.|
М.А. ИЛЬИН: ТРЕУГОЛЬНИК ПРОФЕССИИ ИСТОРИКА-АРХИВИСТА
| 02 Декабря 2019
Мне кажется, что жизненный и творческий путь М.А. Ильина – архивиста, историка и руководителя региональной архивной службы в наше время приобретает особое звучание и прежде всего не только в силу большого вклада, сделанного им в сохранение и разработку документальной памяти по истории Тверского края, но из-за начавшейся эрозии профессии историка-архивиста. Сегодня все большую популярность приобретает мнение о том, что в век цифровых технологий историк-архивист не должен быть ни историком, ни архивистом, а только «оператором» по управлению документами и документальным наследием. Иначе говоря, предполагается, что два угла профессии – угол архивиста и угол историка – скоро сотрутся, уйдут в прошлое. Прогноз – дело не только неблагодарное, но и опасное. Вполне допуская такую трансформацию профессии историка-архивиста, все же считаю, что в наше время она должна сохранить и свои традиционные черты. Именно поэтому сегодня важно напомнить об этом выдающемся историке-архивисте.
В годы учебы и работы Марка Александровича в Московском государственном историко-архивном институте (МГИАИ) сначала негласно, а потом публично возникла и продолжалась несколько лет дискуссия о сути профессии историка-архивиста. Наиболее ярко она нашла отражение в статьях студентов института, помещенных в нескольких номерах стенной газете за 1950 г. «Историк-архивист» и заключительной статье дискуссии профессора МГИАИ В. В. Максакова. Примечательно, что участниками дискуссии стали многие будущие крупные историки и архивисты – В.Н. Автократов, В.И. Буганов, И. Владимирцев, В. Кутьев, М. Пережогин, С.А. Левина. Смысл дискуссии заключался в определении границ между историком и архивистом в профессии историка-архивиста. Речь шла о возможности и пределе научно-исторических упражнений архивиста, с одной стороны, и его роли в обеспечении работы профессиональных исследователей-историков - с другой.
Подводя итоги дискуссии, Максаков, как нам кажется, предложил сбалансированный и подтвержденный временем ответ на проблему. Определяя профессию историка-архивиста, он характеризовал ее как «научный работник архивов СССР». В более позднее время он уточнил свою позицию. По мнению Максакова, в работе историка-исследователя архивист «выполняет роль лаборанта, облегчающего ученому труд по его обеспечению всеми необходимыми документальными источниками, хранящимися в данном архиве, т.е. выполняет в значительной мере пассивную роль, но в работе по опубликованию архивных документов, в исторических изысканиях для государственных, административных целей, в составлении и издании путеводителей по архивам, научных справочников, обзоров, описей архивист выполняет активную роль, оставаясь, как и в первом случае, историком». И далее поясняет: «Из этого не следует, что историк-архивист лишен возможности и права выступать в роли историка-исследователя, разрабатывающего самостоятельно ту или иную историческую проблему. Это его право, которое у него никто оспаривать не может. Это право он приобретает не ввиду своего служебного положения, а в силу личных склонностей и дарования». Он утверждает, что «из этого также не следует, что опубликование документов и другие виды архивно-археографических работ должны быть исключительной прерогативой историков-архивистов, что историки научно-исследовательских институтов не могут выполнять эту работу».
По мнению Максакова каждый историк должен быть архивистом, а каждый архивист – историком не только в силу личных интересов, но и потому, что его научная работа является «органической частью официальных обязанностей».
В своей деятельности и творчестве М.А. Ильин успешно следовал этим размышлениям Максакова. Автор этих строк запомнил эпизод, случившийся во время Конгресса Международного совета архивов в Монреале в 1992 г. Российскую делегацию, в которую входил и Марк Александрович (в знак уважения к этому человеку МСА выделил из своего бюджета специальные средства на его командировку), пригласили посетить Национальный архив Канады в Оттаве. После официального приема нашим гидом по городу стал сын украинского эмигранта, сотрудник архива. Между делом он с грустью поведал, что в архиве все большую роль начинают играть специалисты по информационным технологиям, игнорирующие историческую подготовку архивистов. Марк Александрович возмутился и немедленно отреагировал: несмотря на то, что он, как и все мы, был поражен, даже раздавлен великолепной инфраструктурой Национального архива Канады, в его профессиональном восприятии услышанное вызвало искреннее сожаление.
Иначе говоря, Марк Александрович понимал, что без двух углов – исторического и собственно архивного - треугольник профессии историка-архивиста не получится, а значит, не будет ни гармонии, ни устойчивости в профессии «оператора по управлению документами и документальным наследием», которая, возможно, и придет на смену профессии историка-архивиста. Он был последователен в своем понимании этой профессии и ее воплощении в конкретных делах, став одним из ее выдающихся представителей и создавая возможности именно такой реализации своим коллегам.
В этом смысле на память приходит еще один из эпизодов нашего общения. Многие годы в Тверской области бытовала легенда о выдающейся учительской династии Раменских, восходящая к сфальсифицированным документальным источникам. Эта легенда была материализована в специальной экспозиции Тверского краеведческого музея. На недоуменный вопрос автора этих строк экскурсовод музея ответила в том смысле, что эта красивая легенда нужна жителям области для воспитания любви к малой родине. Реакция Марка Александровича была совсем иной: патриотизм не воспитывается на обмане, сказал он мне, а потом и обеспечил архивными документами, помогшими окончательно разоблачить этот миф.
Третий угол профессии – это ее должностная составляющая. Не всякий историк-архивист становится руководителем: кто-то принципиально отстраняется от служебной карьеры, оставаясь блестящим профессионалом, кому-то это противопоказано по разным причинам. Судьба с ее самыми разными и чаще всего непредсказуемыми обстоятельствами или мы сами делают свой выбор.
Марк Александрович стал, как часто говорят применительно к другим профессиям, «карьерным» архивистом. И через десятилетия его архивной карьеры стало понятно, что в России он был и, вероятно, при теперешней кадровой политике государства останется навсегда абсолютным рекордсменом. Руководить пятьдесят лет региональной архивной службой в России, кроме его не удавалось никому. В чем секрет этого феноменального достижения?
В своей служебной практике автору этих строк приходилось сталкиваться с четырьмя типами руководителей региональных архивных служб. Не боясь прослыть излишне субъективным и оставаясь предельно искренним, попытаюсь дать им характеристику.
Первый тип – лица, дорабатывающие свой срок государственной службы, либо по разным причинам, как говорится, «сданные в архив». Порученная им сфера деятельности их, как правило, либо не интересует, либо ее они считают недостойной своей личности, мечтая, разумеется, о карьерном реванше в другой сфере. Для архивного дела страны и региона это самый опасный и даже вредный тип руководителя.
Второй тип руководителя – люди, когда-то далекие от архивного дела, но однажды волею обстоятельств оказавшиеся связанными с ним, полюбившие и очень быстро освоившие его. В современной России их немало. Назову лишь трех, завоевавших авторитет своими знаниями и делами: руководители архивных служб Удмуртской республики Н.К. Коробейникова и Иркутской области Н.К. Шестакова. Увы, они ныне находятся на заслуженном отдыхе. Зато третий из них – руководитель архивной службы Свердловской области А.А. Капустин – своей энергией и профессионализмом и сегодня являет собой достойный пример для своих коллег.
Третий тип руководителей – крепкие хозяйственники прежней советско-партийной системы, для которых любое порученное дело является главным в жизни. Его они готовы выполнять с высокой степенью ответственности. Если рядом с таким руководителем находится заместитель-профессионал, почти всегда можно быть уверенным в хорошем результате. Таких людей в архивном мире немало. Среди них – Д.Р. Шарафутдинов и Д.И. Ибрагимов (Татарстан), Н.Р. Константинов (Якутия), Л.И. Будченко, А.Д. Яшков (Санкт-Петербург), В.А. Белорусцев (Самарская область), А.И. Костанов (Сахалинская область) и др. И они покинули свои должности по возрасту.
Любопытно, что три представители этих типов руководителей, открывая для себя дотоле незнакомый им мир архивов и, либо влюбляясь в него, либо питая к нему чувства неприязни или страха, как правило, всегда удивляются масштабами и ответственностью выпавшей на их долю сферы деятельности. А я никогда не удивлялся их искренним признаниям в этом, понимая, что в данном случае причина скрывается глубже – в представлении общества об архивах, воспитывавшемся веками и не только в нашей стране.
И, наконец, четвертый тип руководителя – архивист-профессионал, прошедший все или почти все этапы своей профессиональной карьеры, ставший государственным служащим, но не утративший интереса и любви к своему первоначальному делу. Таким была, например, ныне находящаяся в отставке, руководитель архивной службы Вологодской области О.А.Наумова.
Марк Александрович был классическим образцом этого типа руководителей.
Во времена М.А. Ильина органы управления архивным делом субъектов Российской Федерации играли важную роль в сфере своей ответственности. Во-первых, они отслеживали процессы, связанные с документальными комплексами, создающимися, хранящимися, используемыми в регионах, и оперативно реагировали на все негативные обстоятельства, которые при этом возникали, предотвращая или нейтрализуя их как в рамках своих полномочий, так и с помощью администраций регионов, или привлекая Росархив. Во-вторых, имея в большинстве случаев самостоятельный бюджет, они с большей эффективностью и практической необходимостью решали наиболее острые вопросы финансирования подведомственных им архивов. (Министр культуры, руководитель департамента или управления культуры субъекта Федерации почти инстинктивно по прагматическим ли, политическим ли соображениям, но в девяти случаях из десяти предпочтет из консолидированного с архивной службой бюджета выделить средства на ремонт театра или музея, нежели на ремонт или уж тем более строительство здания архива). В-третьих, худо или бедно, в зависимости от обстоятельств, но органы управления архивным делом с большей степенью свободы могли проводить единую государственную политику в архивном деле, неся за это прямую ответственность в связи с жизненно важными для жителей региона функциями, в первую очередь связанными с социальной защитой граждан. Именно поэтому в субъекте федерации роль органа управления архивным делом в гораздо большей степени чем на федеральном уровне зависила от личности его руководителя.
Ныне ситуация с управлением архивными службами в субъектах федерации совсем иная и для ее характеристики нужен другой повод. Как руководитель архивной службы Марк Александрович действовал в обстоятельствах, очерченных выше. Невысокого роста, щуплого телосложения, внешне казавшийся застенчивым, он входил в кабинеты вышестоящего руководства не как чиновник, стремящийся угодить, а как профессиональный историк-архивист, способный увлечь и заинтересовать новым проектом. И все это у него получалось как-то естественно, и необходимость реализации чего-то хотя и проявляла себя нередко через случайность, но всегда выглядела убедительно - как государственное дело. Марк Александрович очаровывал людей своей толерантностью и преданностью делу. В этом и был секрет его успеха как руководителя.
М.А. Ильин создал треугольник профессии историка-архивиста в отдельно взятом регионе России. Он был основателен и прочен. Его последователям-ученикам можно пожелать среди прочего сделать так, чтобы этот треугольник не был «убран» только в историю архивного дела страны.
Для цитирования:
Козлов, В.П. М.А. Ильин: треугольник профессии историка-архивиста // Вестник архивиста.ru. Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.vestarchive.ru/