ПАМЯТИ ЗАМЕЧАТЕЛЬНОГО АРХИВИСТА-ИССЛЕДОВАТЕЛЯ ДОКУМЕНТОВ ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ А.И. КОКУРИНА (ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ)

В статье, в частности, было написано, что в марте 1953 г., когда Л.П. Берия стал министром объединенного МВД и МГБ, этот «мастер интриг» представил в «ЦК КПСС тов. Хрущеву Н.С.» список, содержавший «82 фамилии генералов и полковников», которых просил «утвердить министрами внутренних дел республик, начальниками краевых и областных управлений МВД». В числе этих назначенцев находился и мой отец, генерал-лейтенант Н.К. Богданов. Продолжая свои предыдущие «разоблачения», автор статьи задался вопросом: «что же за люди были в этом списке, на кого Берия опирался в реализации своих замыслов?»

И в качестве негативного примера избрал именно моего отца: «начальником Ленинградского УМВД, одного из важнейших в стране, он предложил назначить (а фактически уже назначил) Н.К. Богданова, работавшего с 1948 года заместителем министра внутренних дел СССР». Далее автор, чтобы подтвердить свои изыскания, решил «восстановить подлинный облик Богданова», а потому весь служебный путь моего отца представил в весьма нелицеприятном, негативном свете. Ссылаясь на «беспристрастные архивы», автор статьи, не пытаясь, как это положено, установить сущность найденного им «любопытного документа», использовал его лишь как скандальный материал, чтобы показать, что в тех «бедах», которые Берия «мог натворить ещё в дополнение к уже совершённым», не последнюю роль «иг-рала должность начальника УМВД в таком городе, как Ленинград, а также личность угодного ему Богданова».

В подтверждение правильности своих выводов историк на-писал: «(Чтобы не возвращаться к этой истории, уточним, что 9 марта 1959 года коллегия МВД СССР приняла решение об увольнении генерал-лейтенанта Н.К. Богданова из органов по служебному несоответствию за допущенные нарушения социалистической законности. Прямо скажем, легко отделался. Свыше 10 лет назад он скончался)».

Эта статья своей предвзятостью и несправедливостью страшно возмутила нас, вдову Николая Кузьмича, мою маму Нину Владимировну, и сыновей – старшего Владимира Николаевича и меня, младшего сына. Мои мама и брат добились даже встречи с автором статьи, чтобы высказать ему своё несогласие с приведенной выше трактовкой событий, поскольку знали, как много Николаю Кузьмичу пришлось выстрадать за время службы именно в связи с его стремлением во всем добиваться справедливости. Но доктор исторических наук ушел от прямого ответа, сославшись на то, что ему «материал дали», и он просто его использовал.

В том же 1990 г. умерла мама, а через два года ушёл в мир иной мой брат. И вот я остался один с болящей в душе раной, совершенно не представляя себе, как защитить честь своего незаслуженно поруганного отца.

Опуская излишние подробности, сразу скажу, что в 1996 г., когда я пытался собрать материал, позволявший восстановить доброе имя моего отца, меня познакомили с Александром Ивановичем Кокуриным. При нашей встрече не ясно было, кому из нас двоих больше повезло: мне, поскольку я повстречал серьёзного энтузиаста архивного дела (как раз и работавшего с документами НКВД-МВД СССР), чуткого и внимательного человека, или Александру Ивановичу, который воочию увидел сына одного из героев своего фонда хранения, твердо намеренного покопаться в архивной пыли.

Мне было очень приятно, что мой отец, ветеран органов внутренних дел, не был для архивного сотрудника неизвестной личностью: Александр Иванович давно уже систематизировал материалы (вел картотеку) на бывших руководящих работников по вверенному ему фонду ГАРФ. К имевшимся в распоряжении Александра Ивановича официальным материалам я смог в наших беседах добавить свои личные впечатления о ряде руководителей, с которыми работал мой отец и с семьями которых мы дружили, а со здравствующими ныне детьми поддерживаю добрые отношения до сих пор. В число таких персонажей из обширной картотеки А.И.Кокурина входили: Алексей Никитич Бабкин, Сергей Никифорович Круглов, Сергей Иванович Огольцов, Авраамий Павлович Завенягин, Федор Петрович Харитонов, Михаил Иванович Журавлев, Василий Степанович Рясной, Михаил Николаевич (Нифонович) Головков, Сергей Григорьевич Серебряков Михаил Петрович Щербаков.
Естественно, что мне, инженеру по образованию, кандидату технических наук, нелегко было бы при написании книги о жизненном и служебном пути моего отца разобраться во всех хитросплетениях истории органов внутренних дел и госбезопасности, если бы не вышедшее в то время первое издание книги А.И. Кокурина и Н.В. Петрова «Лубянка. ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ. 1917-1960». Справочные материалы, хронология событий, представленные в этом фундаментальном труде, явились для неопытного «претендента в историки» буквально путеводной звездой. Большим подспорьем в работе оказались и документальные статьи в журналах «Свободная мысль» и «Исторический архив», написанные при соавторстве А.И.Кокурина. Приятно было для себя отметить, что в обширную статью «МВД: структура, функции, кадры», опубликованную в газете «Правда-5», Александр Иванович включил и те сведения, которые он получил от меня.
Проработав почти три года в ГАРФ и других архивах, в которые мне посоветовал обратиться Александр Иванович, я на основании собранных материалов за два года подготовил рукопись своей документальной книги об отце. Конечно же, на ее страницах теперь уже вполне объективно и обоснованно досталось и автору упомянутой выше статьи в газете «Щит и меч». Полностью распечатанный на компьютере «фолиант» я первым делом представил своему дорогому куратору. Насколько внимательно Александр Иванович прочитал рукопись, говорит тот факт, что только в письменном виде им было сделано 315 замечаний, с которыми я в большинстве случаев согласился. Имевшиеся спорные вопросы решались нами в эмоциональных дискуссиях, в результате которых мы, как правило, приходили к взаимному согласию.

Но самым главным результатом моей работы под непосредственным покровительством А.И.Кокурина явилось то, что сосредоточенная у меня в руках доказательная база позволила мне обратиться к министру внутренних дел России с просьбой пересмотреть вопрос о несправедливом увольнении генерал-лейтенанта Н.К. Богданова из органов внутренних дел по служебному несоответствию, чего безуспешно при жизни добивался мой отец. Такое решение было принято, и теперь, во изменение прежнего приказа, Н.К. Богданов считается уволенным в запас по болезни.

Как-то после окончания дачного сезона 2003 г. я зашел в ГАРФ, чтобы повидаться с Александром Ивановичем. На всех столах в его комнате лежали солидные стопки ксерокопий недавно рассекреченных архивных документов. Я поинтересовался, чем мой дорогой куратор занимается? Оказывается, вместе с Ю.Н. Моруковым он готовил к изданию сборники документов, в которых отображалась история крупнейших строек ГУЛАГа, ГУЛЖДС и Главгидростроя, входивших в состав ОГПУ-НКВД-МВД СССР. Каждой подборке документов предшествовала вводная статья, раскрывавшая историю строительства каналов, железнодорожных магистралей и добычи золота на Колыме.

Александр Иванович любезно разрешил мне ознакомиться с этими статьями. Однако при чтении материалов мне не понравился достаточно однообразный стиль изложения информации. Я предложил свою помощь в редактировании. Солидный труд «Сталинские стройки ГУЛАГА. 1930-1953» вскоре вышел в свет. С автографом автора-составителя А.И. Кокурина я получил в подарок том этого интересного документального труда. Во введении за помощь в работе мне, как и другим друзьям и коллегам-историкам, были выражены признательность и благодарность.

Последним, к великому сожалению, фундаментальным трудом Александра Ивановича Кокурина, подготовленным им совместно с Н.И. Владимирцевым, явился «Сборник документов о борьбе органов НКВД-МВД СССР с бандитами и вооруженными формированиями националистов в западных областях Украины и Белоруссии, а также в Латвии, Литве и Эстонии в 1940-х – начале 1950-х годов». Мне тоже удалось принять определённое участие в ходе этой работы, тем более, что я тогда использовал часть документов по данной тематике при написании упомянутой книги о С.Н. Круглове. Получилось так, что с изданием готовой к печати рукописи возникли серьёзные осложнения, и Александр Иванович очень нервничал, поскольку никак не удавалось договориться с издателями, требовавшими сокращения обширного материала книги. А в это время как раз и начала у него проявляться коварная болезнь.

15 марта 2009 г. Александр Иванович Кокурин скончался. Ушел из жизни замечательный архивист-исследователь, энтузиаст документального изложения истории нашей страны, упорный искатель документальной истины, добрый и порядочный человек, добросовестный приверженец изучения архивных материалов, связанных с работой органов ОГПУ-НКВД-МВД, член Общества изучения истории отечественных спецслужб.