THE ALGERIAN WAR 1954-1962

Аннотация / Annotation

В статье, посвященнной игровым фильмам, рассматриваются в интересном ракурсе, а именно: может ли игровой фильм быть полноценным историческим источником? Автор пытается показать, что игровой фильм, в ряде случаев, способен дать историку важную информацию и показать изучаемую проблематику с новой, оригинальной стороны. В качестве примера рассматриваются два игровых фильма, связанных с историей алжирской войны : «Битва за Алжир» и «Близкие враги» («Личный враг»). Эти фильмы позволяют по иному взглянуть на сущность кризисных явлений ХХ в.

This work is dedicated to feature film. They treated us in an interesting way, namely: can a feature film to be a full historical source? The author tries to show that the feature film, in some cases, can provide an historian, important information and show exploring the issues with the new, original hand. As an example, deals with two feature films related to the history of the Algerian war: «Battle of Alger» and «L ennemi intime».These films allow for a different look at the essence of crises beginning of the XX century.

Ключевые слова / Keywords

Кинодокументы, игровой фильм, алжирский кризис, алжирская война, «Битва за Алжир», «Близкие враги», Д. Понтекорво, Ф. Сири. Kinodokuments, feature film, algerian crisis, algerian war, Battle of Alger, L ennemi intime, D.Pontecorvo, F.Siri.