КНЯЗЬ Г.А. ПОТЕМКИН ВО ГЛАВЕ ОРУЖЕЙНОЙ ПАЛАТЫ

| 09 Сентября 2009

Выдающийся государственный деятель Екатерининской эпохи светлейший князь Григорий Александрович Потемкин (1739-1791) встал во главе Оружейной палаты в зените своего фавора. К этому времени выходец из небогатой дворянской семьи со Смоленщины успел получить домашнее воспитание, которое после переезда семьи в Москву было продолжено в частном пансионе Литкена в Немецкой слободе, а затем в Московском университете. Современники с охотой вспоминали о необычайных дарованиях Потемкина, его особом пристрастии к литературе и наукам, о чем свидетельствуют и университетские награды: в 1756 г. — золотая медаль, а на следующий год - представление императрице Елизавете Петровне в числе лучших учеников. После известных событий в 1760 г. вместе с Н.И. Новиковым Потемкин был исключен из университета и вернулся на военную службу в Конный полк.

Молодой и пылкий вахмистр с головой окунулся в придворные интриги и тотчас же стал в ряды сторонников великой княгини Екатерины Алексеевны. За участие в дворцовом перевороте 28 июня 1762 г. в ее пользу Потемкин был пожалован чином поручика и земельными владениями. Так началось его восхождение по ступеням государственной службы. В августе 1763 г. Григорий Александрович был назначен в Синод, став фактически вторым человеком в этом ведомстве. Знаменательным этапом стало его участие в работе Уложенной комиссии 1767 г. Потемкин был выбран депутатами-«иноверцами» своим опекуном и участвовал в заседаниях Большой, Дирекционной и частной Духовно-гражданской комиссии. В начале первой русско-турецкой войны (1768-1774) он отправился на фронт «волонтиром», т.е. добровольцем, и участвовал во всех наиболее значительных сражениях, пройдя блестящую школу под руководством выдающегося полководца П. А. Румянцева.

Решающую роль в судьбе будущего светлейшего князя сыграло его сближение с Екатериной П. Вызванный в столицу «неприметным» письмом императрицы, Потемкин в 1774-1776 гг. неотлучно находился при государыне. По мнению некоторых исследователей, они сочетались морганатическим браком.

В годы фавора Г.А. Потемкин занимал важнейшие посты в государстве: он стал членом Совета при высочайшем дворе, вице-президентом, а затем и президентом Военной коллегии, получил чины генерал-аншефа и подполковника Преображенского полка (полковником была сама императрица). В 1776 г. Потемкин был возведен в достоинство князя Римской империи с титулом светлейшего. О том, насколько императрица нуждалась в советах князя и использовала его помощь, свидетельствует их обширная переписка, где рядом с сугубо личными вопросами решались важнейшие государственные дела.

Несомненно, самым важным и значительным постом в жизни Г.А. Потемкина стала должность наместника южных земель, приобретенных после заключения Кючук-Кайнарджийского мира (1774). В Москве, куда фаворит прибыл вместе с императрицей и поселился в Пречистинском дворце, во время торжеств по случаю заключения мира он получил еще одну должность: 24 января 1775 г. состоялся указ о поручении «в главное смотрение» Потемкину «производимый разбор в Мастерской и Оружейной палате». Вполне обоснованно можно говорить, что назначение фаворита на этот пост носило парадный характер, но Екатерина прекрасно знала об увлечении Потемкина старинными вещами и редкими книгами. Несомненно, это было и признание фаворита значительным лицом в культурной жизни политической элиты того времени. Потемкин был широко образованным человеком, знал несколько языков, увлекался музыкой, поэзией, философией; он был знаком и помогал многим деятелем культуры, литературы, искусства.

С другой стороны, назначение Екатериной II ближайшего сподвижника и первого советника главой Оружейной палаты свидетельствовало о признании ее высокого статуса в жизни страны. Сохранившаяся в РГАДА коллекция документов XVII-XVIII вв., хорошо известная историкам под названием «Архив Оружейной палаты», представляет огромную научную ценность не только для изучения состава музея, но и для исследования процесса управления этим учреждением. Особого внимания заслуживают журналы и протоколы заседаний присутствия палаты, благодаря которым мы имеем информацию о словесных приказаниях Потемкина и их исполнении. Он сам не воспринимал новое назначение как парадную должность и, несмотря на множество других обязанностей, сразу приступил к управлению Оружейной палатой.
 
Уже через два дня после своего назначения Потемкин посылает в порученное ему ведомство по принятой в России системе управления «Предложение» о представлении подлинников книг и описей «всем имеющимся в палате вещам», а также сборе всех мастеров, необходимых для осмотра, оценки и исправления вещей, хранящихся в Мастерской и Оружейной палате. В тот же день в журнале конторы записано решение о посылке рапорта Потемкину с приложением описных книг и реестра мастеров, служителей и купцов серебряного ряда, определенных для оценки.

Для ознакомления с положением Оружейной палаты недостаточно было изучить бумаги, и 27 января Потемкин лично прибыл и осматривал «государственные регалии и знатныя богатыя разных уборов вещи», а на другой день «смотрел Уложение Алексея Михайловича в серебряном ковчеге», которое по распоряжению Екатерины II было разыскано и помещено в специально изготовленный серебряный позолоченный ковчег к открытию Комиссии о сочинении проекта нового Уложения 1767 г. в знак преемственности традиций российской государственности. Осмотр царских регалий был непосредственным образом связан с подготовкой торжеств, посвященных заключению мира с Оттоманской Портой, и Потемкин участвовал в их организации. Сценарий для народных гуляний на Ходынском поле, которые начались 21 июля 1775 г., придумала сама императрица, а постройка комплекса увеселительных сооружений была поручена знаменитому Василию Баженову. По распоряжению Г.А. Потемкина 20 декабря 1775 г. после оценки придворным ювелиром Дювелем в Оружейную палату поступили дары султана, привезенные по давней традиции турецкими послами вместе с подписанной грамотой о мире.

Одним из направлений деятельности Оружейной палаты под руководством Потемкина стала систематизация собрания, в связи с чем 30 января 1775 г. последовало «предложение» князя, в котором он сообщал о разделении комиссии о разборе вещей на две экспедиции. Первая должна была работать под руководством лейб-гвардии Преображенского полка секунд-майора Толстого, вторая поручалась полковнику Колюпанову. При этом на все время «разбора» в палатах должен был выставлен караул Преображенского полка. В заключение Потемкин приказывал о «всем порядке и целости обоих палат» докладывать лично ему. В 1775 г. к разбору вещей были также определены: 29 октября полковник Богдан Розенберг, 15 ноября секунд-ротмистр Конного полка Петр Жеребцов и 20 декабря капитан Егор Оболдуев. После отъезда в конце декабря 1775 г. вместе с императрицей и двором в Петербург Потемкин через обер-прокуроpa Сената князя П.М. Волконского распорядился присылать к себе ежемесячные рапорты о «присутствии во оной конторе господ членов и о решенных делах», т.е. о состоянии вверенного ему учреждения.

Под руководством Потемкина, который занимал пост «главного смотрителя» Мастерской и Оружейной палаты до самой смерти, шла постоянная работа по приведению в порядок и изучению церковной утвари, образов, уникальных вещей, старинных грамот и чертежей, старопечатных и рукописных книг. Некоторые из них, как свидетельствуют записи в Журнале Мастерской и Оружейной палаты, князь брал к себе для рассмотрения и прочтения. Летом 1775 г. по распоряжению Потемкина для сочинения «разных старинных книг, тако ж грамот и писем и чертежей каталога» были присланы студенты Московского университета Егор Шебанов и Иван Лазаревич". В 1784 г. появилась необходимость в создании новой, более полной описи рукописных книг, которая была составлена асессором Новоселовым и охватывала в хронологическом порядке 1103 книги за 1589-1722 гг.

Особый интерес проявлял Потемкин к церковным вещам и книгам, находящимся под его «смотрением». Еще в 1774 г. он брал для переделки ризу Чудова монастыря, а, встав во главе Оружейной палаты, князь заботился о систематизации, сохранности и описании церковной утвари. По предложению Потемкина часть ветхих вещей, которые, по его мнению, «столь обременяют смотрителей, что и взыскать не можно», были розданы по церквям, а для «украшения большого Успенского собора» из Оружейной палаты отданы образа. В декабре 1775 г. к нему в Пречистинский дворец была доставлена опись привезенных ранее 277 вещей церковной утвари и уборов.

В одном из писем Екатерина II, видимо, после посещения 6 апреля 1775 г. Патриаршего дворца, «где бывает мироварение», обратилась к Потемкину с просьбой решить вопрос, связанный с церемонией богослужения: «Батинька, я тринадцать лет назад приказала Коллегии экономии, чтоб все, что мироварению надлежит, зделать серебряное. И теперь вижу, что варят в серебре, а понесут в церемонии всенародно миро в оловянных премерзких сосудах. Пришло мне на ум, на сей случай: пока поспеют серебряные, не можно ли дать взаймы из Мастерской или Оружейной кувшины серебряные, но с тем, чтоб опять поставлены были в Грановитую к праздникам мирного торжества. И буде мысль моя Вам нравиться, прикажи по ней исполнить, слышишь душа». В 1783 г. Потемкин затребовал к себе «разныя церковный вещи, как-то Евангелия, кресты и протчия к церкви принадлежащия» в сопровождении описи с указанием веса, а также все золотые и серебреные обломки.
 
В декабре 1775 г. встал вопрос о состоянии здания Мастерской и Оружейной палаты и вице-президенту Ревизион-коллегии Потапову было сообщено, что «Мастерская и Оружейная кантора находится в казенном издавна построенном в Московском Кремлевском дворце и имеет полаты: 1, судейскую, и в одном углу в сводах летним временем оказывается сырость; 2-ю, подьяческую; да в ведомстве ее состоят 3, под теремами во втором и третьем жилье Мастерской полаты; 4, к Потешному дворцу Оружейной и Конюшенной казны в третьем жилье, а напротив оных разныя хранятся ветхие и железные горелые уборы, под оными внизу в пяти погребах летом бывает от дождей вода, и от той сырости стены несколько валятся, хотя для удержания от натоку реченной воды сделан канал дикого камня, но оной от живущих мастеров ведомства Экспедиции строения нового Кремлевского дворца засаривается временем и от той Экспедиции очищается, один простенок [как видно, приделан был после капитальных стен], в одном краю полвершка, а в другом на вершок, поосел, значются седины, и нет ли от того и от сырости опасности к падению верхних палат, где хранятся казна и уборы следует знающему архитектору осмотреть; 5, под Грановитою палатою; 6, к Троицким воротам в углу; 7, под галереею, что к Благовещенскому собору». Специальных сумм на ремонт помещений не предусматривалось, и, «когда случались ветхости и повреждения», администрация каждый раз обращалась к императрице с просьбой о выделении денег. В такой ситуации роль Потемкина как руководителя приобретала особое значение. Верный советник и первый человек при дворе мог скорее получить средства для подчиненного ему ведомства. Как видно из описания помещений, Мастерская и Оружейная палата уже в это время нуждалась в специальном здании, которое, как известно, было построено только при внуке Екатерины Великой - Александре I.

Отличительной чертой Мастерской и Оружейной палаты под управлением Потемкина было совершенствование функций государственного хранилища ценностей и зарождение музея «Оружейная палата», что выразилось в увеличении количества посетителей сокровищницы. Это было не просто достопамятное место, где хранились уникальные вещи, а музей российской государственности. Именно здесь посетители могли видеть царские регалии и многочисленные посольские дары, и Оружейная палата становилась политическим учреждением, где государственная власть демонстрировала свою многовековую историю, традиции, силу и могущество. Россия должна была показать Европе, что воцарение Екатерины II не прихоть дворцового переворота, но естественная страница политической истории древнего государства, и просвещенная императрица всецело чтит традиции своей новой Родины.

Во время пребывания двора в Москве в 1774-1775 гг. хранилище посетили «вояжиры» - знатные иностранцы: «венского двора граф Броун» в сопровождении российских офицеров, шевалье Лин-шанк, принц Гессен-Дармштадский со свитой и другие. Уже после назначения Потемкина по нескольку часов в день продолжались осмотры «государственных регалий и прочих богатых вещей» знатными персонами, иностранными послами, иногда в сопровождении самого князя. Так, за 11 октября 1775 г. есть запись в журнале о его словесном распоряжении: «чтоб в Мастерской и Оружейной и в Грановитой палатах везде очистить для того, что завтрашний день в десятом часу пополуночи изволит смотреть вещей Ее императорское величество». В тот же день должен был быть допущен в палаты и знаменитый архитектор Василий Баженов для «рисования булав, буздыханов, пернатов, топориков и протчих ... вещей».

Посещение сокровищницы проходило только по распоряжениям-«ордерам» Потемкина, и пик показов приходится на 1788-1789 гг. Документы Оружейной палаты сохранили любопытное свидетельство о посещении и осмотре царских сокровищ императором Священно-Римской империи Иосифом II, который прибыл в Россию для встречи с императрицей под именем графа Фалькенштейна. «Июня 7 дня, воскресенье, - зафиксировано в журнале Оружейной и Мастерской палаты за 1780 г., - надворный советник Райкович прибыл пополуночи в 8-м часу и находился в Казенной Мастерской и Оружейной палате, что в Московском кремлевском дворце вверху за золотою решеткою, в которую прибыл его светлость генерал-аншеф государственной Военной коллегии вице-президент, Мастерской и Оружейной палаты верховный начальник и разных орденов кавалер князь Григорий Александрович Потемкин пополуночи в 9-м часу. И, осмотри хранящиеся во оных палатах короны и скипетры, и протчие регалии, и золотую и серебряную посуду, и все вещи, сколько во оных палатах есть, и спрося, все ли в готовности и в тех палатах, кои со оружейными и конюшенными вещми, вышел в Успенский собор, в котором тогда отправлялась Божественная литургия. И по тем и паки во 2-м часу пополудни во оные прибыл с прибывшим в Москву графом Фалькенштейном и с его свитою, при чем были генерал-поручик и кавалер Михаила Михайлович Измайлов и генерал-поручик и губернатор граф Остерман, и сенатской обер-прокурор князь Волконский, и прочие генералы и его преосвященства Платон Московский и Калужский. И как во оных, так и в состоящих к Потешному дворцу со оружейными и конюшенными вещми казенных палатах, оной граф Фалькенштейн все находящиеся вещи изволил смотреть. И вышли из оных палат пополудни в 3-м часу, и те палаты заперты и запечатаны казенною надворного советника Райковича печатьми».

По распоряжению Потемкина Иосифу II были показаны и старинные документы из Московского архива Коллегии иностранных дел, который наравне с Оружейной палатой играл важную роль в презентации государственной истории России. Особо для представления императору были отобраны грамоты европейских государей, в которых русским правителям давался императорский титул.

Важная миссия Г.А. Потемкина лишний раз показывает, насколько сильным было его положение при дворе и насколько велико участие не только в решении внутриполитических, но и внешнеполитических задач, стоящих перед Российской империей. Посещение Оружейной палаты в сопровождении Потемкина, осмотр хранилища и особенно знаменитой грамоты императора Максимилиана Ивану III, в которой он обращался к русскому царю - «цесарь», позволили укрепить союз государств и впоследствии создать антитурецкую коалицию Австрии и России.
Назначение могущественного вельможи во главе Мастерской и Оружейной палаты при всех негативных явлениях сыграло значительную роль в истории этого ведомства, как сокровищницы символов государственной власти и древней истории России. Потемкин прекрасно понимал политическое значение этого учреждения и заботился о сохранении и систематизации уникальных вещей. По свидетельству первого историка Оружейной палаты А.Ф. Малиновского, он передал туда «блюдо золотое овальное в длину 18, а в ширину 9 вершков, на память завоевания Крыма».