«ТРОФЕИ – ПОТЕРИ – ЭКВИВАЛЕНТЫ. КУЛЬТУРНЫЕ ЦЕННОСТИ – ЖЕРТВЫ ВОЙНЫ: РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЙ И ПЕРСПЕКТИВЫ»

РОССИЙСКО-ГЕРМАНСКИЙ СИМПОЗИУМ В ГЕРМАНСКОМ ИСТОРИЧЕСКОМ ИНСТИТУТЕ В МОСКЕ

Аннотация / Annotation

Сообщение о российско-германском симпозиуме, посвященном проблеме возвращения культурных ценностей, утраченных в ходе Второй мировой войны.
Information about Russian-German symposium dedicated to problem of restitution of cultural values which were lost during the Second World War.

Ключевые слова / Key words

Cимпозиум, культурные ценности, реституция, Вторая мировая война, Россия, Германия, музеи, архивы Symposium, cultural values, restitution, Second World War, Russia, Germany, museums, archives

27-28 февраля 2009 г. в Германском историческом институте в Москве состоялся российско-германский симпозиум «Трофеи – Потери – Эквиваленты. Культурные ценности – жертвы войны: результаты исследований и перспективы», организованный Государственным художественным собранием Дрездена и Германским историческим институтом в Москве. В нем участвовали историки, архивисты, искусствоведы, а также представители музеев и других учреждений культуры.

Основными темами симпозиума являлись: перемещение культурных ценностей, обусловленное Второй мировой войной, и потери России и Советского Союза; искусство как жертва войны в исторической перспективе; проблема оценки утраченных во время войны ценностей; проблема сохранения следов и реконструкции утерянных ценностей; проблемы условий функционирования культурных учреждений после понесенных потерь.

Дискуссия проходила в свободной и дружественной атмосфере, что говорит о возможности плодотворной работы по данной проблематике, несмотря на противоположные точки зрения по некоторым вопросам.

Необходимо отметить, что проблема возвращения культурных ценностей, утраченных в ходе военных конфликтов, имеет глубокие исторические корни. Так, работающая в Берлинском техническом университете искусствовед г-жа Бенедикт Савуа в своем докладе «Реституция и эмоции в исторической перспективе» привела в качестве примера длительной памяти о разграблении художественных ценностей надпись VII в до н.э. об украденной эламским правителем вавилонской статуе, возвращенной в Вавилон 13 веков спустя. По мнению Б. Савуа, «вечное», вневременнóе значение украденных художественных ценностей объясняет длительность эмоций, возникающих вследствие потерь, поэтому политические деятели издавна стремились и стремятся извлечь из этого пользу и завоевать лояльность своих подданных реституцией перемещенных культурных ценностей. Докладчик отметила, что данный вид политически мотивированных реституционных актов прослеживается со времен античности до наполеоновской эпохи и далее вплоть до XX в. Отсюда возникает историческая непрерывность дебатов о «трофейных ценностях», их созвучие научным и политическим целям.

По мнению, которое высказал в своем выступлении дрезденский искусствовед Гилберт Лупфер, похищение, перемещение и уничтожение предметов искусства имеет большое значение не только для их владельцев, но и для коллективной памяти целых групп населения и наций; ничего не забывается и не прощается, ведь речь идет о совершенно реальных произведениях искусства с их материальной и нематериальной ценностью, о страдании и несправедливости, причиненной миллионам людей. Вместе с тем, по его мнению, этот аспект не имеет отношения к зачету взаимных требований или нивелированию потерь; разрушения, причиненные национал-социалистами Восточной и Южной Европе, не могут компенсироваться немецкими потерями после окончания войны.

На наш взгляд, такое утверждение «корректирует» высказывания некоторых соотечественников докладчика, которые, хоть и не напрямую, но практически «приравнивают» расхищение и уничтожение российских культурных ценностей в период агрессии нацистской Германии против СССР вообще и России, в частности, к тому, быть может, и не всегда обоснованному в правовом отношении вывозу в СССР в качестве репараций германских культурных ценностей, что имело место в первые послевоенные годы.

Сотрудник Государственного Эрмитажа Юлия Кантор, автор ряда исследований в области истории, в своем докладе высказала свое мнение о том, что искусство явилось заложником большой политики 1991-2008 гг. В этой политике, как она считает, присутствуют европейский нигилизм и российский максимализм: «верните все» - «мы никому ничего не должны», а также два русских сакраментальных вопроса – кто виноват и что делать? Тем не менее, как справедливо отметила Ю. Кантор, утраты художественных ценностей Второй мировой войны становятся объектом исследования общего прошлого России и Германии, да и, как нам представляется, и других стран, и импульсом для деполитизированного диалога и /или, добавим, многостороннего обмена мнениями.

Известный немецкий историк-славист Вольфганг Айхведе в своем выступлении указал на существующее, на его взгляд, противоречие немецкого и российского подходов к вопросу о реституции перемещенных культурных ценностей. Немецкое правительство призывает к соблюдению международного права, которое, по его мнению, требует возврата перемещенных культурных ценностей, в том числе одностороннего. Российское правительство напоминает об исторической ответственности и собственных потерях, ввиду которых невозможны односторонние решения. Оба подхода – право и история – по утверждению В. Айхведе, являются каждый по-своему разумными, но становятся блокирующими, когда их противопоставляют друг другу. В то же время докладчик отметил, что некоторые реальные шаги все-таки имели место, несмотря на неверные, как он считает, постулаты российского закона «О перемещенных культурных ценностях» (мозаика Янтарной комнаты, «Балдинская коллекция», витражи Мариенкирхе и т. д.).

Координатор многотомного издания «Сводный каталог культурных ценностей, похищенных и утраченных в период Второй мировой войны», ответственный сотрудник Роскультуры и ГИВЦ этого ведомства Николай Никандров подчеркнул, что издание Сводного каталога потребовало немалых усилий со стороны исследователей по поиску документальных свидетельств в отечественных и зарубежных архивах, этот процесс оказался чрезвычайно сложным. Установить окончательную и абсолютно достоверную цифру похищенных и утраченных культурных ценностей до сих пор не представляется возможным. Потребуются дополнительные архивные изыскания по восстановлению безвозвратно утраченных фондов краеведческих музеев. Докладчик отметил, что материалы, полученные в процессе работы над каталогом, способствовали розыску и возвращению на родину некоторых пропавших произведений искусства.

Руководитель Росархива, член-корреспондент РАН В.П. Козлов изложил точку зрения на проблему перемещенных архивов. По его мнению, возвращение архивов – нравственный долг народов, политическая ответственность руководителей государств, профессиональная обязанность лиц, чья деятельность связана с сохранением и использованием архивов. Но уже до начала этого процесса архивы должны быть общедоступными, независимо от места их нынешнего хранения. Все перемещенные архивы должны стать объектом обмена содержащейся в них информации, предполагающего равные возможности для любого члена сообщества на пользование ею и ее использование. Конкретные решения о возвращении перемещенных архивов, по мнению В.П. Козлова, должны приниматься в рамках двусторонних договоренностей и в контексте всего комплекса исторических и современных взаимоотношений сторон.

В докладе В.П. Козлова намечены три этапа действий и два уровня принятия решений по практической реализации названных принципов. Первый этап – определение комплекса архивов и архивных документов, подлежащих возвращению. Одновременно это и первый уровень решения проблемы, когда в деле важнейшую роль играют эксперты-специалисты. Второй этап и следующий уровень решений – выражение политической воли относительно возвращения архивов и прохождение соответствующей законодательству каждой страны процедуры ее реализации. Третий этап связан с практическими действиями по организации возвращения архивов.
Проблема перемещенных архивов впервые была признана в нашей стране в начале 1990 гг. в виде концепции заключения международных договоров. По мнению руководителя Росархива, принятием закона «О перемещенных культурных ценностях» Россия законодательно признала существование проблемы наличия к ней претензий и готовность их рассмотрения, в том числе и в отношении архивов. В.П. Козлов подчеркнул, что, используя исторические и правовые аргументы, не игнорируя профессиональные и финансовые аспекты проблемы перемещенных архивов, трезво оценивая политические и нравственные последствия их возвращения и невозвращения, в каждом конкретном случае следует принимать понятное и прозрачное решение.

Симпозиум, как нам представляется, вообще показал, сколь велико значение архивов и хранящихся в них документов для поиска любых утраченных культурных ценностей и/или сведений о таких ценностях, а не только для поиска утраченного архивного достояния.

Не случайно поэтому, что проблему архивных исследований в целях поиска перемещенных культурных ценностей в своем докладе рассмотрела известная американская исследовательница архивов, специалист в области изучения состава и содержания архивов России, Украины и стран Восточной Европы Патриция Кеннеди Гримстед. Она высказала свое мнение о том, что лишь в 1990 г. появились возможности исследования советских потерь и судеб советских перемещенных культурных ценностей. На ее взгляд, поиск утерянных и перемещенных советских культурных ценностей усложняется рядом неопределенностей в существующей статистике. Многие данные, как ей представляется, сознательно преувеличены, они не предусматривают различий между уничтоженными и похищенными объектами. Лишь в последнее десятилетие Министерство культуры России начало публиковать детальный каталог потерь. По мнению П. Кеннеди Гримстед, наряду с дальнейшими исследованиями, требуется преодоление «железного занавеса» недостоверной информации и источников, умалчивающих факты.

Значительный интерес представили сделанные в ходе симпозиума доклады о конкретных проблемах, связанных с утратой и возвращением перемещенных культурных ценностей: поиске и возвращении российских культурных ценностей в 1940-1950 гг. (Маргарита Зинич, Институт российской истории РАН), восстановлении Янтарной комнаты (Лариса Бадовская, Государственный музей-заповедник «Царское село»), безвозвратной утрате Сталинградской картинной галереи (Татьяна Гафар, Волгоградский музей  изобразительных искусств), потерях художественных ценностей в Новгороде Великом (Сергей Трояновский, Центр по организации и обеспечению археологических исследований Новгородского музея-заповедника), и книжных ценностей в Пскове (Светлана Волкова, Псковский государственный объединенный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник), потерях Третьяковской галереи в годы Великой Отечественной войны (Людмила Маркина, Государственная Третьяковская галерея), роли СВАГ при вывозе культурных ценностей из Германии и поиске собственных культурных потерь (Наталия Фолькерт, Университет им. Иоганна Гутенбрга, Майнц) и др.

В общей сложности 120 участников симпозиума обратились к правительствам России и Германии с просьбой содействовать плодотворной работе государственных учреждений культуры (музеев, архивов, библиотек и т.д.) по выявлению перемещенных культурных ценностей. Участники симпозиума предложили учредить двустороннюю комиссию по разработке и координации будущих проектов совместной исследовательской работы по предложенным сторонами темам; координировать деятельность по совместному поиску следов перемещенных культурных ценностей, установлению происхождения перемещенных предметов искусства в обеих странах, осуществлять совместные поиски утерянных культурных ценностей в третьих странах.

Прошедший симпозиум, по нашему мнению, можно считать важной вехой в деле привлечения внимания российской и германской общественности (да, как мы думаем, не только российской и германской) к проблемам выявления и возвращения культурных ценностей, перемещенных как в ходе и в результате Второй мировой войны, так и в другие исторические периоды.

Авторы настоящего сообщения надеются, что материалы симпозиума будут полностью опубликованы и/или размещены в Интернете и станут достоянием широкой общественности и, конечно же, архивистов.