СУДЬБА ОБНОВЛЕНЧЕСКОГО «АРХИЕПИСКОПА» МАТФИЯ. ПО МАТЕРИАЛАМ СЛЕДСТВЕННОГО ДЕЛА

Автор: В.В. ЛОБАНОВ | 05 Сентября 2011

Одним из последствий революционных потрясений ХХ в. стал так называемый «обновленческий» раскол в Русской Православной Церкви. Возникнув при непосредственном участии карательных органов на волне кампании по изъятию церковных ценностей (май 1922 г.), это разделение по замыслу партийных идеологов должно было разрушить РПЦ изнутри. Заявляя о необходимости обновления церковной жизни в соответствии с новыми социальными и политическими реалиями, реформаторы грубо искажали канонические нормы и вековые духовные традиции, стремились примирить христианство с коммунистической идеологией. По разным причинам - страх репрессий, дезориентация в сложной внутрицерковной обстановке, стремление к личной выгоде, и только в последнюю очередь идейные соображения - к расколу примкнули ряд епископов и значительная часть белого духовенства, на своем лжесоборе (1923 г.) отстранив от церковной власти законно избранного патриарха Тихона, находившегося в этот период в изоляции в ожидании суда.

Однако внутриполитическая обстановка быстро менялась, вскоре начался период «религиозного нэпа», когда в тактических целях большевистское руководство уменьшило нажим на Церковь. Был освобожден патриарх Тихон, который предпринял серьезные шаги по борьбе с церковным разделением; многие из уклонившихся в раскол принесли покаяние, вернувшись в патриаршью Церковь. С этого момента начинается постепенное угасание обновленческого движения, лишенное властной поддержки оно вскоре оказалось в состоянии глубокого внутреннего кризиса, а с конца 1920-х гг. «обновленцы» подвергаются тем же гонениям, что и другие религиозные конфессии и течения.

Судьбы представителей обновленческого духовенства после 1925 г., когда состоялся II обновленческий собор, окончательно показавший невозможность воссоединения «обновленцев» с «тихоновцами», сложились по разному: кто-то был расстрелян по приговору суда или умер в лагерях, кто-то сумел пережить эпоху «большого террора» и даже Великую Отечественную войну, чьи-то следы теряются в середине 1930-х гг.

К числу последних относится и «архиепископ» Матфий (Бережный), чье следственное дело, в числе других дел жертв политического террора, было передано в конце 1990-х – начале 2000-х гг. архивом УФСБ РФ по Москве и Московской области в Государственный архив Российской Федерации. Содержащиеся в нем данные позволяют существенно уточнить и дополнить имеющиеся в нашем распоряжении сведения об этом обновленческом иерархе, которые на сегодняшний день очень скудны.

Так, краткая справка о нем содержится лишь в «Каталоге русских архиереев-обновленцев» митрополита Мануила (Лемешевского). Согласно ему «архиепископ» Омский Матфий (Бережной), год рождения не указан, женат, «имеет низшее образование», в прошлом сельский учитель. Обновленческая хиротония состоялась в 1924 г. в г. Киеве. Указано, что за пьянство и скандалы запрещался в священнослужении. Некоторое время (1926 г.) был викарием Воронежской епархии, до 1929 г. управлял Омской епархией, 1 октября 1929 г. возведен в сан архиепископа, а 7 апреля 1931 г. уволен на покой. Дальнейших сведений не имеется. Отсутствуют и комментарии из базы данных Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, а также взятые из других источников, дополняющие многие словарные статьи в современном издании каталога митрополита Мануила.

Материалы следственного дела дают намного более подробную и точную информацию о Бережном и, кроме того, позволяют проследить его дальнейшую судьбу. Из анкеты арестованного можно узнать, что Матвей Семенович Бережный родился в 1884 г., в слободе Петровка Павловского района Центрально-Черноземной области. На момент ареста проживал в селе Медведково Мытищинского района Московской области. Перечислен состав семьи: жена, дочь и трое сыновей. С 1914 г. священник, а с 1923 г. – архиепископ обновленческой ориентации. На момент ареста – без определенных занятий. С 1915 по 1918 г. находился в плену в Германии. В 1925 г. осужден Особым совещанием при коллегии ОГПУ на 3 года концлагеря. Вновь арестован 27 февраля 1933 г.

Из допросов обвиняемого и свидетелей также следует, что М.С. Бережный закончил Воронежскую духовную семинарию и в 1928 г. Московскую духовную академию (обновленческую). Действительно был обновленческим архиепископом в Омске в 1929-1930 гг., а весной-летом 1932 г. служил и проповедовал в соборе г. Орехово-Зуево. Предыдущий срок отбывал в Соловецком лагере.

Как мы видим, сведения из следственного дела о периодах служения «архиепископа» Матфия и времени обновленческой хиротонии отчасти не совпадают с данными митрополита Мануила (Лемешевского) и нуждаются в дальнейшем уточнении.

Какие же преступления инкриминировались обновленческому иерарху? Согласно обвинительному заключению, «архиепископ» Матфий летом 1932 г. прибыл в г. Орехово-Зуево для руководства приходами на территории бывшего Орехово-Зуевского округа. «Ознакомившись со своей “работой”, БЕРЕЖНЫЙ начал заниматься к[онтр]р[еволюционной] агитацией среди верующих и попов, при каждом случае высказываясь против коллективизации с[ельского] х[озяйства] и развития тяжелой индустрии. Вследствие систематической и совершенно открытой к[онтр]р[еволюционной] агитации БЕРЕЖНОГО к нему начали относиться подозрительно руководители церковной жизни – митрополиты ВИТАЛИЙ и МИХАИЛ, на почве чего между ними возникла склока. В результате этого БЕРЕЖНЫЙ из Орехово-Зуева переехал в Москву, где познакомился с руководителем Коопбюро Наркомзема – АЛЕКСЕЕВОЙ (чл. ВКП (б)), которой и был принят на должность директора совхоза «Коллективист» в Мытищинском районе… Директором указанного совхоза БЕРЕЖНЫЙ был с 19 ноября 1932 г. по 15 февраля 1933 г., одновременно поддерживая связь с попами Орехово-Зуева и Москвы».

Таким образом, «архиепископ» Матфий обвинялся в систематической контрреволюционной агитации, а также злостной бесхозяйственности, которая нанесла крупный материальный ущерб совхозу «Коллективист», то есть в преступлениях, предусмотренных статьями 58/10 и 128 Уголовного кодекса.

По первому пункту обвинений следствие опиралось на показания свидетелей-обновленцев – двух священников и дьякона, которые единодушно характеризовали Бережного как «антисоветского человека», в своих проповедях и личных беседах неоднократно позволявшего себе выпады против советской власти. Так, священник А.А. Акципетров утверждал, что в июле 1932 г., во время обеда в церковной сторожке, в присутствии верующих Бережный говорил: «Колхозы кроме рабства кр[естья]нам ничего не дают, они их закабаляют, кр[естья]нин свободно вздохнуть не может». В другой раз по поводу выполнения пятилетнего плана М.С. Бережный якобы заявлял: «Соввласть иностранцам очки втирает своим пятилетним планом, он фактически провалился…». Одновременно, Акципетров обвиняет «архиепископа» Матфия в спекуляции церковными свечами, которые тот, со слов свидетеля, заставлял приобретать по завышенным ценам подчиненное ему духовенство.

Священник В.Ф. Протопопов также сообщает об антисоветских взглядах Бережного, якобы предрекавшего через 2-3 года в СССР такой же кризис перепроизводства, как на Западе. Кроме того, Бережный, согласно показаниям Протопопова, не стесняясь в выражениях, характеризовал высший орган обновленческой церковной власти – Священный Синод. «Это продажная проститутка. Продали церковь и ведут ее к гибели. Церковью управляет не Синод, а ГПУ. Синод только одна ширма».

И, наконец, диакон Н.П. Михайлов на допросе, в частности, утверждал, что, по словам Бережного, советская власть держится только на народной темноте и «сколько бы Соввласть не закрывала церквей, а задушить… религию – ей не удастся, потому что мы пока еще живы и этого не допустим».

Несмотря на то, что большинство цитат соответствуют реальному положению вещей, вряд ли стоит доверять такого рода свидетелям. Как часто тогда бывало, их показания, скорее всего, даны под давлением следствия. Сам «архиепископ» Матфий обвинения в контрреволюционной агитации категорически отрицает, называя себя сторонником коллективизации и других мероприятий советской власти и выражая желание активно работать на благо СССР. И, действительно, «систематическая, совершенно открытая антисоветская агитация», упомянутая в обвинительном заключении и в которой его изобличают «свидетели», давно бы привела «архиепископа» в места заключения. Особенно трудно поверить, чтобы Бережный позволял себе такое, уже побывав на Соловках, будучи осужденным за «контрреволюционную деятельность». Кроме того, обновленчество всегда отличалось исключительной лояльностью по отношению к советской власти.

Трудно судить, имело ли основания обвинение в злостной бесхозяйственности. Бережный подтверждает, что несколько месяцев был директором совхоза и сообщает, в частности, следующее: «я принял 4 лошади, 12 коров, 202 курицы, 42 свиньи. При сдаче же мною совхоза – в нем было в наличии: 1 лошадь (одна издохла и две прирезаны по случаю отсутствия кормов), 9 коров, 135 курей, свиней же совершенно не осталось, т.к. из них 4 издохли, 9 зарезаны и 29 проданы». Согласно объяснению «архиепископа», такое сокращение численности скота, связано с нехваткой кормов, которыми совхоз на момент его вступления в должность обеспечен не был. Так или иначе, этих показаний следствию оказалось достаточно, чтобы сформулировать обвинение.

Так как согласно обвинительному заключению, «контрреволюционная деятельность Бережного полностью установлена», дело было передано на рассмотрение судебной тройки, которая постановила заключить Бережного Михаила Семеновича в исправительно-трудовой лагерь сроком на три года, считая срок с 27 марта 1933 г. Любопытно, что в выписке из протокола заседания тройки статья о злостной бесхозяйственности не фигурирует. Скорее всего, она была сочтена малозначительной, и обвинений в контрреволюционной агитации оказалось вполне достаточно для завершения дела. Приговор может показаться относительно мягким, но надо учитывать, что речь идет о начале 1930-х гг. и эпоха беспрецедентных политических репрессий еще впереди.

Такова внешняя канва событий. Однако изучение материалов следствия позволяет сделать выводы не только о методах его ведения, но и в целом о состоянии обновленчества в этот период. Еще функционировали обновленческие приходы, однако общее положение обновленцев было уже весьма плачевным. Об этом свидетельствует хотя бы то, что обновленческий архиепископ, по-видимому, испытывающий серьезные материальные проблемы, вынужден посвятить себя деятельности, мало соответствующей столь высокому «сану». Одновременно показательны для характеристики нравственного облика Бережного его слова об обстоятельствах приема на работу: «…Алексеевой я сказал, что являюсь служителем религиозного культа, но намерен это дело бросить и получить работу по советской линии».

Такое стремление было характерно для многих обновленцев. Так, Бережный сообщает, что, уже будучи заведующим совхозом, два раза ездил в Орехово-Зуево, где встречался с председателем тройки Орехово-Зуевского собора С.Е. Казаковым, священником того же собора В.А. Горским, священником В.Ф. Протопоповым (один из «свидетелей» по делу) и протодиаконом А. Мельниковым. Причина поездки была весьма прозаичной - с Казаковым Бережный договаривался о продаже своих облачений. При этом Мельников и Горский расспрашивали, как он живет, причем последний просился в совхоз сторожем. «Все они определенно мне завидовали», - замечает «архиепископ».

Одновременно, отрицая обвинения в свой адрес со стороны следствия, М.С. Бережный стремится заверить ОГПУ в своей полной лояльности, заявляя, что не только не желал и не делал, а даже и не мыслил принести вред советской власти…
Подобный сервилизм был также вполне типичен для обновленческого духовенства, а очень многие были и осведомителями карательных органов, что, тем не менее, не спасало их от репрессий. Дальнейшая судьба «архиепископа» Матфия неизвестна, не исключено, что его жизненный путь закончился трагически. Очень скоро, к концу Великой Отечественной войны, потерпит окончательное поражение и само обновленчество, закрыв тем самым одну из самых трагических страниц в истории Русской Церкви ХХ столетия.

DESTINY "ARCHBISHOP" MATTHIJ

(on materials of the investigation case)

Аннотация / Annotation

Статья освещает неизвестные страницы биографии одного из лидеров «обновленческого» раскола «архиепископа» Матфия (Бережного). Материалы его следственного дела свидетельствуют об общем кризисе обновленческого движения в начале 1930-х гг.

The article highlights the unknown page biography of one of leaders of the "renovationist" schism "archbishop" Matthij (Berezhnyi). The materials of his investigation case indicate an overall crisis renovationist movement of the early 1930s.

Ключевые слова / Keywords

«Архиепископ» Матфий (Бережный), Русская Православная Церковь, «обновленческий» раскол, следственное дело, политические репрессии. "Archbishop" Matthij (Berezhnyi), Russian Orthodox Church, "renovationist" schism, investigation case, political repression.

Лобанов Вячеслав Викторович

Lobanov Vyacheslav Viktorovich

Старший научный сотрудник Института российской истории Российской академии наук. Ученый секретарь Центра истории религии и церкви, кандидат исторических наук. Senior researcher, Institute of Russian history, Russian Academy of Sciences. Scientific Secretary of the Centre for the history of religion and Church, the candidate of historical sciences.

E-mail: Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

8 (499) 126-26-65