ОСОБЕННОСТИ борьбы с преступностью в Ульяновской области в годы Великой Отечественной войны 1941 – 1945 гг.: ИСТОЧНИКОВЕДЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Автор: А.Г. ПАШКИН | 14 Июля 2011

В современных исследованиях истории Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. ученые рассмотривают в том числе и различные аспекты преступности и борьбы с нею. В данном обзоре представлены документы двух региональных архивов – Государственного архива Ульяновской области (ГАУО) и Государственного архива новейшей истории Ульяновской области (ГАНИ УО). Ульяновская область была образована 19 января 1943 г. из районов Куйбышевской области, однако, переданные в ГАНИ УО документы районных партийных организаций, в том числе за период с 1941 по 1945 гг., позволяют обойтись без использования документов Центрального государственного архива Самарской области.

Исследуемые документы можно разделить по нескольким группам: содержащие информацию о детерминантах преступности, уровне криминализации социальных групп, динамике преступности в регионе, а также деятельности партийных органов, общественных организаций, органов НКВД, суда и прокуратуры по борьбе с преступностью в исследуемых хронологических и территориальных рамках.

Информация о детерминантах преступлений присутствует в документах партийных и советских организаций, а также в газетах периода войны. В основном, это материалы заседаний бюро, пленумов территориальных и ведомственных партийных комитетов, на которых обсуждались «выходящие за рамки допустимого» проблемы материального состояния, снабжения, социального обеспечения и психологического состояния населения региона. Информацию о выделенных детерминантах, имеющих конкретно-личностное значение, содержат территориальные периодические издания. Зачастую это материалы фельетонов или письма читателей в редакцию, возмущенных каким-либо аспектом жизни, в основном – снабжением и материальным обеспечением.

Отчеты статистического управления Ульяновской области за период 1939 г. и 1943–1945 гг., а также ряд документов партийных организаций, позволяют в полной мере восстановить реальную картину функционирования учреждений государственной торговли и рынков, сопоставить стоимость находившихся в продаже товаров с реальными доходами граждан. Это проявляет ряд детерминант имущественных преступлений на территории региона. Например, в начале осени 1941 г. в некоторых торгующих организациях г. Ульяновска были выявлены спекулятивные цены, т.е. стоимость продаваемых товаров была завышена на 10 – 20%.

В документах статистического управления содержаться данные о численности социальных групп и миграциях населения в пределах региона за 1939, 1943–1945 гг. Проблема состояла в том, что за 1943–1945 гг. численность социальных групп была приведена неполностью. Для этого на 1943–1945 гг. были экстраполированы данные переписи 1939 г., а также произведено процентное соотношение двух социальных групп – колхозников и крестьян–единоличников. Анализ показал, что их процентное соотношение к другим социальным группам населения региона почти не изменилось. По данным переписи 1939 г. 51,3% населения будущей Ульяновской области составляли колхозники, 2,4% – единоличники, а по данным на 1 декабря 1943 г., колхозники составляли 49,1% от всего населения Ульяновской области, а единоличники – 2,01%.

В комплексе документов Управления НКЮ по Ульяновской области были выявлены отчеты формы № 10 о количестве привлеченных к уголовной ответственности. В данных отчетах количество осужденных за совершение уголовных преступлений подразделялось по принадлежности осужденного к социальной группе и к месту проживания – сельской местности, города и поселка городского типа (пгт). В ходе дальнейшего исследования были получены результаты соотношения количества социальных групп Ульяновской области, которые были сравнены с соотношением осужденных представителей социальных групп. Самой криминализованной группой населения региона исследуемого периода был нетрудовой элемент, который в общем числе социума занимал 0,3%, а в численности осужденных общими судами Ульяновской области за период с января 1943 г. по июнь 1945 г. – 5,42%. На долю наименее криминализованной группы – кустарей, составившей в общей численности населения Ульяновской области 3,9%, пришлось лишь 0,16% (39 человек) от общего количества осужденных за рассмотриваемый период.

Для социальной группы служащих были характерны должностные преступления (43,3% от общего количества осужденных за данный комплекс преступлений), в особенности злоупотребление служебным положением (50,6%) и растраты (60,1%), при том, что в общей численности населения служащие составляли 13,5%. Для рабочих были характерны кражи и хищения с производства (90,2% осужденных). При этом не учитываются данные осужденных за нарушения трудового законодательства 1940–1941 гг., так как они являются конретно–историческим проявлением уголовной преступности, вызванной изменением законодательной базы о труде. Почти все остальные преступления были характерны для представителей нетрудового элемента.

Проанализировав статистику, удалось установить, что 40,2% осужденных представителей данной социальной группы совершили преступления, направленные против жизни и имущества граждан (группа преступлений против личности, ст. 162 пп. «а», «б», «в», ст. 165 (грабеж), ст. 167 (разбойное нападение), ст. 169 ч. 1 (мошенничество в отношении граждан).

Динамику преступных деяний содержат ежедневные отчеты о зарегистрированных преступлениях городского управления милиции НКВД по г. Ульяновску за 1941–1942 гг., квартальные отчеты формы № 10 о привлеченных к уголовной ответственности Управления НКЮ по Ульяновской области за январь 1943–июнь 1945 гг., а также отрывочные данные по статистике преступлений на территории региона в документах Ульяновского обкома ВКП (б).

Особый интерес в отчетах милиции г. Ульяновска за 1941–1942 гг. представлляет динамика трех видов преступлений – хулиганство, кража и появление в общественных местах в нетрезвом виде. Последнее отражает число доставленных в медицинский вытрезвитель. В довоенное время – за первое полугодие 1941 г. в это учреждение работниками милиции г. Ульяновска был доставлен 1 471 человек, за второе полугодие – 786 человек, а за первые 6 месяцев 1942 г. – 35. Далее в отчетах количество доставленных в вытрезвители не указывается.

Хулиганство в исследуемый период было тесно связано со злоупотреблением алкоголем. В 1941–1942 гг. динамика этих двух деяний почти совпадает. За первое полугодие 1941 г. в г. Ульяновске было зарегистрировано 87 обычных хулиганств, во втором полугодии – 49, а за 1942 г. – 22. Столь длительный спад продолжался вплоть до начала 1945 г., за первое полугодие которого в Ульяновской области за совершение обычного хулиганства было осуждено 68 человек, а за совершение злостного – 78.

Другой вид преступления, который был характерен для периода Великой Отечественной войны – спекуляция. В документах партийных организаций на территории будущей Ульяновской области удалось выявить механизмы деятельности спекулянтов. До момента введения карточной системы на территории региона распространился особый вид спекуляции, когда преступник, простояв очередь в магазине, реализовывал купленный товар на рынке по цене, превышавшей магазинную в 10 раз. Именно за счет таких мелких спекулянтов отмечался резкий рост цен на рынках г. Ульяновска.

В период с 1943 по 1944 гг. количество спекуляций удалось снизить, а в связи с изданием постановления СНК СССР, разрешившего свободную продажу сельскохозяйственных продуктов колхозникам и единоличникам Ульяновской области с 1 июля 1944 г., количество осужденных за спекуляцию снизилось до 5–7 случаев за квартал. При этом спекуляция была более характерна для городов и пгт.

Динамика хищений в Ульяновской области также имела свои закономерности. Необычайно сильным был рост хищений во втором полугодии 1942 г. как реакция на вторую волну эвакуации. Затем количество преступлений стало плавно спадать. Например, за период 1943 – 1944 гг. среднеквартальный уровень осужденных за хищения частной собственности был около 400 человек, социалистической – 750, с предприятий – 200. В первом полугодии 1945 г. это количество снизилось соответственно до 200 , 350, 150 осужденных за квартал. Таким образом, хищения были зависимы, в том числе, и от материального состояния социума.

Весь ряд других преступных деяний, за исключением трудовых, имел схожую динамику либо с хищениями, т.е. снижения к окончанию Великой Отечественной войны, либо повышения. Таким образом, можно было выделить основную детерминанту преступлений – либо экономическую, которая сказывалась на снижении уровня преступлений к концу Великой Отечественной войны, либо психологическую, которая являлась многофакторной и сказывалась на повышении уровня преступлений к 1945 г. Так же в результате исследования удалось выявить, что большинство преступных деяний, приходящихся на душу населения, было совершено в городах и пгт Ульяновской области.

На динамику преступных деяний оказал влияние процесс борьбы с преступностью. Из всего комплекса документов удалось выявить три основных блока учреждений борьбы с преступностью: партийные, советские органы и общественные организации; органы НКВД; суд и прокуратура.

Информация о деятельности по противодействию преступности первого блока представлена документами партийных организаций. Их работу можно подразделить по нескольким направлениям. Во-первых, руководство органами НКВД, нарсуда и прокуратуры. Происходило оно как через первичные партийные ячейки в этих организациях, так и путем введения в составы бюро и соответственно пленумов ВКП (б) начальников территориальных отделов НКВД, прокуроров, судей городов и районов. Например, конкретные вопросы борьбы с преступностью за 1943 г. поднимались на бюро Ульяновского обкома ВКП (б) 16 раз. Однако, почти по каждому из вопросов заседаний бюро высказывались введенные в его состав вышеуказанные руководители именно с позиции их непосредственной работы, поэтому можно говорить о том, что вопросы противодействия преступности затрагивались почти на каждом заседании бюро территориальных коммунистических организаций региона.

Зачастую на таких заседаниях следовало прямое указание на открытие уголовного дела и проведение следственных мероприятий. Например, в 1944 г. в г. Инза, крупном транспортном узле, стало резко увеличиваться количество краж, ограблений, разбойных нападений. В ближайших населенных пунктах и пригородах Инзы стал скапливаться преступный элемент и возникла опасность проникновения его в воинские части. В качестве руководящего органа выступил Инзенский райком ВКП (б), скоординировав действия милиции, групп содействия милиции, работников суда, прокуратуры и воинских частей. В результате первых мероприятий были изъяты наиболее «рьяные» самогонщики и представители криминального элемента, на лесных дорогах выставлены офицерские посты, а у населения произведено изъятие элементов военного обмундирования, которое до этого военнослужащие близлежащих частей обменивали на самогон. Затем город был разделен на «десятидворки», что способствовало скорейшему изъятию преступников.

В ведении территориальных партийных организаций был сосредоточен вопрос кадровой работы в правоохранительных органах, судах и прокуратурах региона. В большинстве случаев утверждение руководящих кадров проводилось на заседаниях бюро территориальных партийных организаций с санкции обкома ВКП (б). Так, существовал ряд случаев, когда райкомы Барановского и Ново-Малыклинского района перемещали работников органов НКВД и милиции на другие работы. Чтобы исправить ситуацию, на заседании бюро Ульяновского обкома ВКП (б) было принято постановление о запрещении такого рода действий без согласия областного УНКВД и санкции обкома ВКП (б).

Еще одним направлением работы партийных органов по данной проблеме стало создание и поддержка работы общественных организаций, противодействовавших преступности. В партийных документах первых месяцев войны были обнаружены сведения об организации охраны железных дорог из колхозников ближайших деревень. За это они получали плату в размере среднего заработка. Затем колхозников стали привлекать к охране урожая, семенного фонда, поголовья скота, дежурства в ночное время по околицам и на важнейших дорогах. Охранные функции взяли на себя бойцы народного ополчения и группы содействия охраны общественного порядка. При непосредственном участии партийных органов на территории региона были сформированы группы содействия милиции и охраны общественного порядка.

Такие группы сыграли значительную роль в работе органов НКВД региона, так как позволили решить одну из самых тяжелых проблем в деятельности данных органов – кадровую. Проблема кадров и снабжения работников НКВД хорошо представлена в документах фондов Ульяновского горкома и обкома ВКП (б). Здесь затронуты вопросы функционирования курсов подготовки и переподготовки работников милиции, а также функционирования столовых и прочих учреждений спецторга. Так, документально зафиксирован процесс замены ушедших на фронт работников НКВД более старшими по возрасту людьми – от 45 до 51 года. После освобождения оккупированных территорий, например, в 1944 г. из оперативного состава НКВД Ульяновской области было откомандировано 28,5% работников. В том же самом 1944 г. через систему кружков и семинаров в области было переподготовлено 53 работника НКВД и 373 работника милиции. Система спецторга резко критиковалась за очереди и отсутствие посуды и разнообразия блюд в столовых. Но следует отметить, что в целом система снабжения служащих НКВД региона свои задачи выполняла.

В документах, доступных пользователям, особый интерес представляют ежедневные отчеты РКМ НКВД г. Ульяновска о зарегистрированных преступлениях за январь 1941 – январь 1943 гг., так как содержат сведения о раскрытии преступлений в срок до 24 часов. Это является показателем результативности работы органов милиции города. Проведя статистический анализ, удалось установить, что в целом по «горячим следам» раскрывалось 100% хулиганств, 80–90% краж. Общая раскрываемость составляла около 75% от зарегистрированных уголовных проявлений. В фонде Ульяновского обкома ВКП (б) удалось обнаружить аналогичные данные по г. Ульяновску и по Ульяновской области, суммированные за первые три квартала 1944 и 1945 гг. Здесь количество раскрытых преступлений составило 76,3% в 1944 г. и 75,4% в 1945 г.

Деятельность органов суда и прокуратуры на территории Ульяновской области почти полностью представлена в документах фондов Ульяновской областной прокуратуры, Ульяновского областного суда и Управления НКЮ по Ульяновской области за 1943–1945 гг. и период до 1943 г. – документами территориальных партийных организаций.

В связи с мобилизацией и дальнейшими призывными компаниями кадровые потери компенсировались учебой большого количества сотрудников на курсах подготовки и переподготовки, а также различными семинарами и совещаниями. Особо подразделялись они для работников прокуратуры – территориально, по принадлежности работника к городу или к сельской местности. Это было вызвано спецификой преступности и различиями в основной экономической отрасли территориального подразделения.

Показатели работы органов суда и прокуратуры дифференцируются по срокам расследования дел и по показателям прекращенных и возвращенных на доследование дел, а также оправданных подсудимых. Информация об этом представлена как в делопроизводстве фондов облсуда, обпрокуратуры и облуправления НКЮ, так и в квартальных отчетах формы № 10 НКЮ. По данным этих отчетов был вычислен процент брака органов юстиции, характерный для различных категорий преступлений. Так как этот процент представляет из себя динамические показатели за 1943 – 1945 гг., можно сделать заключение о профессионализме работников. Так, за рассматриваемый период наибольший процент брака был допущен в категории преступлений против личности – от 30 до 49%. В целом же количество брака к 1945 г. неуклонно снижалось, что свидетельствует о правильном проведении кадровой политики в органах НКЮ.

Таким образом, в фондах двух вышеназванных архивов информация о преступности и борьбе с нею, в целом позволяет выявить как причины и динамику преступных деяний, так и методику борьбы с ними, характерную для периода Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., однако, содержится в некоторых случаях фрагментарно. Сложность исследования данной проблемы заключается в 75–летнем сроке ограничения доступа к некоторым делам и документам, что создает излишнюю фрагментарность, и, по мнению автора данного исследования, способствует мифологизации различных аспектов борьбы с преступностью в исследуемый период.


Pashkin A.G. Features of fight against crime in Ulianovsk region during Great Patriotic War (1941-1945). Source study aspect.


Аннотация / Annotation

В статье анализируется комплекс документов региональных архивов Ульяновской области по проблеме борьбы с преступностью, а так же предпринята попытка классификации документов по признакам принадлежности к детерминантам преступности и учреждениям борьбы с нею.
In this article are analyzed the documents of the regional archives of the Ulyanovsk region. Documents are devoted to the fight against crime. In the article has made an attempt of classification of documents on the grounds of belonging to the determinants of crime and agencies to fight against it.


Ключевые слова / Keywords
Архивы, источники, преступность, социальная группа, хулиганство, хищение, милиция, прокуратура. Archives, sources, crime, social group, hooliganism, theft, police, prosecutor's office.